За Сазоном помчалась Беда, за ней побежали Арно, Сом и Вася.
Мария, высоко подпрыгнув у печки, обозначила, что от пирога она никуда убежать не может.
Я подскочил к окну, рванул на себя фрамугу и вывалился на улицу. Если помчаться Никасу наперерез, он никуда не уйдёт. Перескочив через пару клумб и фонтанов, я, едва касаясь ногами земли, полетел к парадному входу.
Я опоздал на пару секунд. Никас успел скатиться с крыльца и добежать до бассейна. Его преследователи с гиком и воплями столкнулись в дверях, образовав пробку, словно нетерпеливые пассажиры автобуса, желающие занять сидячие места. Пока они барахтались, я бросился к гаражам, ведь Никасу наверняка нужна для побега машина, но этот хмырь обманул меня. Он резко изменил маршрут и помчался к воротам.
– Бизя, держи его! – заорала Беда, выскочив на крыльцо. – Уйдёт!
Сазон пальнул из пистолета, но почему-то в воздух.
А я… замер как вкопанный, не в силах сделать ни шага, потому что «Памятник блондинке» – моя двадцать первая «Волга», давно и неподвижно стоявшая на пьедестале из старых покрышек в качестве детали ландшафта, вдруг хрипло взревела мёртвым движком. Я точно знал, что она не могла завестись, потому что автомобили-утопленники не заводятся, но «Волга» не только завелась, но и поехала. Скакнув вперёд, она слетела с покрышек и как-то криво, вихляя, чадя и подпрыгивая, поскакала к воротам, где Никас уже открывал калитку. Хуже всего, что водителя за рулём не было…
Все, как и я, замерли.
– Бляха-муха, – сказал Сазон и первый раз в жизни перекрестился. – Это что за неопознанный объект?
Никас справился с замком, выскочил за ворота и побежал к пляжу.
Вася первым вышел из ступора и с криком команчей бросился за ним.
Я не знал, кого ловить – то ли Никаса, то ли взбесившуюся «Волгу», то ли Элку, которая вдруг прыгнула на капот ожившей машины.
– Вертолёт! – бросился к пляжу дед. – Этот засранец залез в мой вертолёт!
Я всё-таки побежал за «Волгой», на капоте которой тряслась Беда. «Двадцать первая» набрала скорость и со всего маха вписалась в ворота. Интеллигентно-хрупкие створки не выдержали удара и распахнулись. Элка, чудом удержавшись, щекой прижалась к лобовому стеклу и что-то орала. «Волга», проскочив узкую дорожку, поскакала вниз по ступенькам к морю.
Это было чёрт знает что… Я громко выругался, не переставая бежать за машиной. Элка крепко держалась и на каждой ступеньке, подпрыгивая, кричала что-то малохудожественное, из чего ветер доносил до меня только:
– …ть, ть, ть, ть!
Меня догнал Сом, и в унисон Элке тоже начал орать нечто, от чего ветер оставлял только:
– …ть, ть, ть, ть!
Вертолёт на пляже с шумом завёлся. Винт раскрутился, песок и морские брызги полетели в лицо. Ветер едва не сбил с ног.
– Мой вертолёт! – орал дед, уцепившись за полозья. – Мой!
«Волга» вылетев на песок, забуксовала и наконец прекратила своё хаотичное передвижение. Едва я облегчённо вздохнул, успокоившись за судьбу Беды, как «Робинсон» оторвался от земли и плавно взмыл вверх, уходя в стону моря. Внизу, крепко держась за полозья, болтался Сазон. Он дрыгал ногами и выкрикивал ругательства, о существовании которых я даже не подозревал.
– Прыгай! – заорал я, оттаскивая Элку от «Волги». – Прыгай в воду, а то в Турцию улетишь!
Дрыгнув ногами в последний раз, Сазон полетел в воду. Отпустив Элку, я бросился в море и поплыл туда, где по моим расчётам приводнился дед.
Я нашёл его метрах в трёх от морского дна. Плавал Сазон неважно, вернее, совсем не плавал, да ещё бронежилет, с которым он никогда не расставался, тянул ко дну.
Я схватил деда за шиворот и вытянул на поверхность.
– Мой вертолёт! – выплюнув струю воды, заорал он. – Мой! Мой! Мой! Мой, сука, вертолёт!
– Да твой, твой, – успокоил я его, помогая держаться на воде. – Плохой мальчик покатается и вернёт.
– Не вернёт, – чуть не заплакал дед.
– Тогда другой купишь, что «Робинсонов» на свете мало?
– Это подарок министра обороны Франции! Такой ни за какие деньги не купишь!
С берега нам махали руками, словно мы возвращались из далёкого плавания.
Я почувствовал, что смертельно устал. Так устал, что готов пойти ко дну вместе с дедом, его бронежилетом и горем по утраченному подарку министра обороны Франции.
– Би-и-и-изя! – закричала Элка, даже не думая броситься мне на помощь. – Би-и-изя!
Я стиснул зубы, покрепче обхватил деда и поплыл к берегу.
– Глеб Сергеевич! – похлопала меня по щеке Ирма. – Глеб Сергеевич, очнитесь!
Оказывается, я с какого-то перепугу потерял на мелководье сознание и нахлебался воды.
Открыв глаза, я подмигнул круглой луне и отлепил от себя медузу.
Жизнь, вроде бы, продолжалась со всеми её выкрутасами и загибонами.
Сазон сидел на песке в трусах и бронежилете, и как заправская прачка, выжимал мокрую одежду.
– Надо же, сволочь, стрелять не умеет, а «Робинсон» мой угнал, – проворчал дед, погрозив тёмному небу кулаком. – Гад!
– Он курсы вертолётные посещал, – пояснила Ирма, похлопав меня ещё раз по щеке.
Я приподнялся и увидел, что Элка о чём-то оживлённо беседует с Васей, Арно и Сомом. Моё бессознательное состояние волновало её не больше, чем тучки на небе.
– А-а-а-а! – заорал я с единственной целью – привлечь к себе её внимание.
– Что с вами, Глеб Сергеевич? – обеспокоенно запрыгала вокруг меня Ирма Андреевна. – Живот болит?
– Его пучит, – подошла к нам Беда. – От моего невнимания, да, дорогой?
– Это тебя пучит от остроумия. – Я раздражённо поднялся и быстро разделся, чтобы выжать одежду.
– Мы с Сомом, Арно и Васей решили проверить «Волгу», – заявила Беда.
– Проверяйте.
– Без тебя не рискнём. Ты же у нас автомеханик.
– Машина, которая получила гидроудар и ездит сама по себе, без водителя, не нуждается в автомеханике. Ей как минимум нужен колдун.
– Так ты ж у нас и есть колдун, сынку! – подскочил дед. – Глянь, отчего эта колымага разбушевалась!
– Да, Глеб Сергеевич, посмотрели бы вы этот ужас на колёсах, а то не по себе как-то, – принялась уговаривать меня Ирма Андреевна, схватив за руку.
Отказать Громовой я не мог. На неё и так много горя свалилось, а тут ещё эта «Волга»…
– Ладно. Только один я не пойду. Давайте окружим машину и посмотрим, что за зверь в неё потусторонний вселился.
Мы взяли «Волгу» в кольцо и стали приближаться к ней с разных сторон. Действие оказалось завораживающим и немного пугающим. Хоть я и не верил во всякую чертовщину, но почувствовал, что мне немного не по себе.
