Книга Брежнев, страница 56. Автор книги Леонид Млечин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Брежнев»

Cтраница 56

Егорычев говорил о том, что очевидное превосходство израильской авиации над египетской ставит вопрос о надежности противовоздушной и противоракетной обороны Москвы. Достаточно ли защищена наша столица от авиации и ракет возможного противника?

— Очевидно и то, что волевые решения, принимавшиеся в области обороны, — напомнил Егорычев, — нанесли известный вред вооруженным силам, особенно авиации, флоту и в какой-то степени мотомеханизированным частям. Я прошу, товарищи, правильно меня понять. Я никого не хочу обидеть, ни на кого не намекаю. Но каждый из нас несет высокую персональную ответственность за свою работу, за свои поступки…

Генералы уверяли, что Москва надежно защищена с воздуха. Егорычев считал, что военные приукрашивают положение:

— Настало время на одном из пленумов заслушать доклад о состоянии обороны страны. Меня, например, как члена военного совета Московского округа ПВО, весьма беспокоит, что противовоздушная оборона столицы недостаточно надежна. Существующая система все более морально стареет, модернизация ее должного эффекта уже не дает, создание же новой системы ПВО столицы слишком затягивается.

Во время выступления Егорычева в зале стояла гробовая тишина. После выступления члены пленума проводили его аплодисментами. Никто и представить себе не мог, что так резко московский секретарь выступал по собственной инициативе. Все были уверены, что речь одобрена Брежневым. В первый день пленума многие с восторгом говорили:

— Какое блестящее выступление! Какая смелость в постановке вопроса! Какая глубина мысли!

Егорычеву вечером звонили домой, поздравляли. На следующий день придя на заседание пленума, он почувствовал, что отношение к нему переменилось. Членов ЦК обрабатывали всю ночь.

«Из моих слов о волевых решениях, которые нанесли немалый ущерб вооруженным силам, Брежнев и Устинов поняли, что эта критика в их адрес, — вспоминал Егорычев. — Секретарь ЦК Дмитрий Федорович Устинов принял упоминание о „не в меру ретивых исполнителях“ идей Хрущева о вооружениях на свой счет. И он был недалек от истины. Его фамилия была в моем выступлении. Но в последний момент я ее убрал. Подумал, и так ясно, о ком идет речь».

Позже один из министров оборонной отрасли рассказал, что после моего выступления их всех собрал Устинов. «Дмитрий Федорович, — говорил он, — от злости просто на стенку бросался. Кричал: „Мы этого Егорычева в пыль сотрем!“»

Выступление первого секретаря Московского горкома Устинов воспринял как личный выпад. Он был властным и амбициозным человеком и не терпел вмешательства в свои дела. И уже давно никто не смел сомневаться в его действиях. А тут не только Егорычев, но и другие позволили себе высказываться о состоянии дел в военной промышленности.

Критически оценил советскую политику на Ближнем Востоке, действия Министерства обороны и советской военной разведки первый секретарь Ленинградского обкома Василий Сергеевич Толстиков:

— Мы оказываем многим странам помощь оружием, причем в ряде случаев безвозмездно. Но невольно встает вопрос — всегда ли хорошо используется эта помощь? Если судить по тому, как использовали наше оружие арабы, то можно прямо сказать, что плохо. Обидно, что тысячи подготовленных в наших академиях и училищах офицеров для армий арабских стран оказались неспособными к отражению агрессии и правильному использованию оружия. Обидно, конечно, и то, что имеющие боевой опыт наши офицеры и генералы, находящиеся многие годы в арабских странах, не могли как-то повлиять на ход событий и вовремя проинформировать политбюро о действительном положении дел в армиях арабских стран. Видимо, плохо работает Главное разведывательное управление…

Свое недовольство руководству военно-промышленного комплекса высказал и первый секретарь Челябинского обкома Николай Николаевич Родионов:

— На Урале в значительной степени утрачены навыки производства брони для танков, не ведутся в необходимых размерах опытно-исследовательские работы по совершенствованию марок и технологии производства броневой стали… Надо приостановить катастрофическую текучесть кадров на оборонных заводах. Где уж тут говорить о сохранении секретности и высокой мобилизационной готовности. Не знаю, как в других местах, но у нас в Челябинской области самые плохие жилищные условия, больше всего бараков осталось на заводах Министерства оборонной промышленности…

Кадровые последствия не заставят себя ждать. Василия Толстикова отправят послом в Китай, оттуда в Голландию — и на пенсию. Николая Родионова тоже уберут с партийной работы, переведут в Министерство иностранных дел, потом отправят послом в Югославию.

Обиженный Дмитрий Федорович Устинов бросился к Брежневу. Леониду Ильичу втолковывали, что Егорычев лезет не в свои дела и вообще сознательно подрывает авторитет генерального секретаря, который является председателем Совета обороны и верховным главнокомандующим. Может быть, этот Егорычев сам рассчитывает стать генеральным секретарем?

Выступление руководителя Москвы вовсе не было направлено против Брежнева. Напротив, он рассчитывал на поддержку генерального секретаря. Но предложение обсудить на пленуме военные и внешнеполитические дела, которые были закрыты даже для членов ЦК, было истолковано как недоверие Брежневу, как стремление потребовать от него отчета. Внешняя и военная политика — прерогатива генерального секретаря. Остальные должны слушать и выполнять.

Доверенные секретари из «группы быстрого реагирования» получили указание дать отпор Егорычеву. Утром слово получил кандидат в члены политбюро и первый секретарь ЦК компартии Узбекистана Шараф Рашидович Рашидов. Он охотно откликнулся на просьбу одернуть московского секретаря. С укором сказал Егорычеву:

— Николай Григорьевич, противовоздушная оборона столицы начинается не в Москве, она начинается в Ташкенте. Состояние армии, ПВО на высоком уровне. Правда, мы не все знаем, но то, что мы знаем, говорит о том, что партия и правительство сделали все, чтобы и наша страна, и наш народ стали непобедимыми.

«Я сидел и думал, — вспоминал Егорычев, — когда в сорок первом враг оказался у порога столицы, то вся полнота ответственности за оборону Москвы легла на плечи москвичей. Конечно, нам помогала вся страна, но ведь это я со своими товарищами, а не Рашидов, сидели в окопчике у моста через канал с гранатами и бутылками, ожидая немецкие танки».

Шарафу Рашидову вторил кандидат в члены политбюро и первый секретарь ЦК компартии Грузии Василий Павлович Мжаванадзе:

— Я немного знаком с положением дел обороны страны, в том числе и противовоздушной обороны Москвы… Если бы я ничего не знал, я чувствовал себя очень плохо, очень неловко, услышав о таком положении дел с противовоздушной обороной Москвы… Но я знаю, что противовоздушная оборона Москвы осуществляется не только непосредственно под Москвой, а далеко от Москвы, начиная прямо от границ СССР…

Молодой первый секретарь Горьковского обкома Константин Федорович Катушев, чья карьера еще только начиналась, осудил уже самого Егорычева:

— Мне непонятен тон выступления товарища Егорычева, когда он говорил о противовоздушной обороне Москвы. Я думаю, что он совершенно не прав. Я знаю, что оружие, установленное и в нашей области, и в других соседних областях, которые являются ближними подступами к Москве, является весьма совершенным, с большими возможностями и находится в надежных, опытных руках, способных отразить любые попытки нападения.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация