Он вгляделся в мое лицо, а затем приподнял его за подбородок. Раскрыл ладонь и провел большим пальцем по щеке, словно вытирая сажу.
– У меня какао на лице? – спросила я, встревожившись.
– Нет. Просто грязь. Ой, то есть веснушки.
Я рассмеялась и шлепнула его по руке, а он перехватил меня за запястье и подтянул поближе. Убрал упавшие мне на глаза волосы, и я испугалась, что он услышал мой резкий вдох в ответ на его прикосновение.
Снаружи начало темнеть. Конрад вздохнул:
– Пора везти тебя домой.
Я взглянула на часы. Пять вечера.
– Да… Пожалуй, пора.
Мы не сдвинулись с места. Он протянул руку и обмотал мои волосы, словно пряжу, вокруг пальцев.
– У тебя такие мягкие волосы, – пробормотал он.
– Спасибо, – прошептала я в ответ. Я всегда считала, что у меня самые обыкновенные волосы. Ничего особенного. Русые, а не какие-нибудь белокурые, черные или рыжие. Но как он их – и меня – разглядывал! Словно они его пленили, словно ему никогда не надоест их перебирать.
Мы снова поцеловались, но уже не так, как прошедшей ночью. В этом поцелуе не было той ленивой неспешности. Взгляд Конрада – нетерпеливый, полный желания, страсти – опьянял меня. Он кричал: «Хочу, хочу, хочу». Но хотела, прежде всего, я.
Когда я покрепче к нему прижалась, сунула руки под футболку и провела ладонями по спине, он вздрогнул.
– У меня руки холодные? – спросила я.
– Нет, – ответил он, отпустил меня и сел. Лицо его слегка порозовело, волосы на затылке топорщились. – Я не хочу торопить события.
Я тоже села.
– Но я думала, ты уже…
Я не знала, как закончить предложение. До чего неловко! Мне еще не приходилось об этом разговаривать.
Конрад еще покраснел.
– Да. В смысле, я уже да. Но ты еще нет.
– А-а. – Я уткнулась взглядом в пол. Затем подняла голову. – Почему ты решил, что нет?
Уже пунцовый как свекла, Конрад пробормотал, запинаясь:
– Я просто подумал, что ты не… В смысле, я предположил…
– Ты думал, я этим еще никогда не занималась?
– Ну да, то есть нет.
– Не надо строить догадки, – упрекнула я.
– Прости. – Он замялся. – Так… значит, уже?
Я молча смотрела на него.
Когда он снова открыл рот, я перебила:
– Еще нет. Какое там!
Я подалась вперед и поцеловала его в щеку. Мне казалось честью иметь эту возможность: целовать его, когда мне вздумается.
– Ты такой заботливый, – прошептала я, испытывая радость и благодарность за то, что смогла разделить с ним это мгновение.
Его глаза потемнели.
– Я только… хочу всегда быть уверен, что у тебя все хорошо. Это для меня важно, – произнес он серьезным тоном.
– У меня все хорошо, – заверила я. – Даже прекрасно.
– Я рад, – кивнул Конрад. Он встал и подал руку. – Тогда давай отвезем тебя домой.
Домой я вернулась уже после полуночи. Мы останавливались поужинать в закусочной у дороги. Я заказала блинчики и картошку-фри, а Конрад заплатил. Когда я вошла в дом, мама была в ярости. Но я не жалела о поездке. Никогда, ни на секунду. Разве можно сожалеть о лучшей в жизни ночи? Ни в коем случае. Ты помнишь каждое слово, каждый взгляд. Даже когда больно, все равно помнишь.
Глава 17
Мы мчались по городу, мимо давно знакомых мест: площадки для мини-гольфа, лавки, где продавали крабов; Джереми присвистывал, разгоняя автомобиль. А мне хотелось, чтобы он притормозил, растянул поездку до бесконечности. Но это, конечно, невозможно. Мы почти приехали.
Я сунула руку в сумку и достала тюбик с блеском для губ. Нанесла блеск и запустила пальцы в волосы, пытаясь их причесать. Из-за открытых окон ветер спутал и растрепал прическу. Краем глаза я заметила на себе взгляд Джереми. Он, наверное, качал головой и думал, какая я глупая. Хотелось сказать ему: «Да, я глупая. Ничем не лучше Тейлор». Но я просто не могла предстать перед Конрадом с лохматой головой.
При виде его машины на подъездной дорожке у меня сжалось сердце. Он здесь. Джереми пулей вылетел из автомобиля и понесся к дому, взбежал на крыльцо, перепрыгивая через ступеньки. Я потащилась следом.
Странно: от дома пахло как прежде. Я почему-то этого не ожидала. Возможно, когда Сюзанны не стало, я решила, что все будет ощущаться иначе. Но нет. Мне почти казалось, что она ждет нас внутри, порхая по кухне в одном из своих домашних платьев.
Конрад, увидев нас, не постеснялся скорчить недовольную мину. Он только вернулся домой после серфинга – еще не успел снять гидрокостюм и обсушить волосы. Я оторопела: прошло всего два месяца, а я словно повстречала призрака. Призрака минувшей первой любви. Его глаза задержались на мне всего на секунду перед тем, как остановиться на Джереми.
– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он брата.
– Я приехал, чтобы отвезти тебя обратно в колледж, – ответил Джереми, явно стараясь говорить непринужденно и расслабленно. – Натворил ты дел, чувак. Отец с ума сходит от беспокойства.
Конрад отмахнулся:
– Передай ему, чтоб катился со своим беспокойством. Я остаюсь.
– Кон, ты пропустил два занятия, у тебя экзамены в понедельник. Нельзя просто взять и свалить. Тебя вытурят из университета.
– Это моя забота. А она что здесь делает?
Говоря это, он даже не взглянул на меня – будто вонзил нож мне в грудь.
Я попятилась к стеклянным раздвижным дверям. Дыхание сперло.
– Помогает мне, – объяснил Джереми. Он оглянулся на меня и глубоко вздохнул. – Слушай, мы привезли твои учебники. Можешь сегодня-завтра позаниматься, а потом вернемся в колледж.
– Да пофиг. Мне плевать, – бросил Конрад, подходя к дивану. Стянул с себя верхнюю часть гидрокостюма. Его плечи уже слегка загорели. Все еще мокрый, он плюхнулся на подушки.
– Да какой бес в тебя вселился? – едва сдерживаясь, спросил Джереми.
– Прямо сейчас меня бесите вы. Ты и она. Здесь. – Конрад впервые с нашего приезда посмотрел мне в глаза. – Ты хочешь мне помочь? Чего ты вообще приперлась?
Я открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Он, как всегда, сумел опустошить меня одним взглядом, единственным словом.
Он терпеливо ждал моего ответа, а когда не получил его, продолжил сам.
– Ты, кажется, не хотела меня больше видеть. Ты же меня ненавидишь, забыла?
Его слова прозвучали насмешливо, унизительно.
– Я тебя не ненавижу, – выдавила я, а затем сбежала. Оттолкнула в сторону раздвижную дверь и ступила на крыльцо. Закрыла дверь и кинулась вниз по лестнице на пляж.
