– Дай, – спокойно проговорил я и опять прикрыл глаза.
Снова хлопок, и ракета, заливая ровным белым светом окрестности, рванула вверх.
– Четвертый, всем вжаться в землю, – крикнул я и выстрелил. За счет длинного ствола-глушителя, который одновременно исполнял роль и пламегасителя, вспышка у «выхлопа» отсутствует вообще. Причиной моего обращения к Зимину было увиденное на той стороне холма. Вот почему те не стреляли в нас. Видимо осознавая, что нас тут немало, они просто развернули два ротных миномета. Как уже говорил, деревьев здесь мало, зима, листвы нет, так что стрельба вполне возможна. Первым выстрелом я снес человека, державшего готовую мину над стволом миномета.
Из-за этих минометчиков я совершенно забыл о приказе Митрохину. Мое зрение спасло только то, что Зимин предупредил о том, что Андрюха кидает гранату.
– Глаза! – прокричал Четвертый. Только успел зажмуриться, как прозвучали два, с промежутком в секунду сильных хлопка. Звоном раскатилось по лесу эхо и прилично ударило по ушам, представляю, что там испытал противник…
Хлопнул третий выстрел Зимина из ракетницы, это послужило сигналом для меня, что можно продолжить стрельбу. Открыв глаза, я бегло окинул позиции противника. Все лежали, кто-то, наверное, уже с концами, кто-то укрываясь от огня. «Выхлоп» начал собирать свою кровавую жатву. У меня с собой было около сорока патронов, у Митрохина столько же, есть чем воевать. Андрюха вовремя кинул гранату. Там уже собирались нас массово изничтожить, и обломились.
Надо отдать должное этим неизвестным солдатам, никто не заорал и не кинулся бежать. Первым после применения гранат я пригвоздил самого дальнего, тот был с пулеметом, а у меня уже рефлексы. Видишь пулеметчика – убей. Вот я и убил. Дальше не рыская, а совершенно спокойно, выстрелов из «выхлопа» врагам не увидеть, продолжил отстрел. Саня запускал ракету за ракетой. Кстати, скоро кончатся, их у него штук двадцать, не больше. Горит каждая минуты полторы-две.
Двоих, лежавших вместе, разглядел с трудом. Судя по оптическому прицелу, блеснувшему линзами, это была снайперская пара. Вот они следующими и были. Троих и самых опасных получилось убрать, пока они лежали мордами в снег. Началась стрельба, я не хотел отвлекаться и терять противников из вида, поэтому не обращал внимания на то, что происходит вокруг. А стрелял-то я уже не один, Митрохин, занявший позицию под моей елкой, вовсю «поливает» из своего «выхлопа». Может, кто-то из этих во фланг решил двинуть, ну-ну.
Укрывающиеся за деревьями враги выглядывали лишь на мгновения. Поймать было крайне трудно, но заметив некоторую периодичность в их движениях, подловил еще одного. Оставшиеся в живых двое солдат в белых халатах вскочили, видимо нервы все-таки сдали, и ломанулись прочь от гребня, становясь мишенями. Хоть деревья и мешали, но успокоить я смог обоих. Более того, одного ранил в ногу, а когда он упал, я не стал его добивать.
– Девятый, как у тебя? – донесся голос снизу. Кстати, стрельба-то уже закончилась. Там ведь уже и ППС работал, значит, и правда кто-то на прорыв шел с фланга.
– Порядок. Если я правильно посчитал, то их было ни фига не восемь. Я расстрелял полностью два магазина. Даже если из-за темноты половину промазал, и то десяток получается. Тем более два миномета, восемь человек их бы не потащили, кто прикрывать-то будет? Так что надо считать. Шестеро точняк готовы, видел попадания, лежат на той стороне и не пищат, один «трехстотый» – поговорить нужно, – ответил я, оглядывая еще раз поле боя, так как попросил пустить еще одну ракету.
– Второй слева двоих уделал, да трое справа двигались, тут Петрович постарался.
– Второй, двигайте с Вано, проверьте. Я вас отсюда прикрою, если неучтенные остались.
– Понял, – Зимин снарядил ракетницу, а я продолжал смотреть. Если все нормально, то скоро выясним, что это за ухари были.
Первая моя мысль после того, как я слез с дерева, убедившись, что больше врагов нет, было: песец! Своих пострелял. Я даже застыл как вкопанный, когда подходя, услышал:
– Суки, мне в госпиталь надо.
Оказалось все гораздо проще. Да, это были наши, ну почти. Оказалось, эти архаровцы служили немцам, причем с самого начала войны. Когда группа армий «Север» наступала в Прибалтике, эти к ним и пошли. Добровольцы, мать их. Трое были эстонцами, два латыша, двое западенцев и литовец-гад. Почему выделил литовца? Так это он, сука, живой остался. Были и другие народности.
– Плохо дело, – произнес Истомин, отводя меня в сторону.
– Что он тут напел? – кивнул я на «языка».
По словам литовца выходило, что их тут около роты шастает. Несколько групп, на свободной охоте. Режут всех подряд и гражданских, и военных. Проводят диверсии, жгут деревни.
– Ну, так и я говорю, мотать нужно отсюда. У нас еще и «трехсотый» на руках, – попробовал предложить я.
– У них тут место общего сбора в пяти километрах…
– Не, Петрович, а чего мы-то? – начал было заводиться я, поняв, куда клонит начальство.
– А ВЫ что, не солдаты? Главную заповедь на войне напомнить? – Истомин разозлился.
– Ну и чего ты завелся? – я перешел на ты, рядом никого не было. – Забирай нашего раненого и вали в сторону наших, а мы навестим лагерь этих упертых «диверсов».
– Я тебя забыл спросить, куда мне идти. И вообще, ты чего, майор, наглеешь? «Головокружение от успехов», а?
– Никак нет, ставьте задачу, – вытянулся я в струну.
Хрен ли спорить с начальством, хоть оно давно как родня. В зобу дыхание сперло, не навоевался еще. Да, всегда подчиненный думает о начальстве плохо. Закон жизни, по-другому, видимо, не бывает.
– Чего видишь? – донесся шёпот слева.
– Все то же самое. Потрепали их где-то изрядно, – ответил я. Мы на точке сбора диверсантов. От той роты, что «обещал» нам литовец, насчитали сорок два человека. Видимо, остальных кто-то выбил. Лежали и ждали полночи, но больше никто не пришел.
– Минометы готовы, когда начнем? – Истомин решил расхреначить прибалтов из немецких минометов, что достались нам трофеями. Местность открытая, эти суки что-то вообще страх потеряли. Прямо возле дороги, метрах в двадцати, собрались. Конечно, с самой дороги их не видно, кювет их хорошо прикрывает, да вот только мы знали точно, где те сидят. Пленный точку указал, перед тем как сдохнуть. Вот и наблюдаем. Первым залпом надо попасть прямо в центр их стойбища, а подготовленных минометчиков у нас нет. Вано в сорок втором стрелял немного из нашего 82-миллиметрового, а вот как точно навести немецкие, никто из нас не знал. Когда я выпалил то, что думаю о его плане, Истомину, тот меня быстро осадил:
– Я не всегда был генералом. И из миномета пострелял в свое время достаточно.
– Ну, товарищ генерал, вы, блин, даете! – только и сказал я.
– В Испании и мы, и немцы часто пользовались одной техникой. Так что отставить панику, сейчас все покажу.
