— Да ладно вам, — успокоил меня майор. — Уж мы позаботимся, чтобы ваши родственники узнали о том, где вы находитесь. В том числе и макака, — усмехнулся он.
Я кивнул. Пусть майор не сомневается, что я спокоен и уверен в себе.
Нужно только набраться терпения и подождать.
В изоляторе было нестерпимо душно. В углу, на нарах, сидел мрачный тип с лысым черепом и сломанным носом.
— И за что? — коротко поинтересовался он, когда замки лязгнули за моей спиной.
— За убийство, — усмехнулся я. — Они считают, что я маньяк.
Он уважительно хмыкнул и замолчал. Больше мы с ним не перемолвились ни словом. Сидели, уставившись тупо в пространство и думая о своем.
Днем меня вызвали в следственную комнату на допрос. За грубым столом, выкрашенным серой краской, сидел майор. Он больше не казался мне комическим персонажем, который не очень грамотно выражает свои нехитрые мысли. Что-то в этом приземистом человеке с мощным затылком мне показалось по-настоящему опасным. Я совершенно отчетливо понял, что по какой-то причине он меня невзлюбил и эта причина не та, что он считает меня настоящим убийцей. Барсук испытывал ко мне какую-то острую личную неприязнь, от которой наэлектризовался воздух в этой и без того душной комнатенке.
— Присаживайтесь, — кивнул он на стул с любезностью, от которой захотелось стать невидимкой и сквозняком просочиться в щель между полом и дверью.
Не так уж он и смешон, этот майор Барсук.
— Я сообщил вашей жене и деду, что вы арестованы.
— А я арестован?
— Санкцию прокурора я уже получил. — Он по столу передвинул ко мне какую-то бумагу, но я даже не взглянул на нее. Какая была разница, что это за бумага?
— Но есть и хорошая новость, — расплылся он в улыбке Кинг-Конга. — Следователь разрешил вам свидание с родственниками.
Если бы вчера мне сказали, что хорошей новостью для меня будет разрешение следователя на свидание с дедом и Элкой, меня бы это повеселило. Впрочем, следовало признать, что новость эта действительно неплохая.
Нужно только набраться терпения.
Наверное, он ждал, что я начну бить себя в грудь и орать: «Я не виновен!», но ничего такого я делать не стал. Наверное поэтому он задал мне вопрос:
— Как вы себя чувствуете?
— Нормально. Впрочем, если вы угостите меня сигаретой, я буду чувствовать себя лучше.
Он усмехнулся, похлопал себя по карманам, выудил пачку «Примы», зажигалку, и щелчками отфутболил их ко мне.
Я с наслаждением закурил. Голова с непривычки пошла кругом, ладони вспотели, а сердце заухало где-то в ушах. Пусть я нарушил запрет. Главное не выдать своего страха и не начать орать «Я не виновен!»
— Мне нравится, что вы не отрицаете своей вины, — сказал Барсук.
— Разве я сказал, что я ее признаю? — Я выпустил струю дыма ему в лицо.
— Зря вы так. Доказательств хоть отбавляй. Слушайте меня очень внимательно. Я проделал много работы. Я шел практически у вас по пятам. Я опросил гостей вашей свадьбы. Все как один утверждают, что ваша жена, та, которая официальная, постоянно находилась в зале, общалась с гостями, знакомилась, танцевала и выпивала. А вот вы… Вы отлучались на некоторое время со свадьбы. Учитывая, что у ресторана находился ваш мотоцикл, вы вполне могли успеть сгонять на Дикий пляж и сделать свое черное дело. Кроме того, я нашел одного пляжника, который видел, как вы спускались по тропинке к Дикому пляжу вместе с убитым.
Я глубоко затянулся. Конечно, «Прима» не те сигареты, которые бы я предпочел, но выбирать не приходилось. Этот Барсук был воплощением воинствующей совдепии — курил «Приму», носил синтетические рубашки в безумную сине-желтую полоску, стригся бобриком и пользовался одеколоном «Шипр».
— Ну хорошо, — усмехнулся я. — Ну успел я на мотоцикле сгонять на Дикий пляж, ну тюкнул по голове там несчастного и напялил на него свой пиджак, но ведь потом-то я с вами в отделении парился не меньше часа! Как я мог убить второго человека?
— Да запросто! — он рубанул ребром ладони по столу. — Да, вы действительно провели у нас час, но труп номер два был обнаружен через три! Причем в доме, который находится по соседству с вашим. Вы вполне могли…
— Я был с женой в ирландском пабе.
— Да, я звонил ей. И опросил официанта, который обслуживал вас. Он сказал, что вы пробыли там минут сорок, не больше. Считайте сами. Ваша жена сказала, что после паба вы долго гуляли по ночному городу и вернулись домой под утро. Но, думаю, она врет. Оно и понятно — не будет же она подставлять собственного мужа. Наверняка вы вернулись домой раньше, и наверняка вы отлучались из дома. Ну, а третью жертву, поскольку она была женщиной, вы просто закадрили, пригласили в кафе, подпоили, завели за баки и…
— И чем же я их? Молотком?
Интересный допрос у нас получался. Я его спрашивал, а он за меня отвечал.
— Вы физически очень сильный человек. Бывший десантник. Вы убивали их… да чем угодно! Хоть и молотком. Экспертиза подтвердила, что подобный удар мог быть нанесен тупым металлическим предметом. Санкцию на обыск вашего пляжного жилища я уже получил.
— Бред.
— Вовсе нет. Кроме всего прочего, вы человек с темным прошлым. Что это за история, из-за которой вы в свое время удрали из этого города, жили по подложным документам, а ваш дед несказанно разбогател?!
[6]
— Я сполна расплатился за эту историю. И практически не притрагиваюсь к деньгам деда.
— Практически! — поднял толстый указательный палец Барсук. — Очень удобное слово.
Я не стал ему больше перечить. Это было бы глупо. Я попросил еще одну сигарету и закурил. Впрочем, оставался еще один важный вопрос, который я не мог не задать на этом «допросе».
— Скажите, а зачем я убивал этих людей? Каков, как говорится, мотив? Ведь я понятия не имел об их существовании, никогда их не видел и никогда с ними не общался.
— Зря вы не делаете чистосердечного. Я все равно все раскопал.
Я не выдержал и рассмеялся:
— Что?! Тут-то вы чего могли раскопать?
— Со всеми, на кого вы подняли руку, вы имели личные счеты. Вы спрашиваете — каков мотив? Он стар и банален как мир — месть! Вы вынашивали ее долгие годы, но рискнули осуществить, только когда почувствовали за спиной мощную поддержку капиталов своего деда. Вы поняли, что с такими деньгами он отмажет вас от любого наказания, даже если вас и изобличат в преступлениях. Ведь так однажды уже получилось! Помните, из той истории с подложными документами вам удалось выйти целым и невредимым! Я узнавал. Весь город тогда судачил, что Сазон всех купил.
Так вот, Игорь Петрович Матвеев — жертва номер один, — не всегда был продюсером телеканала. Когда-то он был директором рекламного агентства «Атака», в которое вы после службы в армии устроились работать шофером. Матвеев славился тем, что не выплачивал своим сотрудникам зарплаты за многие месяцы. Одни просто меняли место работы, поняв, что денег они не дождутся, другие продолжали терпеливо ждать, работая на Матвеева и веря, что рано или поздно он с ними расплатится. Вы принадлежали к последним и проработали дольше всех — почти десять месяцев. Но он так и не заплатил вам! Немудрено, что вы заимели на него зуб и решили наказать рано или поздно. Ведь тогда Сазон сидел на вашей шее, он получал мизерную пенсию и при этом любил выпить.
