– Ну так объясни нам! – парировала я. Сердце едва не выпрыгивало из груди.
Никто не произнес ни слова. На минуту я понадеялась, что он действительно нам откроется.
Но затем Конрад встал.
– Нечего объяснять. Я пойду прогуляюсь. Спасибо за кексы, Джер. – Он взглянул на меня: – У тебя все лицо в сахаре.
С этими словами он открыл дверь на крыльцо и вышел.
– Вот гадство! – воскликнул Джереми, когда Конрад скрылся из виду.
– Я думала, ты его подготовишь! – упрекнула я его. Мои слова прозвучали резче, чем я думала.
– На Конрада нельзя так давить, он сразу закрывается, – возмутился он, сминая бумажный пакет.
– Он уже закрылся.
Я подняла глаза на Джереми: он выглядел таким побитым. Меня кольнула совесть за то, что я на него набросилась. Я протянула ладонь и коснулась его руки.
– Не бойся. У нас еще есть время. Сегодня только суббота, верно?
– Верно, – подтвердил он, но как-то неубедительно.
Больше мы не говорили. Как всегда, погоду в доме диктовал Конрад. Пока у него все не наладится, нам покоя не видать.
Глава 21
Впервые за этот день чувства нахлынули на меня в ванной, когда я смывала сахар с лица. Я не нашла, чем вытереться, так что открыла бельевой шкаф, и там, на полке под пляжными полотенцами – Сюзаннина шляпа с широкими обвисшими полями. Сюзанна надевает ее всякий раз, когда подолгу находится на пляже. Она заботится о своей коже… То есть надевала, заботилась.
Не думать о Сюзанне – сознательно гнать от себя любые воспоминания – проще. Потому что тогда она как будто не умерла. А просто уехала далеко-далеко. Этим я и занималась с тех пор, как ее не стало. Не думала о ней. Дома это удается легче. Но здесь она повсюду.
Я взяла ее шляпу в руки, подержала секунду, снова положила на полку и закрыла дверцу. В груди болело так, что стало невозможно дышать. Невыносимо. Находиться здесь, в этом доме, – невыносимо.
Я кинулась вверх по лестнице. Сняла подвеску Конрада, переоделась в бикини Тейлор. Плевать, как глупо я в нем выгляжу. Скорее в воду. Туда, где не придется ни о чем думать, где нет ничего кроме воды. Где можно плавать, и лежать, и вдыхать, и выдыхать, и просто быть.
Мое старое полотенце с плюшевым мишкой, как всегда, лежало в бельевом шкафу. Я накинула его на плечи наподобие одеяла и пошла наружу. На кухне Джереми ел сэндвич с яйцом, запивая его молоком из пакета.
– Привет.
– Привет. Я поплавать.
Я не стала спрашивать, где Конрад, и не позвала Джереми к бассейну. Мне нужно было побыть наедине с собой.
Я толкнула дверь и, выйдя, тут же закрыла ее, не дожидаясь, что скажет Джереми. Бросила полотенце на шезлонг и ласточкой нырнула в воду. Сразу на поверхность я не всплыла. Осталась под водой, пока не закончился воздух.
А когда всплыла, почувствовала, что снова могу дышать, что мышцы расслабляются. Я плавала от одного борта к другому, туда-сюда. Ничего другого здесь больше нет. Здесь не нужно думать. Каждый раз, ныряя, я задерживала дыхание, насколько хватало сил.
Под водой я услышала, как меня зовет Джереми. Нехотя всплыла на поверхность: он сидел на корточках у бассейна.
– Я ненадолго отъеду. Может, пиццу привезу, – сообщил он, вставая.
Я убрала с лица волосы.
– Ты же только что съел сэндвич. И все эти «бомбочки».
– У меня растущий организм. К тому же с тех пор уже полтора часа прошло.
Полтора часа? Я проплавала полтора часа? Мне показалось, всего несколько минут.
– Хм.
Я посмотрела на пальцы. Кожа на них вся сморщилась.
– Продолжай в том же духе, – попрощался Джереми и помахал рукой.
Я оттолкнулась от стенки бассейна.
– До скорого.
Как можно быстрее поплыла к противоположному краю и развернулась, сделав сальто, на случай, если Джереми еще смотрит. Он всегда восхищался моими разворотами с кувырком.
Я провела в бассейне еще час. Закончив последний круг, я вынырнула и увидела, что Конрад сидит в том самом шезлонге, куда я бросила полотенце. Он молча протянул полотенце мне.
Я вылезла из бассейна. Неожиданно меня пробил озноб. Я взяла у Конрада полотенце и завернулась поплотней. Конрад не глядел в мою сторону.
– Ты все притворяешься, что на Олимпиаде? – спросил он.
Я вздрогнула, затем покачала головой и села в соседний шезлонг.
– Нет. – Мой односложный ответ повис в воздухе. Я прижала ноги к груди. – Не притворяюсь.
– Когда ты плаваешь… – начал он и замолчал. Я решила, что он так и не договорит, но затем он продолжил: – Случись в доме пожар, ты даже не заметишь. Так увлекаешься, словно ты не здесь, а в каком-то своем мире.
В его голосе прозвучало невольное уважение. Будто он наблюдает за мной уже давно, будто наблюдает уже много лет. Скорее всего, так и есть.
Я открыла рот чтобы ответить, но он уже встал и направился в дом. Когда он закрывал раздвижную дверь, я крикнула:
– Это мне и нравится.
Глава 22
Когда я собиралась снять бикини в своей комнате, на моем телефоне запела Тейлор Свифт. Этот рингтон стоял у меня для Стивена. Он уверял, что ненавидит эту песню, хотя втайне ее обожал. На секунду я задумалась, ответить ли на звонок. Но если не отвечу, он будет трезвонить, пока я не сдамся. На нервах он играть умеет.
– Алло? – сказала я, словно не знала, кто звонит.
– Привет! Понятия не имею, где ты, но точно не с Тейлор.
– Откуда ты знаешь? – прошептала я.
– Только что наткнулся на нее в торговом центре. Из нее лгунья хуже, чем из тебя. Так где тебя носит?
Я прикусила верхнюю губу.
– В летнем доме. В Казенсе.
– Что? – едва не завопил он. – Почему?
– Это длинная история. Джереми нужна была моя помощь с Конрадом.
– И он позвонил тебе? – недоверчиво и даже немного завистливо возмутился мой брат.
– Да.
Ему очень хотелось подробностей, но я надеялась, что гордость не позволит ему расспрашивать. Стивен терпеть не мог быть не в курсе. Он помолчал, и я поняла, что он задумался о тех летних радостях, которым мы предаемся в Казенсе без него.
– Мама будет просто в бешенстве, – наконец выдал он.
– А тебе не все равно?
– Мне все равно, а маме – нет.
– Стивен, расслабься. Я скоро приеду. Нам надо только кое-что закончить.
– Закончить? Что?
