Ганна номер один сдвинула себя с места, подошла поближе и наклонилась к телу.
— Вам плохо? — на всякий случай спросила она и тронула полосатый пиджачок.
От этого движения тело вдруг перевернулось на спину, заставив Ганну отпрыгнуть. Морок рассеялся. Ганна со всей отчетливостью поняла, что убили не ее. Просто на девушке, которая оказалась в кустах, был надет такой же точно пиджак. Оторвав взгляд от веселенькой полосочки, Ганна заставила себя посмотреть в мертвое лицо и вздрогнула.
Этот круглый четкий овал белокожего лица с прямым носом и ямочками на щеках, брови вразлет, толстую белокурую косу она уже видела однажды. Глаза на пол-лица, синие-синие, как морская вода на приличной глубине, сейчас безжизненно смотрели в небо. В них не было ни слезинки, а в первый и единственный раз, когда Ганна видела эту красавицу, ее глаза были полны слез, как горные озера холодной прозрачной водой.
Именно эта девушка выскочила из кабинета Паши Горенко в издательстве «Ирбис» и побежала рыдать в туалет. И вот в этой связи с издательством было что-то особенно пугающее и тревожное. Ганна невольно вспомнила давешнюю свою безмятежность, горько усмехнулась и решительно отправилась звать на помощь.
Отчего-то в этом отпуске приключения находили ее сами, хотя в обычной жизни до них она была совершенно не охоча. Впрочем, можно ли считать убийство приключением? Она дошла до входа в музей и попросила билетершу вызвать милицию, потому что в имении убили человека.
— Да ну, — усомнилась женщина и посмотрела на Ганну с подозрением, не пьяная ли. — Как это убили? У нас тут убить никого не могут.
— А вы посмотрите сами, — устало попросила Ганна, понимая, что остаток дня пошел насмарку и объясняться с милицией ей придется в лучшем случае до обеда, если не до вечера.
— Ирина, присмотри тут, — велела билетерша смотрительнице зала и двинулась по направлению к погребу, увлекаемая Ганной. С каждым шагом женщина шла быстрее и быстрее, под конец почти бежала. Издали увидела тело, с подозрением перевела взгляд с полосатого пиджачка в кустах на такой же, надетый на Ганне, подошла еще ближе и ахнула, поднеся руку ко рту.
— Это же Алеся, — шепотом сказала она.
— Какая Алеся? Ваш опаздывающий экскурсовод? — на всякий случай уточнила Ганна.
— Да. Это наша сотрудница. Алеся Петранцова.
Алеся Петранцова. Именно так звали юриста и переводчицу из магазина «Лiтара», которая знала все о договорах с типографией, печатавшей доп. тиражи. Ее коллега Аксана говорила, что Алеся появляется на работе не каждый день, потому что подрабатывает где-то еще. Получается, что этим «где-то еще» как раз и был музей Репина. Интересно, за что ее убили? И связано ли с этим убийством поручение Гарика? И почему девушка так горько плакала там, в издательстве? Ответов на эти вопросы у Ганны не было, но происходящее ей категорически не нравилось.
Глава десятая
Приключения частного сыщика
Убийство Вольдемара Краевского чем-то цепляло Галицкого. Не отпускало, заставляло мыслями возвращаться к себе снова и снова. Если бы не присутствие писателя в банке перед тем, как была обнаружена пропажа портсигара, Галицкий был бы уверен, что чрезвычайное происшествие, каким бы омерзительным оно ни было, не имеет к нему ни малейшего отношения. Перешагнул бы через него и жил дальше.
Но в истории с писателем было что-то личное, царапающее. И Илья, который привык не копить проблемы, а разрубать их одним махом, неожиданно для себя принял решение нанять частного детектива. Не то чтобы он не доверял следствию или был уверен, что преступление станет типичным «висяком». Просто хотел, чтобы убийство раскрыли максимально быстро, связь Краевского с портсигаром, если она была, установили, а сам Галицкий и, конечно же, Эсфирь Григорьевна оказались бы вне «зоны обстрела», в первую очередь прессы.
— Любопытно, — детектив, которого он нанял, историю выслушал молча, не перебивая, после чего потянулся сильным телом и закурил. — То есть вы ручаетесь, что на записи камеры видеонаблюдения именно Ванюшкин?
— Это он. Он даже одет был точно так же, как на той идиотской писательской встрече, которую меня угораздило посетить. — Илья поморщился, потому что сигаретный дым переносил с трудом.
— И вы уверяете, что до этой встречи никогда не встречались с убитым?
— Нет. Даже не слышал о его существовании.
— Тогда, как вы объясните, что он знал о Фаберже?
— Я не могу этого объяснить. Уже всю голову сломал, — честно признался Галицкий. — Моя жена, моя бывшая жена, — поправился он, — портсигара не видела, более того, не знала о том, что он есть в семье, поэтому рассказать не могла.
— Хорошо, давайте пойдем от обратного. Кто знал о портсигаре?
— Я, мама, старинный друг семьи, адвокат Борис Бирман, который составлял наши с мамой завещания, мой компаньон и друг Павел Горенко, оценщик, которому я носил портсигар на экспертизу. Пожалуй, все.
— Женщины? Помимо вашей жены?
— Жен у меня было три, — сухо сообщил Галицкий. — Однако ни одной из них я про портсигар не рассказывал. Видите ли, сам факт обладания вещью такой ценности для нашей семьи мало что значил. Для мамы портсигар был в первую очередь памятью о ее отце. И я относился к нему тоже как к семейной реликвии. Пусть и дорогостоящей.
— Бывает. — Детектив прикурил новую сигарету от предыдущей, и кивнул, словно признавая, что у богатых свои причуды. — Тогда напишите мне, пожалуйста, вот в этот блокнот координаты указанных вами людей, в том числе и вашей матушки. Мне нужно будет с ними встретиться и переговорить. Первая линия, которую я намерен разрабатывать — это портсигар. Будем считать, что он каким-то образом попал из банковской ячейки в руки Ванюшкина, тот попытался сбыть его, и покупатель, чтобы не отдавать деньги, его убил.
— А вторая линия?
— А вторая линия — бытовая. Недоброжелатели среди коллег, соседей, знакомых, может быть, родственников. Вы не волнуйтесь, Илья Владимирович, я свое дело знаю.
— Да я и не волнуюсь, — Галицкий пожал могучими плечами. — Я хочу разобраться в этом деле и поставить в нем точку. Не люблю, когда что-то отвлекает меня от работы.
— Особенно, когда «что-то» — это миллион долларов, — сыщик рассмеялся.
— Вы мне не верите, что деньги в данном вопросе для меня не главное, а зря. — Галицкий посмотрел на собеседника снисходительно, как умел смотреть только он. — Убили человека. Не очень приятного, мне незнакомого. Но этот человек был дорог моей бывшей жене. Этот человек хотел издаваться в моем издательстве, и этот человек, возможно, имеет какое-то отношение к тайне пропавшего портсигара. Поверьте, этого мне вполне достаточно, чтобы оплатить ваши услуги, даже если портсигар будет не найден.
— Хорошо, я вас понял, — сыщик встал, показывая, что разговор окончен. — Как вы думаете, с кого мне лучше начать?
