Книга Брежнев, страница 159. Автор книги Леонид Млечин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Брежнев»

Cтраница 159

Воцарилась мертвая тишина, вспоминал Горбачев. Такой выговор старшему по чину был невиданным делом. Но Михаил Сергеевич прекрасно знал расклад в политбюро. Брежнев сам постоянно давал понять, что он не доволен правительством, правительство не справляется, Центральному комитету приходится подменять Совет министров. Это было скрытой формой критики Косыгина.

И после церемонии Брежнев позвонил Горбачеву.

— Переживаешь? — спросил сочувственно.

— Да, — ответил Горбачев. — Но дело не в этом. Не могу согласиться с тем, что занял негосударственную позицию.

— Ты правильно поступил, не переживай, — сказал Брежнев. — Надо действительно добиваться, чтобы правительство больше занималось сельским хозяйством.

Через два месяца Горбачева повысили в партийном звании. Ему позвонил Суслов:

— Тут у нас разговор был. Предстоит пленум. Есть намерение укрепить ваши позиции. Будем рекомендовать вас кандидатом в члены политбюро.

27 ноября 1979 года, на пленуме, Горбачев поднялся еще на одну ступеньку в партийной иерархии.

Упразднение совнархозов, восстановление министерств и традиционной партийной структуры имели один важный негативный результат: партийные комитеты в полной мере восстановили контроль над промышленностью и сельским хозяйством, отчасти утерянный при Хрущеве.

При Брежневе аппарат ЦК практически дублировал структуру правительства. Каждой отраслью занимался отдельный сектор. Руководитель отдела ЦК был хозяином в своей отрасли. Он вызывал к себе на Старую площадь не только министров, но и заместителей председателя Совета министров.

«Реформу начали откровенно и резко скручивать в конце шестидесятых, — вспоминал Николай Иванович Рыжков, будущий глава советского правительства, работавший тогда на Уралмаше. — Внизу, на производстве, это чувствовалось особенно отчетливо и больно: только вздохнули, как кислород опять перекрывают… Те, кто сразу усмотрел в экономических преобразованиях угрозу политической стабильности, только повода дожидались, чтобы эту реформу придушить. И повод нашелся. Весна 68-го, Пражская весна не на шутку перепугала столпов и охранителей догматической идеологии».

Догматики критиковали косыгинские реформы, считая, что ориентироваться на прибыль, на товарно-денежные отношения вредно и опасно. Это бьет по плановому характеру экономики и ведет к падению дисциплины, росту цен и инфляции.

К таким догматикам принадлежал и председатель КГБ Андропов. Его верный соратник и наследник Владимир Александрович Крючков писал:

«Косыгин, отстаивая свои идеи, проявлял редкостное упорство, не выносил возражений, болезненно реагировал на любые замечания по существу предлагаемых им схем и решений.

Экономику он вообще считал своей вотчиной и старался не подпускать к ней никого другого. Этим Косыгин настроил против себя многих членов высшего руководства».

— Андропов не любил Косыгина, а Косыгин не любил Андропова, — свидетельствует Чазов, вблизи наблюдавший их обоих. — Может быть, Алексей Николаевич не любил систему госбезопасности. Как-то у него проскользнуло: «Вот, даже меня прослушивают». Поэтому, наверное, и не любил Андропова.

У них обнаружилась какая-то личная несовместимость. Они схватывались на заседаниях политбюро, причем нападал Андропов. Но конфликт между ними имел и явную политическую подоплеку: Андропов говорил помощникам, что предлагаемые Косыгиным темпы реформирования экономики могут привести не просто к опасным последствиям, но и к размыву социально-политического строя… Иначе говоря, Юрий Владимирович боялся косыгинских реформ — более чем умеренных и скромных.

Не только в КГБ или в партийном аппарате, но и в самом правительстве сторонников реформ было немного. Говорят, Брежневу не понравилось то, что реформу назвали «косыгинской», поэтому генсек ее провалил. Сам Косыгин тоже намекал на политические причины сворачивания реформ.

Писатель Анатолий Наумович Рыбаков отдыхал в Карловых Варах одновременно с Косыгиным. Они познакомились. На писателя глава правительства произвел гнетущее впечатление, показался человеком, потерявшим надежду…

— Толкуем о реформах, а где они? — произнес Рыбаков.

Косыгин долго молчал, нахмурившись, потом сказал:

— Какие реформы? «Работать надо лучше, вот и все реформы!»

Он явно цитировал чьи-то слова.

— Леонид Ильич так считает? — уточнил Рыбаков.

— Многие так считают, — уклонился от ответа Косыгин. Возможно, Алексей Николаевич цитировал секретаря ЦК по экономике Андрея Павловича Кириленко. Летом 1978 года Кириленко принимал делегацию итальянской компартии.

— Никакой экономической реформы не нужно, — говорил он гостям. — Всё это болтовня. Надо работать. Я секретарь ЦК и сейчас заменяю Леонида Ильича, который в отпуске. Знаете, чем я сегодня целый день занимался? Транспортными перевозками, искал вагоны. Потому что не работают железные дороги. Надо людей заставить работать. Какие тут экономические реформы?

Итальянцы, пишет Карен Брутенц, были потрясены. Один из них, выйдя из кабинета Кириленко, сказал:

— Второй секретарь правящей партии второй сверхдержавы занимается транспортом, который не работает…

Конечно, примитивность и малограмотность большинства членов политбюро сыграли роковую роль. В спорах о грядущем коммунизме руководители государства упустили, что мир вступил в новую эру научно-технического развития. В какой-то момент, вспоминал Виктор Афанасьев, Брежнев заинтересовался идеями научно-технического прогресса. Он распорядился готовить пленум ЦК. Бригада отправилась в Кунцево, на бывшую сталинскую дачу.

Раза два приезжал и сам Брежнев. Прочитал проект доклада, одобрил. К подготовке пленума ЦК по научно-техническому прогрессу подключили Институт мировой экономики и международных отношений. Директор института Николай Иноземцев тоже верил в научно-технический прогресс, в то, что он даст мощный импульс развитию страны. Подняли огромное количество материалов о том, как стремительно развивается производство на Западе. Показали, что мы не движемся вперед, что у нас очень отстала гражданская промышленность. Все эти справки и доклады направили в ЦК.

«В работу по подготовке пленума, — вспоминал секретарь ЦК Петр Демичев, — были вовлечены все наши крупные ученые, научные центры, вузы, министерства. Был подготовлен целый ряд хорошо проработанных решений. Брежнев каждый раз, когда к нему обращались с вопросом о пленуме, отвечал:

— Я еще не готов».

Пленум так и не состоялся… Да и что изменил бы еще один пленум?

Реформа, начатая в 1965 году, провалилась, потому что носила частичный характер и не могла изменить ситуацию в экономике. Никто не желал отказываться от принудительного планирования, от нелепой системы ценообразования.

В декабре 1971 года Косыгин посетил Норвегию. Вечером он изъявил желание прогуляться по Осло.

«Косыгин внимательно присматривался к происходящему вокруг, останавливался у витрин магазинов, обращая внимание на ассортимент товаров и цены, — писал резидент советской разведки в Норвегии Виктор Федорович Грушко. — В патриотическом запале наш торгпред заметил, что цены в Норвегии очень высоки и постоянно растут.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация