И тут вдруг вздрогнула, вспомнила, из кладовой, на зады, к озеру ведёт подземный ход. Никто про него не знает, даже Ивашка. А она, Пелагия, знает. Тщательно замаскированный вход она нашла случайно, когда два года назад перекатывала кадку с квашеной капустой в лавке Агафона. Первое время женщина не придала этому никакого внимания. Просто подумала, что лаз сделан для вентиляции. Но кем? А зачем ей было знать. А вот теперь поняла всё! И безвременное исчезновение Кулака из избы. И его внезапное появление в то время, когда все двери были заперты на засовы. Удивлялась Пелагия, наблюдая за Агафоном, как тот вдруг появлялся из кладовки, пугалась. А тот усмехался, прикладывал палец к губам и негромко шипел: «Молчи, баба-дура…»
И Пелагия молчала. Потому что боялась Агафона, как собственную смерть. Не говорила никому. А что ей было делать? Не кричать же на весь прииск, что у Кулака есть творило. Только вот однажды, когда Агафон ходил в город, удовлетворила своё любопытство, пролезла с лампой по всему ходу до самого конца. И уже точно знала, что выходит он под тем огромным кедром, что стоит на отшибе за задами дома у перешейка, между первым и вторым озёрами. Длинный ход, больше двухсот шагов. Высокий, почти в рост человека. И, по всей вероятности, глубокий, потому что под ногам не супесь с глиной, а камни. И вход под кедром закрывается плотно, тесовой лядой, чтобы собаки не бегали. А стены и потолок вымощены крепями, как в штольне. А на вертикальных сваях кольца скованы. Для чего? Пелагии непонятно. Может быть, когда-то здесь был шурф с рассечками?
О том, что Пелагия побывала в подземном ходе, Агафон узнал. Как? Она не знает. Возможно, предусмотрительный Кулак ставил одну из своих хитрых ловушек или увидел следы женских ног. Только сразу же по приходу, на следующее утро, оставшись с женщиной наедине, сжал перед её лицом огромный кулак и строго пригрозил:
— Ещё раз спустишься, прикую!..
Надолго запомнила Пелагия угрозу Агафона. А ещё больше его слова. Что значит «прикую»? Она так и не могла понять. И в рассечку больше никогда не спускалась, да и посторонние мысли от себя отгоняла. Зачем ей какой-то подземный ход? Лишь бы Агафон не приставал.
А теперь вот такая ситуация. Можно избавиться от Кулака навсегда, чтобы не видеть его ненавистных, прищуренных глаз. Не чувствовать его отвратительного, смердящего дыхания. Не ощущать его жадных, всевластных рук. И это может сделать только она, Пелагия. И всего надо-то просто предупредить Во-роховых о появлении Агафона, потому что он может сбежать. Тогда бойся всю жизнь, жди, когда он появится. А это хуже смерти, всегда жить в напряжении, зная, что где-то существует тот, кто хочет тебя убить. А в том, что Агафон её убьёт, Пелагия не сомневалась. Как только он узнает, что она хочет помочь властям заковать его в кандалы, — всё. Нож Агафон всегда носит на поясе. А узнает он обязательно. Столько человек знает о том, что на него началась охота. И стоит только проговориться одному, как эта волна докатится до всех. Таков уж закон: что знают двое, знают даже свинья.
Думает Пелагия. Решает сложные задачи женским умом. Мысли мечутся в голове молниями. Она точно решила, что выдаст Агафона полиции. Вот только как лучше это сделать?
Отключилась от реального мира, ничего не видит и не слышит. Косым взглядом заметила, как к углу метнулась кошка. Может, за мышью? В керосиновой лампе закрутилось пламя. Почему? А за спиной уже знакомый запах табака.
Повернулась Пелагия, едва не упала от страха. За спиной стоит Агафон. Не слышно, как подошёл. Прямо, как ночной филин, прилетел на крыльях. Или как хищный аскыр, что крадётся за белкой на пружинистых лапах. Протянул руки к плечам, медленно тянет к себе её лицо, а глаза так и сверкают огнём. Рвущимся голосом зашептал:
— Ну, здравствуй, Пелагия! Как же ты тут живёшь без меня?..
НЕ СТАВЬТЕ ДЬЯВОЛУ КАПКАНЫ
Всё случилось так, как и предполагал Костя. Казалось, что Агафон только и ждал момента, когда он останется в лагере один. Предложение Загбоя — искать Залихватоваза Кучумом — принял с явным удовлетворением. Но в то же время предложил разойтись в разных направлениях и по одному. Решение правильное, чем больше площадь поиска, тем больше гарантии найти потерянного человека. Вот только кого искать? Теперь все пятеро знали, что Николай мёртв, но не показывали вида и ждали момента, когда можно будет применить против своего врага оружие.
Сергей был на грани срыва, сверкал глазами, сжимал кулаки и только лишь огромной силой воли сдерживал себя от безумного порыва броситься на Кулака, чтобы выместить всю боль и ярость за погибших товарищей. Костя видел его намерение, потому постоянно находился рядом, вовремя останавливая его взглядом от неразумного поступка. Уля бледная, притихла, как мышь перед бурей. За весь вечер девушка не проронила ни слова. Потупив глаза в землю, она молча готовила ужин и ушла в палатку раньше времени. Загбой к пище не притронулся, разглядывая тихий закат, выпил несколько кружек чая, да так и задремал, сидя на ногах у костра.
А что же Агафон? Да по холодному поведению своих спутников хитрый дьявол конечно же понял, что что-то произошло за последний день. Возможно, Константин и Сергей нашли тело Залихватова. Потому и держал винчестер при себе, на расстоянии вытянутой руки.
Утро следующего дня выдалось чистым, ясным и, как это всегда бывает в горах при восходе солнца, прохладным и ветреным. Обильная роса прозрачным бисером посеребрила отяжелевшие ветви позеленевших кедров, сочную, пахучую траву, чёрные, обнесённые седым ягелем камни. К бирюзовой глади озера Хатовей прилепился комковатый туман. А в ласковых лучах утреннего светила нежится трёхглавый Кучум, косо смотрит на лагерь людей. И кажется, обращается с безмолвным предупреждением: «Человек! Ты ещё здесь? Уходи, пока не поздно».
Собирались недолго. Наскоро перекусив холодным мясом, Загбой приторочил тощую котомку с продуктами к седлу своего учага, перекинул через спину ружьё и, махнув рукой на солнце, коротко бросил:
— Моя етет на восток. Спать, отнако, путу там, за гольцом.
И погнал оленя неторопливым шагом, как это он делал всегда. Чуть впереди, обгоняя хозяина, побежал Чингар.
Следом засобирался Костя. Не дожидаясь, когда следопыт скроется в береговой полоске тумана, бодро зашагал к правой стороне озера, всем своим видом давая понять, что уходит на юг, под голец. Он не сказал прощальных слов. А зачем говорить? Вчера вечером у костра всё было сказано, кто, куда и на сколько уходит. Теперь очередь за Сергеем и Улей. Они едут на оленях вместе на север. Это ими выбранный путь. Преданная Кухта бежит с ними.
В лагере остаётся один Агафон. Он специально медлит, тянет время, ждёт, когда все разойдутся. Нарочито ругается на норовистого, молодого орона, который прыгает из стороны в сторону, не давая накинуть на спину седло. Но это всё видимость. Кулак, возможно, рад, что ему удастся уйти позже всех. Оставшись один, он может спокойно подстраховаться в своих действиях.
Но вот наконец-то и он садится на спину верховика, кладёт на колени винчестер, едет на запад. Агафон догадывается, что за ним следят, и ему надо создать обстановку правдоподобности, прикинуться несведущим, чтобы успокоить, притупить внимание своих спутников. А значит — выиграть время.
