— Маниловщина, — Пика подсказал спутнице свою версию.
— Ну, уж не-ет!
Бывший зэк понял по интонации спутницы, что даму не переубедить, и грустно пропел:
— Каким ты меня ядом заманила…
— Смирись, несчастный, и прими, как редкую возможность, не просто побывать, а понаблюдать за пиршеством наслаждений. Пригодится в сюжетах твоих будущих картин.
— Я русские березки люблю, закат на Петрице. А это… Даже индеец в набедренной повязке не вставит в ноздрю два кольца, потому что и с одним всем окружающим понятно кто он и куда идет.
— Хорошо. Кофе индейцы попробуют?
— Наш рейс на Куала-Лумпур через три с лишним часа.
— Значит, мы все успеем.
Женщина с карими глазами была ярким представителем своего племени, которое в виде «теневого кабинета министров» или «мирового правительства» незримо, но уверенно правит. Точнее сказать — выполняет указания «ПРАВИ».
Она усадила бывшего зэка за свободный столик у стены кафетерия, молча повесила ему на плечо свою сумку и знаком дала понять, чтобы он подождал здесь. Глядя на счастливую улыбку и легкую походку своей спутницы, Пика понял, что «охота» будет долгой. При этом зоркий глаз художника заметил, как его спутница мимоходом шепнула пару слов официанту и быстро сунула тому что-то в карман. Сава понял, что дегустация кофе будет солидной.
Бывшего зэка уже не задевало, что паспорт и деньги ему по-прежнему не доверяют, а «старый» сотовый оставили без опасения только потому, что он знает о прослушке. Зато Дина наверняка воспользуется вторым сотовым, чтобы пообщаться со своим босом без свидетелей. Это были условия игры, в которой козыри художник мог собирать самостоятельно и только незаметно.
Пика оглянулся. В кафетерии было мало посетителей, да и те уставились в экраны своих гаджетов. Спину прикрывала стенка, и это был шанс с кем-нибудь пообщаться. Он даже удивился, как просто теперь подумал о том, что прежде запрещал. Опасаясь последствий «черного рисунка», о которых в его кругах ходили небылицы, художник всегда обходил стороной подобные эксперименты. Теперь же, после того, как он нащупал безопасный с его точки зрения метод использования своих необычных способностей, он стремился понять, зачем Создатель позволяет ему это. Впрочем, теоретических рассуждений будет маловато. Практика — критерий истины, говаривал Константиныч, его профессор в Суриковском. Без нее понять или принять что-то можно только на веру, а это недостойно настоящего художника.
Сава достал лист чистой бумаги и карандаш.
— Не спится? — Хан словно ожидал, когда появится возможность поговорить. — Общение есть инструмент познания мира. Специалисты утверждают, что homo sapiens вытеснили с богатых пищей земель своих физически более развитых собратьев именно благодаря способности говорить. У питекантропов строение гортани и черепа не было приспособлено к речи. Они не смогли перешагнуть некий барьер в своем развитии. Впрочем, это только домыслы… Ты как думаешь?
— У людей разной комплекции разные тембры голоса. Есть вообще молчуны. Так что почему бы и нет.
— Красноречие всегда открывало путь к власти. Вспомни. В Греции: Перикл, Демосфен, Аристотель. В Древнем Риме: Марк Антоний, Луций Красе, Марк Цицерон. Эти имена помнят и сейчас. Позже появились масоны: Линкольн, Черчилль, Гитлер и Муссолини. Да и Россия помнит подобные имена — ставленник масонства Керенский мог часами вещать о великом, хотя сам был небольшого ума человек. Троцкий и Ленин тоже зажигали огромные массы пламенными речами, хотя один вынашивал бредовую идею «перманентной революции», а другой твердил, что «кухарка будет управлять государством».
— Ты это к чему клонишь, Хан?
— Вождями становились краснобаи, а не самые умные.
— Считаешь, это закономерность?
— Ее трудно не заметить. Потом остается только придумать, как это использовать.
— Например…
— Палестинские казаки придумали христианство и коммунизм, чтобы покорить большую часть мира.
— Откуда такая уверенность?
— Если ты знаешь, как построить людей в пирамидки, то сможешь взобраться на ее верхушку.
— И почему же огромные массы людей из разных стран слушаются этих болтунов?
— Ты забыл первый смертный грех.
— Невежество?
— Индейцу легко внушить, что стеклянные бусы лучше золотого колье. Неграмотных легко убедить, что написанное именно в этой книге истина, а не то, что он знал с детства. Неискушенным в искусстве подойдет квадрат Малевича. Смотри, как просто, и ты сможешь, значит, каждый способен стать богатым и знаменитым. Главное быть убедительным и ссылаться на существующих авторитетов. Голодные легко поверят в сытое будущее, если в своей речи к этим бедолагам использовать образы уже готовых блюд, а не разъяснять как длителен и тяжел путь их получения. Персонифицируй зло на вершине пирамидки. Остальные — жертвы.
— Манипуляция сознанием, — догадался бывший зэк.
— Это древнейшее искусство, введенное в ранг магии, доступной только волхвам, жрецам, или магам.
— Современное ее название — психология.
— Смотришь в корень, — бывшему зэку показалось, что он увидел, как Хан оскалился в надменной улыбке. — Греки назвали ее «учение о душе». Вспомни наш разговор о четырех кастах человеческих. Рабочие и купцы составляют основу пирамиды, их учат ремеслам. Воинам дозволено изучать единоборства. И только маги постигают секреты управления толпой.
— Но маги не совершают революций и не ведут войны.
— Для этого они готовят исполнителей, — криминальный авторитет был убедителен в своих рассуждениях. — Ораторы и провокаторы по сути своей лжецы, но они знают, что хочет услышать толпа и в какой форме это донести. Ораторы только тогда убедительны, когда сами верят в то, что несут. Достаточно научиться впадать в транс, как это делали шаманы или предсказатели.
— Пифии…
— А ты помнишь, откуда это имя?
Бывший зэк промолчал, с интересом ожидая объяснения.
— Их название происходит от Пифона, — Хан выдержал театральную паузу. — Так звали змея, который девятью кольцами обвил Парнас и семью кольцами южный склон этой горы, где и находились Дельфы. Кстати, Пифон или питон был сыном Геи, несмотря на это, Аполлон убил его. Так появились пифии или жрицы-прорицательницы Дельфийского оракула в храме Аполлона в Дельфах.
— Не улавливаю связи.
— Вот оно невежество, брат мой! Именно пифии (девственницы и кроткие создания) были вершителями судеб целых стран. Правители Афин, Спарты или Карфагена не начинали войну или строительство храма, пока не получали у пифии ответа на свой вопрос — надо ли приступать и когда. Причем ответ стоил каравана даров, который иногда растягивался от Афин к Дельфам. Кто не помнит, это около сотни километров.
— Ты клонишь к тому, что пример заразителен, — засомневался Пика.
