На подъезде к границе зашевелилась контрразведка. Эшелон проверяли не один раз в течение суток. Мою махновскую банду все контрики воспринимали как-то не по-доброму. Может, что старшим был я, все лишь майор ОСНАЗа, ну это в документах так написано, а вот в других для старшего комсостава уровня армии или фронта были совсем другие бумаги. Спецгруппа Ставки Верховного Командования, с подчинением лично Вождю всех времен и народов или наркому НКВД. Во как.
К Варшаве подъехали ночью. Выгрузку затянули местные польские железнодорожники. У них, видите ли, пандус для схода техники не подходит для наших вагонов. То ли наши вагоны выше, то ли ниже, я не понял. Прибывший по вызову комендант железнодорожного узла, уже из наших, советских, объяснял просто:
– Товарищ майор, все эшелоны разгружаются возле города на востоке, а у вашего коменданта поезда приказ следовать на наш разъезд. Что-то ваше начальство с секретностью намудрило. Вроде техника обычная, хотя мы уже такие команды видели. Диверсионная группа, так?
– Слушай, капитан, ты не многовато болтаешь. Вон пшеки как слушают, а у нас им веры никакой, – нахмурился я.
– Да они же не разумеют по-нашему! – расслабленно проговорил комендант.
– Уверен? А я вот не очень. Они через одного прекрасно говорят на великом и могучем. Пока война не кончится, верить можно лишь товарищу Сталину, понял? – Еще как понял. Вон как проняло, нашептал что-то своему помощнику, и тот, подхватив под руку поляка, куда-то усвистал.
Да, нас действительно хотели сгрузить не в привычном месте. Дело в секретности, как всегда. В итоге разгрузку все же выполнили, причем быстро. Я дал задание попутно Семе проследить за пшеком. Кто его знает, вдруг побежит докладывать кому-нибудь. Но на удивление, Сема следил за поляком почти полдня, и ничего тот не предпринимал. Развернули рацию, наладили свои говорилки, связались со штабом фронта. Черняховский приказал срочно прибыть к нему.
– Я понимаю, что вы не егеря. Но и ты меня пойми, Серега. Город очень большой, передовые отряды попали под такой огонь, что плохо стало всем. Ты видел, чтобы у нового ИСа броня лопается, как фанера? – Я признался, что не видел. – Что бывает в городских условиях с обездвиженным танком, напомнить? – продолжал Данилыч.
– Иван Данилович, мне что, вам все закладки найти? Тут улицы прямы как стрела, хрен спрячешься, по нескольку километров тянутся. Здания в основном старинные, у них стены иногда больше метра толщиной, только сплошная зачистка.
– Знаешь, что у меня от войск останется после таких зачисток? – негодовал Черняховский.
– Я не понял, товарищ командующий фронтом, вы хотите, чтобы я одной своей группой вам Лодзь зачистил?
– Да нет, конечно, – остывая, произнес Иван Данилович, – я думаю собрать специальные группы зачистки, а ты нужен для их подготовки. Времени нет, ты же понимаешь? Меня торопят, а бойцов целыми полками я класть в этой долбаной Польше не хочу.
– Ну, я могу с бойцами что-то вроде инструктажа провести. Но вы ведь понимаете, что такому учатся месяцами. Потери будут все равно.
– Это я понимаю, но поработать тебе надо.
– Надо, будем работать. Я могу лишь предложить следующее. Собрать с ближайших частей все лучшие снайперские команды, кто ранее хорошо показал себя в уличных боях. Если есть кто-то из Сталинграда, Минска, Киева, вообще замечательно.
Дело в том, что в этих городах немцами было разрушено всё. Очаги сопротивления были просто повсюду, и было очень сложно. Мои вот именно в Сталинграде школу городских боев прошли, причем никто не учил, все сами.
– Дальше, какие у вас указания насчет сохранности города? Раз враги сами его разрушают, чего нам-то церемониться? Два танка на каждую параллельную улицу. За ними один БТР-43.
– По разрушениям ничего не скажу. Сам понимаешь, просто раздолбав город, мы ничего не добьемся. Мины и закладки со взрывчаткой никто не снимет. Да и ведь люди-то обычные в городе живут, причем их здесь очень много, это и добавляет сложности.
– Хорошо, но сразу предупреждаю. Тотально разрушать я не буду, но и церемониться тоже не стану. Если из какой-нибудь квартиры по мне стреляют, то я туда кидаю гранату, а потом думаю, есть там гражданские или нет.
– Ну, уж постарайтесь совсем-то всех не резать!
– Товарищ командующий, разрешите нам уже идти, нужно осмотреться. Сообщите, когда соберут снайперов.
– Так сколько надо? Что, со всего фронта снимать?
– Да нет, десять-двенадцать. Но в полном составе и со своим прикрытием. По танкам что?
– Тебя и танков двенадцать надо? – изумился комфронта.
– А сколько вы уже потеряли? – твердо спросил я.
– ИСов не дам. У меня их всего десять штук осталось.
– Да мне и сорок четвертые пойдут. Они, кстати, какие у вас, «эмки»?
– Да. Все получишь, но и результат я с тебя спрошу.
– Пехтура должна быть всегда наготове. Танки давят огневые, снайпера работают по пехоте врага. Очищаем дом, его сразу занимает пехота. По отделению на дом.
– Хорошо, сейчас приказ составят. У меня прямо тут стоит 211-я стрелковая, почему и танков мало. Танковые дивизии стоят под городом.
– 211-я? Это не та, что Белосток брала?
– Она и есть. Варшаву она в конце прихватила, на пополнении была. В Белостоке потеряли немало, но все же не столько, чтобы выводить на переформирование. Там уже костяк образовался, что через всю Белоруссию прошел.
– Это очень хорошо. Я там знавал пару командиров, может, встречусь. Хорошо, разрешите идти, товарищ командующий?
– Иди давай. Сергей, береги бойцов, как составишь план действий, мне представь.
– Есть. – Развернувшись, я покинул комнату, а затем и штаб вообще. Планы им представь, город им зачисти. Расхреначили бы с воздуха и всего делов. Гуманисты хреновы.
Построил парней и объяснил суть задания. Решили идти на разведку все вместе. С нашей оснащенностью радиосвязью нам будет легче, чем обычным бойцам. Испачкали дружно белые маскхалаты, все взяли оружие с глушителями. ППС, кстати, у нас не предназначен под использование ПБС, взяли немецкие МП, благо они у нас были с собой. Мы с Митрохой с ВСК, остальные с МП. Один Вано у нас с пистолетом только. ПК постараемся не использовать, все-таки идем просто «пощупать» врага и местность.
Екарный бабай! В каждом костеле, в каждой церквушке целый укрепленный пункт. Тут тебе и орудийные стволы, торчащие из амбразур на первых этажах, и пулеметные точки по всему зданию. Стоит такой костел, как ежик, хрен его укусишь. Задачка. Эх, как же тут «Шмелей» не хватает! Танком такие стены не расковырять, ну не дадут танку времени пристреляться так, чтобы он смог в амбразуры попадать. А издалека застройка не позволяет. Да и не подогнать танк, все минами засеяно. Поляки и Армии Крайовой вместе с немчурой даже не заморачиваются с маскировкой мин. Практически невооруженным взглядом можно увидеть закладки на дорогах. Хрен ли их маскировать, если снять все равно не смогут. Простреливается всё и все. Протралить снарядами, так опять же не дадут выйти на прямой выстрел. Начинают шмалять из всего и сразу. Видимо, давно тут создавались эти очаги сопротивления. Ну ладно, остается одна надежда. Снайпер с бесшумной винтовкой в такой ситуации едва ли не единственное средство. Три дня мы потратили на разведку и изучение жизни таких опорных пунктов. Тут одни фанатики сидят. Город в кольце, и им прекрасно известно, что помощи точно не будет. Войска противника отброшены на два десятка километров точно.
