Саня меж тем скрипел зубами, стоп, как зубами, а палочка где? Зимин, оказывается, ее перегрыз уже, вот и пытается зубы сломать.
– Ну-ка, на другую, а то без зубов останешься.
Чистил и зашивал рану товарищу я около часа. Затем влил в него спирту и, забинтовав ногу, укрыл фрицевской шинелькой. Тут появился ЧВС.
– Да, майор, серьезно вас готовят, но и дела вы делаете серьезные. Здесь-то как оказались?
– Шли, шли и пришли! Извините, товарищ член Военного Совета, приказ…
– Да понятно все, можешь просто по имени-отчеству.
– Хорошо, Владимир Михайлович. Давайте я и вас осмотрю? – я сделал пригласительный жест.
– Ой, я как-нибудь потерплю, пожалуй, – испугался ЧВС.
– А потом без руки останетесь, давайте сюда, быстро, – без смеха, твердо сказал я.
ЧВС как-то даже с лица взбледнул, но уселся напротив меня и стал стаскивать бушлат. Я не стал его мучить раздеванием, а осторожно разрезал рукав почти до подмышек.
– Ну вот, новый китель испортил, – сокрушенно покачал головой Соколов.
– Могу обратно зашить, – предложил я, разрезая и нательное. А рана была, кстати, довольно серьезная. Пуля вошла чуть выше локтя, под острым углом и ушла по руке вглубь. Хрен ее знает, где она теперь.
– Товарищ Соколов, сейчас буду нажимать, будет больно, – предупредил я.
– А что там такое, – Соколов посмотрел на рану. Я объяснил ему, что нужно срочно вытаскивать пулю, а ее еще перед этим найти надо.
– Дай хотя бы хлебнуть чего-нибудь, осталось?
– Да у немцев вон хоть упейся! Но я вас лучше уколю, рана не зарастет, но болеть будет намного меньше.
– Это чем это таким ты меня колоть собрался? – настороженно спросил ЧВС.
– Специальный препарат, именно для таких целей. Да не морщитесь вы, все не раз проверено.
Вколов и ЧВСу наркотик, я через минуту уже начал материться. Соколов так боялся вида скальпеля, что начал меня убеждать, что он спокойно дойдет до санбата, что ему совсем не больно и так далее.
Распахал ему руку я так, что даже крякнул от обилия крови. Никак не мог зацепить пулю, а когда вытащил, ЧВС благополучно обмяк, и остался я в одиночестве, с двумя бессознательными клиентами. Ну, еще и восемь трупов немецких егерей под боком лежат. Пуля, как я и думал, была от МП, скорее всего, я его и зацепил, судя по тому, где он находился в момент нашего нападения. Его толкнули на землю вперед лицом, падая, он и поймал гостинец, но ничего, поправится.
Ожидание, когда придут в себя мои подопечные, заняло часа три. Я уж и палатку фрицевскую собрал и установил снова, уже над ранеными. Постелил под них шинелей, благо много бесхозных нашлось, и сидел, охранял, постоянно проверяя, как они дышат. Ничего, час назад даже у Сани пульс в норму пришел, дыхание успокоилось, видно было, что он просто спит. ЧВС тоже отдыхал, даже всхрапнул чуток. Интересно, а как остальные? Вано с Дедом, Митрохин с Семой? Семка совсем молодой еще, классный диверсант из него выйдет, да он и сейчас многим фору даст. В рукопашном со мной дольше всех держался, даже Вано переплюнул. Правда, с Вано как раз проще, он борец, и силы у него немерено, но вот подвижности не хватает. Когда мы с ним в спарринг встаем, он просто за мной не успевает и пропускает удары. А любого слона можно свалить дробиной, если дроби не жалеть. Сема же – шустрый. Он так быстро двигается, что мне с ним бывало трудновато, ловил его только на неопытности. Провоцируешь, он и ведется, а там лови момент и выключай.
Хреново то, что парни не знают о плацдарме. Мы ведь и сами не знали до недавнего времени. Как все сложится, будем посмотреть.
Через несколько часов мои «пациенты» наконец выспались. Первым очнулся ЧВС, видать, привычка мало спать. На фронте все мало спят, а старший комсостав так вообще. Черняховский как-то трое суток не ложился, это когда он Варшаву брал, мне его адъютант рассказывал.
– Как вы себя чувствуете, Владимир Михайлович?
– А ты знаешь, хорошо, – порадовал меня ЧВС. – Рука, конечно, не как новая, но и болит меньше, дергать перестало.
– Ну, домой придем, там уж вами доктора займутся.
– Серега, как тут? – О, а это Зимин.
– Да тихо все, где-то вдалеке постреливают, может, на Висле, а может, и еще где.
– Когда выходим? – Саня был посвежевшим, но бледное лицо выдавало в нем серьезно раненного человека.
– Да уже надо, а то я как-то боюсь не дойти.
– Что, думаешь совсем жопа в округе? – это опять влез Соколов.
– Да спать я хочу, двое суток на ногах, да еще с такими выкрутасами, – вздохнул я, протерев в очередной раз глаза.
– Так может… – начал Зимин, но я его прервал:
– Не-а, не может! Если я лягу, то сутки меня можно не искать, без толку будет. Пока не выключился, надо идти. Ничего, товарищ Соколов мне поможет тебя, кабана, допереть.
– Конечно, помогу, – кивнул ЧВС. Нормальный он вроде бы мужик, сильный, терпеливый и простой.
– Да и сам дойду, у меня уже ничего не болит, – захрабрился Саня.
– Ага, я ему полноги разворотил, а у него не болит. Иди вон егерям это пропой, может, услышат и поверят.
Собрались мы в течение часа. Я даже палатку прихватил, а что, хорошая, крепкая, ветер вообще не продувает. Оружия своего у нас почти не было, взяли каждый по автомату, фрицам они уже ни к чему. Набрали магазинов и гранат, вес был вполне приемлемый, вот палатку и прихватил. ЧВСа мы нагружать особо не стали, ему-то непривычны наши марш-броски. Тот, кстати, упрямиться стал:
– Чего меня, за бабу держишь? Понесу все, что скажешь, я тебе жизнь должен.
– А вот этого я не люблю! Просто так вышло, ничего особенного здесь нет.
– Парень, ты хоть на мгновение можешь себе представить картину «Член Военного Совета фронта в плену у врага»?
– Нет, – честно ответил я.
– А я уже себя там представлял, веселого мало. Командуй, майор!
И мы «помчались». Здоровыми дошли бы за пару часов, а тут хромали целых пять. Соколов и правда молодец, шел всю дорогу не отставая, но это я про него нелестно думал. Казалось, штабной, чего от него ждать? А он ведь хоть и штабной напрочь, но мужик-то еще совсем молодой, лет сорок ему, да и форму не растерял, подтянутый и крепкий.
Когда нас окружили бойцы с ППС и СВТ, мы просто упали, а я так и вовсе вырубился напрочь.
Сколько проспал, не знаю. Разбудил меня телефонный звонок, который надрывался где-то рядом. Открыл глаза и сел на кровати. Зажмурил глаза и снова открыл. Нет, не сон, вернулись, значит. Рядом никого нет, встал и сразу почувствовал, что сил нет, жрать хочу так, как в сорок первом не хотел. Потихоньку вышел из блиндажа. И наткнулся на часового.
– Боец, где я и какой хоть день-то? – налетел я с вопросами на него. Солдатик вытянулся и хотел уж ответить, но я не дал.
