– Можно я… – Оля обернулась и сглотнула подступивший к горлу ком. – Подойду к ней…
На залитом дождевой водой кладбище не было ни души, лишь могучая фигура Агня белой глыбой возвышалась у края могильной плиты.
– К кому «к ней»? – Командор смотрел ей в глаза, явно ожидая чего-то. – К матери или к могиле?
– К… – Оля запнулась, внезапно понимая, что не знает ответа на этот вопрос.
– Согласно официальным документам, – Агнь был невозмутим, – которые ты получишь, когда врачам удастся вывести тебя из комы, останки твоей матери были идентифицированы генетической экспертизой, после чего кремированы и захоронены здесь. Все соответствующие бумаги тебе выдадут, как подобает по местным законам. Проводить эксгумацию бесполезно, но ты Контактер, и даже пепел сожженного тела матери, к которой ты была сильно привязана, должен дать тебе четкий информационный отпечаток. Но ты не почувствовала ничего, пока была спокойна. Что ты чувствуешь теперь?
– Я… – Оля обернулась, вновь упираясь взглядом в фотографию на могильном памятнике.
Смотреть на фото и видеть под ним родное до боли имя и дату смерти было слишком тяжело, и сердце защемило от боли. Оля закрыла глаза и тихо попросила:
– Агнь… помоги мне… пожалуйста… я очень тебя прошу… я не могу сама…
Командор не ответил, но могучий поток силы его Разума вновь нахлынул на Олю, выдавливая прочь тоску и боль. Несколько мгновений она тщетно пыталась сконцентрироваться, как вдруг в сознании возникла четкая информационная картина.
– Мамы здесь нет, – Оля открыла глаза. – Как не было ее смерти при взрыве экспериментального двигателя. Пятым погибшим был один из сотрудников Байконура. Это его кремированные останки лежат в этой могиле. Результаты генетической экспертизы сфальсифицированы. Но… – Она нахмурилась. – Никто об этом не знает. Даже эксперты, которые ее проводили. Все уверены, что мама похоронена тут. Даже в мамином НИИ…
– Ты видишь, где она сейчас? – спросил Агнь.
– Нет, – на холодном ветру Олю начал бить озноб, и она невольно съежилась. – Больше ничего… Оно как-то само возникло, я пыталась установить контакт, у меня не получалось, а потом вдруг Информационное Поле выдало мне образ без моего участия… И все так же неожиданно пропало…
– Как только ты думаешь о матери, тебя охватывают тяжелые переживания, – командор сделал легкое движение рукой, и озноб отступил, уступая место приятному теплу. – Они разрушают твою концентрацию, и контакт становится невозможен. Учись побеждать свою боль, в особенности душевную. Иначе ты никогда не преуспеешь. А без Контактера нам не выяснить, что произошло с твоей матерью.
– Я… – Оля смахнула слезинку. – Я буду стараться. Я очень хочу найти ее. И всех, кто причинил ей боль. Я буду очень стараться, я научусь, обязательно научусь! Я думаю, двуполый похитил ее! Он сделал так, чтобы все поверили в ее смерть. Он не только хотел прекратить перспективные научные разработки, которыми она занималась. Она зачем-то понадобилась чужакам!
– Например? – Агнь прекратил воздействовать на Олю, и она вновь почувствовала собственные энергии. – Ты замерзаешь. Не забывай о броне.
– Блин… – грустно поморщилась она. – И правда, совсем забыла… – Оля усилием Разума разогнала энергии платья, и нагревшийся материал быстро вернул озябшему телу тепловой баланс. Холодный ветер перестал ощущаться холодным, и она продолжила: – Я не знаю, но думаю, что мама могла изобрести что-то такое, чего нет даже у двуполых!
– Сомневаюсь, – в уголках губ командора мелькнула почти незаметная улыбка. – Разница в уровне развития между местной цивилизацией и космическими расами огромна. Пещерный человек может быть очень сообразителен, он даже может изобрести колесо, оставив далеко позади всех своих собратьев, но он вряд ли изобретет что-то, что заинтересует конструкторов адронного коллайдера.
– Но ведь всякое может случиться, ведь так? – не сдавалась Оля. – А вдруг у мамы получилось? Мама не только очень умная, она занимается перспективными разработками много лет… – Оля увидела во взгляде Агня скепсис и привела другой аргумент: – Или они схватили ее, чтобы в нужный момент надавить на меня! Ведь Сара Коннор сообщила им, что я носительница Древней Крови. А чужаки боятся Контактеров.
– В тот момент чужаки не могли знать о том, что Пробуждение сделает тебя Контактером, – командор зажег незримый массив энергий точки перемещения. – Проще и надежнее для них было убить вас обеих. Для чего рисковать, оставляя вас в живых?
– А чего им бояться, если разница в технологиях чуть ли не безгранична? – возразила Оля, с трудом справляясь с волнением. – Они же сначала хотели убить нас, когда велели отцу напасть на маму и травмировать мой организм и сознание! А вдруг они и маму повредили так же? Чтобы она не смогла совершить революционное открытие! И следили за ней все это время, чтобы быть в курсе перспективных разработок ее НИИ! А когда вы нашли меня, они схватили ее, чтобы иметь на меня рычаг давления! Надо проверить отца в психиатрической лечебнице!
– В твоей версии не все сходится, – Агнь задумчиво смотрел куда-то внутрь Оли, – но ее стоит отработать. Возвращаемся на базу. Ситуация изменилась, ждать завершения твоего Пробуждения не будем. Чем раньше ты приступишь к действиям, тем лучше. Завтрашний день посвятим сборам и уточнению легенды. Послезавтра ты возвращаешься в Мир Людей.
* * *
– Доктор, пациентка вышла из комы! – дежурная медсестра, протирающая Оле лоб гигиенической салфеткой, выскочила из реанимационной палаты. Спустя десяток секунд сестра вернулась в сопровождении сразу двух врачей, с порога указывая на Олю: – Она открыла глаза!
Врачи устремились к ее больничной койке и мгновенно развили бурную активность: сверялись с данными дисплея системы мониторинга, щелкали кнопками аппарата искусственного жизнеобеспечения, проверяли пульс, слушали дыхание, делали что-то еще…
– Ольга, вы меня слышите? – один из них склонился над ней, вглядываясь в глаза.
– Да, – ответила Оля, старательно подбирая интонации сильно ослабевшего человека.
– Как вы себя чувствуете? – Олин ответ явно обрадовал доктора. – Ощущаете боль, слабость?
– Не знаю… – Оля сделала вялое движение, словно пытаясь дотянуться до лица. – У меня что-то с носом… дышать неудобно… мешает…
На больничную койку в реанимационном отделении известного на всю страну медучреждения Оля улеглась пять минут назад. Варвара открыла выход с базы прямо в реанимационную палату, и вместе с ней и Настей переместилась сюда. Все действия были заранее подготовлены и отработаны, оставалось лишь занять место на больничной койке и подключиться к аппаратам искусственного жизнеобеспечения.
– Две койки свободны, – Варвара окинула реанимационную палату быстрым взглядом. – Это хорошо. Не придется перемещать кого-нибудь куда-нибудь.
– Перемещать? – Оля непонимающе огляделась. – Я же вроде лежу тут со дня взрыва бытового газа. Разве у меня нет своей койки?
