Из приказа генерала Соколова от 19 ноября 1941 года: «1. Хождение, как ползание мух осенью, отменяю и приказываю впредь в армии ходить так: военный шаг — аршин, им и ходить. Ускоренный — полтора, так и нажимать. 2. Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцом и морозу не поддаваться. Уши и руки растирай снегом».
Накануне наступления Мерецков заменил Г. Соколова на Н. Клыкова.
Наступление Волховского фронта началось 13 января в 8 утра. Удар пришелся на стык 18-й и 16-й немецких армий. Советские лыжные батальоны захватили плацдармы на западном берегу Волхова в районе деревень Ямно и Арефино. Немецкий фронт был прорван в ширину на 30 километров, перерезано шоссе Ленинград — Москва и железная дорога Чудово — Новгород. Войска углубились в расположение противника на 75 километров.
Но быстрое успешное продвижение таило в себе опасность. 2-я ударная наступала по ледяной пустыне, замерзшим болотам, где изредка встречались деревни. По мере удаления от тылов снабжение становилось все более проблематичным. Оба фланга участка прорыва прочно удерживались немецкими войсками, расширить коридор не удавалось. Он насквозь простреливался немецкой артиллерией. Начальник тыла Волховского фронта генерал Анисимов, инструктируя своих офицеров, говорил, что если из 200 машин, посылаемых во 2-ю ударную армию, дойдет 50 — это будет удовлетворительно. Практически каждая операция по снабжению превращалась в операцию по прорыву.
Уже через месяц наступление забуксовало. 28 февраля Ставка существенно ограничила цели амбициозной поначалу операции. Наступать на Лугу больше не планировалось. Главная цель 2-й ударной — соединиться с 54-й под Любанью. Таким образом, даже задача прорыва блокады снималась с повестки дня. Ставилась сугубо тактическая цель — окружение немецких войск в районе Чудово — Любань.
Навстречу войскам Волховского фронта начала наступление 54-я армия Ленинградского фронта от Погостья в сторону Любани. Наступление продолжалось до 20 марта, но взять Любань не удалось.
ВОСПОМИНАНИЯ:
Дмитриев Павел
10 декабря была образована 2-я ударная армия, с единственной целью — прорвать блокаду Ленинграда. В нее входила дивизия как главная организация и 8 бригад. Я тогда был лейтенантом, командиром огневого взвода 894-го артиллерийского полка 327-й стрелковой дивизии
[24] и в первый бой вступил в этой должности. Тогда мне было 21–22 года. Под моим командованием находилось не много людей — 28 человек и 2 огневых орудия: 122-миллиметровое и ездовое, все на конной тяге, — такая группа боевая.
Мы знали, что происходит в Ленинграде. Политработники очень достоверно доводили обстановку до красноармейцев и командиров. Мы понимали свою задачу. У нас тогда было желание, горение любой ценой прорвать блокаду, освободить город Ленина. Это двигало нами, хотя многого не хватало (армию очень поспешно сформировали). Мы не были обеспечены достаточным количеством боеприпасов, не было стрелкового оружия, связь плохо действовала. Иногда команды с огневых позиций передавали с помощью посыльных, или голосом, или сигнальными флажками. Вот в таком состоянии находилось войско, которое готовилось к решительному наступлению. Трудно было, очень трудно, но мы старались задачу свою выполнить. Тому, что не удалось, было много причин. Мы же прорвали оборону немцев на Волхове, вышли к Спасской Полисти, прошли через лесной бор, вышли к Любани со 110-м стрелковым полком, а дальнейшее продвижение совершить не смогли. Мы должны были в Любани встретиться с полками Ленинградского фронта. Но Ленинградский фронт был еще слабее: маломощный, необеспеченный, — он даже не мог прорвать оборону немцев, чтобы с нами соединиться.
Что такое орудия на конной тяге? Это лошади, самые незащищенные части войска. Один снаряд, и выпадает полностью тяга орудия. И очень часто приходилось вместо лошадей впрягаться солдатам. Были такие специальные лямки — мы одевали их и вместе с лошадьми вытягивали орудия из болот, тащили по новгородским лесам.
Коршунов Александр
Я был такой шустрый, что меня взяли в разведку, нас было 6 человек. Нам дали задание узнать огневые точки противника, нанести их на карту и взять языка. Был морозный день, но лед на реке еще не встал. Перебрались на другой берег, где немцы были, и вышли прямо на их дозорных: ходят от дзота до дзота с разных сторон. Они как переполошились, взбаламутились, начали стрелять перекрестным огнем, мы оттуда поскорей уходить. Когда бежали, меня ранили в ягодицу. Мы до воды добежали и в нее забрались. Сидим в речке, вода холодная, я чувствую: кровь прямо в валенки течет, и немцы на берегу суетятся — стреляют, а нас и не видно. Переждали мы, и когда все успокоилось, добрались до своих. В госпитале я пролежал 4 месяца.
К концу февраля между Ленинградским и Волховским фронтами в районе Любани — всего 15 километров. Последнее усилие — и немцы будут окружены. Однако снабжать армию по узкому коридору предельно тяжело. Солдатам выдавали по 1 сухарю в день и по 5 патронов для атаки. Раненые не получали помощи, и их невозможно было эвакуировать. В лютые морозы бойцы месяцами ночевали на снегу.
Из воспоминаний лейтенанта 382-й стрелковой дивизии Ивана Никонова: «За дни наступления пищи никакой не получали. Лошади стали падать. Люди бессилели и мерзли. Зажигали костры, на которых бойцы начинали гореть. Протянув руки к огню, человек уже не чувствовал, что они горят. Зажигалась одежда, и человек сгорал. Для замены одежды, снимали ее с убитых. Так было всю зиму».
Концентрация сил для удара на Любань продолжалась. К утру 23 февраля к Красной Горке подошли 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада. Полкам предстояло наступать налегке, без артиллерии, обозов и медсанбата. Каждому бойцу выдали по 5 сухарей и 5 кусков сахара, по 10 патронов на винтовку и по 2 гранаты. Войска понесли огромные потери, но наступление провалилось.
Уже 1 марта 1942 года начальник германского Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер записал в дневнике: «Части противника, вырвавшиеся вперед в районе Любани, отрезаны нашими войсками». 2 марта на совещании у Гитлера решено было окончательно окружить 2-ю ударную армию. Гитлер заявил: «Не следует тратить сил на то, чтобы уничтожить противника. Если мы сбросим его в болота, это обречет его на смерть».
