Если он рассчитывал, что загнал меня в тупик, то просчитался. После ударов по пяткам дельфиньим носом, меня ничего не страшило.
– И где же ваша сестра пыталась подружиться с Настей, если та не ходит в дельфинарий? – усмехнулась я.
– Они учились в одной школе.
– Ирма Громова отдала свою дочку учиться в обычную школу?
– А почему вы решили, что моя сестра училась в обычной школе? Линда закончила десять классов частной элитной школы с углубленным изучением французского языка, – умыл он меня. – Так почему вы интересуетесь семьёй Громовых?
Я бы ему денег дала, чтобы он отвязался от меня с этим вопросом, но сумка, где лежал кошелёк, осталась в машине.
– У Громовых неприятности. Но я не вправе о них говорить. Я заметила Настину машину возле ворот дельфинария и увидела, как она забегает сюда. Хотела её догнать, но Громова как сквозь землю провалилась!
Инструктор побарабанил пальцами по столу.
– Неприятности, говорите? И вы не имеете права о них говорить?! А вы-то кто Громовым?
– Я… бывшая жена воспитателя Прохора.
– У Прохора был воспитатель?
– Почему был? Он и теперь есть.
Инструктор вдруг покраснел так, что даже грудь приобрела бордовый оттенок.
– Что вы хотели спросить у меня? – прищурился он.
– Никас с Прохором часто бывают здесь?
– Два, а то и три раза в неделю.
– На ваш взгляд, как они относятся друг к другу?
– Нормально. Как сын и отец. Никас пытался вылечить Прохора общением с дельфинами.
– Это возможно?
– Конечно. Известны случаи, когда…
– Почему вы говорите о Прохоре и его отце в прошедшем времени?
Он опять покраснел, на этот раз – весь, вплоть до плавок.
– Громова – это девичья фамилия Ирмы? – усилила я штурм.
– Нет, она взяла фамилию Никаса. Её фамилия Миллер.
– Откуда вы знаете?
Что ему стоило ответить – это все знают?! Но он опять залился краской от стриженой макушки до кончиков пальцев. Я не дала ему очухаться.
– Зачем Настя пришла в дельфинарий?
– Ни разу её здесь не видел.
– А кто мог видеть?
– Глупый вопрос. Никто.
– Но её машина стоит у входа, и я собственными глазами видела, как она вошла и купила билет!
– Ничего об этом не знаю. – Он встал, давая понять, что разговор закончен.
В этот момент дверь открылась, и на пороге возникла девушка – юная, милая, стройная и хорошенькая как кукла. Светлые локоны обрамляли лицо, а розовый закрытый купальник обтягивал тонкую, удивительно пропорциональную фигуру.
– Саша, я говорю, что Марту нельзя выпускать, у неё карантин, а Игорь выпускает! Здравствуйте, – улыбнулась она, заметив меня.
– Сейчас, Линда! – Саша ринулся к выходу, и мне ничего не осталось делать, как выйти за ним.
– У вас есть ещё десять минут, – закрывая дверь на ключ, сказал инструктор. – Хотите, познакомлю вас с Патриком?
– Это дельфин?
– Конечно. Слонов не держим.
– Знаете, я в следующий раз познакомлюсь с Патриком. У меня до сих пор от Сени пятки болят. Прощайте!
– Всего хорошего.
Я развернулась, сделав вид, что ушла, но, сделав несколько шагов к выходу, резко развернулась и бесшумными прыжками догнала парочку. Пристроившись от них в двух шагах, я прислушалась к тому, что они говорят.
– И кто эта длинная? – спросила Линда.
– Я так и не понял, – ответил братец. – Какая-то бывшая жена воспитателя отпрыска Громовых.
– Что ей нужно?
– Я так и не понял. Говорит, у Громовых неприятности.
– У них всегда неприятности, – Линда звонко расхохоталась. – Какие на этот раз, она не сказала?
– Я так и не понял, – засмеялся братец.
– Ты пугаешь меня. Десять минут проговорить с человеком и ничего не понять!
– Она искала тут Настю! – Саша резко остановился, и мне пришлось отпрыгнуть за чью-то спину.
– Настю?! – Линда так удивилась, будто он сказал ей, что я ходила тут по грибы. – Она искала тут Настю Громову?! Какого чёрта…
– Говорит, что её машина стоит у входа.
– Врёт!
Они двинули дальше, а я побежала к выходу.
Красного «Пежо» на стоянке действительно не было. Причём, машина исчезла самым невероятным образом, потому что я своей «Ауди» перекрыла единственный выезд.
Может, на почве звёздной болезни, в которой меня сильно подозревал Бизя, возникают галлюцинации? И Настя в «Пежо» мне привиделась?! И Линда? И Саша? И… хрен моржовый, пинавший меня под пятки?!!
Я села за руль и медленно поехала по направлению к дому. Мои расследования почти ничего не дали. Ирма Громова – персона в городе неприкосновенная в силу своих связей, денег и власти. Она давно остыла к молодому стриптизёру-мужу, но без ума любит сына. Настя чувствует себя обделённой, и от этого у неё сформировался мерзкий характер. Вроде бы всё понятно: Никас тоже любит своего сына, но на людях стесняется его неадекватного поведения, поэтому особо не демонстрирует эту любовь. Но он, как может, пытается развивать своего ребёнка и три раза в неделю таскает его в дельфинарий.
Остаётся один невыясненный вопрос – как Никас относится к Ирме? Впрочем, ответ на него дала тётя Маша: «где он ещё такие бабки возьмёт?!»
Почему покраснел Саша, когда я поймала его на прошедшем времени, употреблённом по отношению к Прохору?
Наверное, у парня скачет давление, и никакие дельфины не помогают от проблем с сосудами. Наверное, так…
Пожалуй, Бизя прав. Мальчишку похитили Боцман и Пале-Рояль, не согласовав свою глупую месть с местным мафиози и вице-мэром Чусовым. Надеюсь, в винном погребе проведена большая работа, и Глеб уже знает, где искать Прохора.
Мои мысли прервал телефонный звонок.
– Да, – машинально взяла я трубку.
– Элка! – заорал Сазон. – А, ну-ка, позови Глеба!
– А Глебу слабо позвонить?
– Слабо. Доча, позови сынку, у меня для него эсэмэс есть!
– Нет Глеба!
– А где он? В ванной?
– В подвале, бандитов пытает.
– Опля! Узнаю сынку. А ты почему не пытаешь?
– Мы решили пожить отдельно. У него свои бандиты, у меня свои.
Замолчав, Сазон шумно задышал в трубку.
– Тогда я тебе эсэмэс отправлю, – наконец сказал дед.
– Валяй, – согласилась я. – Люблю эсэмэс получать.
