— Есть такое… — Хан замолчал и добавил тише: — Не держи обиды или зла на него, чтобы он ни сделал или сказал. Драконы — чудо не только Японии, но и всего мира. Они справедливы и знают, кто чего достоин.
— А что насчет тебя? — уточнила я, становясь серьезной. — С тобой обошлись справедливо?
— Ты о чем?
— Про подчинение, о котором сказал Кэтсу.
— Это мои ошибки. Так что наказание соразмерно.
— Прошу, расскажи. — Я быстро коснулась руки Хана. — Для меня это очень важно, ведь я ничего не знаю о тебе. Доверяю безоговорочно, готова не задавать лишних вопросов, но ты все равно не можешь мне запретить желать узнать о тебе как можно больше.
— Мне было лет четырнадцать, когда я впервые обернулся лисом, — сказал Хан, продолжая смотреть куда угодно, но только не на меня. — Несмотря на то что кицунэ были под покровительством Инари-сама, рассказы про них ходили не самые радужные, поэтому этот факт скрыли. А на следующий день то же самое случилось с моим лучшим другом, Акио.
Не совсем понимая, как относиться к подобной откровенности, я затаила дыхание. Хотела знать все и боялась услышать те слова, которые могут меня испугать.
— Мы не знали, почему богиня отметила подобной милостью именно нас, но приняли дар с благодарностью и радостью. Проблема заключалась в том, что никто из нас не понимал, как жить дальше. Оба приемыши, найденные на окраине Дзюкая, мы не знали, кто наши настоящие родители и почему нас отнесли в лес… В любом случае проблема, с которой мы столкнулись — была серьезной. Контролировать внешность получалось плохо. В ней постоянно проявлялись животные черты… Необходим был наставник, и он не заставил долго искать себя. В один из дней в городе появились двое. Они знали, куда идти, и понимали, что надо говорить. Тогда существовал закон, что учитель может взять только одного ученика. Нас согласились отдать в обучение. Но никто из нас не предполагал, кем на самом деле окажутся Сэтору-сан и Кэнджи-сан. Под маской опытных наставников скрывались не только заклинатели, но и прожженные интриганы. Хотя они сдержали свои обещания. Мы с Акио научились обращаться с даром, развили его. А еще… перестали быть друзьями. Своеобразные методы оказались у наших учителей. Кицунэ в большинстве своем злы и мстительны, не терпят конкуренции, получают все, что хотят. Чем больше сила, тем сильнее соблазн получить недоступное. Нам необходим соперник, чтобы стать сильнее, а кто может быть лучшим вариантом, чем тот, слабые стороны которого ты знаешь досконально. Но и он твои знает… Мы с Акио получали одинаковые задания и пытались обойти друг друга. Годы, десятилетия… А пока соперничали, не заметили, как оказались не только учениками, но и в полном подчинении. Заклинатели знали свое дело. Шансов освободиться у нас не было ни единого. Только их собственная воля. Но они не спешили ее проявлять. Пришлось долго ждать и покорно выполнять их требования. Подробностей не будет, тебе не нужно их знать. Скажу только, принести эликсир бессмертия — наше последнее задание, а выигравший получит свободу. Как видишь, в этот раз победа на стороне Акио. Но я не жалею. — Хан улыбнулся и взял меня за руку. — Я получил то, о чем и не мечтал.
— И что же это? — тихо уточнила я, страстно желая услышать ответ и страшась его.
— Пойдем. — Он потянул меня за собой, по направлению к озеру.
Я молча шла за ним, пока мы не оказались под цветущей сакурой. Рядом росли сливы и, как и вишня, роняли лепестки на траву, отчего казалось, что мы наступили на нежно-розовый ковер. Хотелось разуться, чтобы ощутить кожей их мягкость и шелковистость, но я не решалась на подобный шаг. Слишком важный начался разговор. Я боялась сделать что-то такое и нарушить неожиданно установившиеся доверие и откровенность. Ожидая последующих слов Хана с затаенным страхом, я млела от прикосновения его руки, как бережно он удерживал мою ладонь. Хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, но я отчаянно жаждала узнать невысказанное.
Хан остановился, протянул руку и коснулся моего лица, осторожно снял с головы успевшие нападать лепестки.
— У меня никогда не было семьи, и я попробовал создать ее. Наверное, с годами появилась потребность в ней… Тошиюки стал братом, Ами — сестрой. Я искренне привязан к ним, но это все было не то, заменитель, не больше… Когда учитель сказал о задании, которое станет последним, я понял, что любыми путями выполню его и стану свободным. Ами согласилась помочь, рассказав о цукумогами, что веками хранился в ее семье. Универсальный ключ… Что может быть лучше. Миг свободы стал более осязаемый. Но даже Ами не знала, кто на самом деле скрывается под именем Кэтсу. Сейчас все встало на свои места, объяснения найдены, а некоторые предположения подтвердились… Но речь не об этом. — Хан скупо улыбнулся и глухо продолжил: — Когда я приехал в аэропорт, чтобы забрать медальон, как мы и договаривались с Ами, то увидел тебя с Акио. Решил обождать и проследить, а по дороге в Токио заметил, что ты надела медальон. Ами говорила, что цукумогами может вступить в контакт с новым владельцем, и если вдруг возникнут проблемы, то Тошиюки обязательно их решит. Он не смог… Я хотел любыми средствами снять с тебя медальон, чтобы ты была в безопасности. Не вышло… Не оставалось ничего другого, как взять тебя с тобой. Моя ошибка… Когда я только увидел тебя, то понял — будут проблемы. Слишком красивая. Сводящая с ума. Заставляющая терять контроль. Не знаю, как сумел удержать себя на месте и не схватить тебя в объятия, когда ты танцевала в Коисикава. Это зрелище до сих пор остается в памяти. Думаю, не забуду этого никогда, да и не хочу этого! — Хан вновь коснулся моих волос. — Сияющие на солнце пряди, с которыми играет ветер, кожа, словно светящаяся изнутри, вихрь лепестков, пытающихся привлечь внимание к себе, но понимающих, что проиграли окончательно и безоговорочно. Я смотрел и понимал, что теряю себя, но впервые в жизни был рад этому. Редкостная жемчужина, при взгляде на которую самому хочется стать драконом. Украсть, спрятать, не показывать никому. Только моя! И сколько боли я испытал, осознав, что ты благосклонна к другому. Запах Акио… я чувствовал его в тот вечер, когда появился бакэмоно, хотел стереть любыми путями… еле сдержался. Когда увидел, как ты целуешь его, тормоза сорвало напрочь. Захотелось показать, что только я имею на это право! Лучше бы я этого не делал…
Хан замолчал, нервно сглотнул, словно коря себя за излишнюю откровенность. Я понимала, о чем он говорит. Тот поцелуй в Камакуре и для меня многое изменил. Не смогла забыть свои ощущения и не хотела этого.
— Зачем ты встал между мной и нуэ? — тихо уточнила я.
— Не понимаешь?
— Но… проклятье? Почему назвал своей погибелью?
— Потому что ты она и есть, — улыбнулся Хан. — С самой первой секунды, как увидел. И каждый день приближает меня к концу. Вот и все.
— А если я скажу, что без тебя и сама нахожусь на пути к гибели? — еле слышно спросила я, когда мужчина замолчал, лишь продолжал держать меня за руку и перебирать волосы. — И не просто согласна, а сама хочу идти по этой дороге вместе с тобой?
— Я был бы счастлив предложить тебе опереться на меня, чтобы оберегать весь отведенный срок, а в одном шаге от конца заставить остановиться и не дать перешагнуть грань.
