Книга Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари, страница 52. Автор книги Сергей Кузнецов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари»

Cтраница 52

Затем Васильев вновь взялся за «проклятые ширмы», которые доделать ему не было суждено. Его силы окончательно подорвало соревнование. Более Васильев не работал. Некоторое время он думал, что в августе отправится за границу — ОПХ решило ссужать ему 150 рублей в месяц под будущие картины, не ограничивая в маршруте и сроках. Григорович оставался верен своему принципу отказа от «пустой благотворительности», который критиковался Васильевым. Он однажды довольно резко написал своему благотворителю: «Я — это лотерейный билет, по которому Общество проиграть может скорее, чем выиграть, и вот почему: если я — билет пустой, то Общество проиграет и материальную, и нравственную сторону в этом деле; если же я — билет с нумером, то Общество выиграет только в нравственном отношении». [89]

Федор Александрович прекрасно понимал необходимость завершения художественного образования. Достаточно привести строки одного из его посланий П.М. Третьякову: «Я никогда не мог учиться, ибо на ученье нужны деньги, т. е. не собственно на ученье, а на жизнь в это время. Так как я готовых денег не имел, а напротив имел вместо них семейство… то и принужден был работать, отложив надежду совершенствоваться на лучшее время… Постоянно работая для денег, я не мог заметно продвигаться вперед, не мог совершенствовать свою технику, в обширном значении этого слова.

Я не мог работать над чем-нибудь до тех пор, пока останусь доволен; я должен был работать только до того времени, пока были у меня деньги: вышли деньги — нужно кончать картину. Словом, если я не исписался, даже наоборот, постоянно беру какую-нибудь премию, то этим я обязан не себе, а таланту. Но иметь талант — еще очень мало. Нужно при одном таланте иметь другой — талант правильно и в лучшую сторону развиваться. Я уверен, что имею и этот другой талант, но <.. > обстоятельства сильнее человека… Положим, я добьюсь своей цели даже и при таких обстоятельствах, но это будет гораздо позже… (остановить меня может только единственная вещь — болезнь и смерть)». [90]

К сожалению, именно это и произошло. По мнению друзей мастера, его погубило именно самопожертвование ради семьи (матери и брата), которое осуждал Григорович в повести «Неудавшаяся жизнь». 24 сентября 1873 года Васильев скончался, не успев преодолеть все свои творческие, финансовые, социальные проблемы. В таланте живописца, краткая жизнь которого сложилась трагически, современники не сомневались. Приняв участие в пяти конкурсах ОПХ, он победил в трех из них (два остались за И.И. Шишкиным). К радости Григоровича все свои 124 произведения живописец завещал Обществу. Некоторые из них послали на Всемирную выставку в Вену.

Выставленные в декабре 1873 года для продажи в России полотна мастера были куплены, разумеется, еще ранее. Так, Крамской писал Третьякову о том, что интересовавшая его картина приобретена Монигетти и, кроме того, добавил: «Остаются альбомы да несколько рисунков, но и те, кажется, берет Строгонов, а один из альбомов пойдет в Академию». [91] Известно, что из десяти альбомов два оставила себе императрица, забрав их себе еще в Ялте. Доход, полученный Григоровичем, составил более шести тысяч рублей, что почти в шесть раз превышало долг покойного организации.

Знаменское стало для графа Павла Сергеевича не только спасением от пыли и шума большого города и местом для ссылки лишних картин. Это был дом, где он мог вместе с женой предаваться горестным раздумьям об одинокой старости. Ф.А. Васильев, бедный художник, воплощал в какой-то степени его мечту об одаренном сыне.

Глава 5
Наследник

Графа Александр Сергеевич, полный тезка президента Академии художеств, являлся наследником графа Сергея Григорьевича. Уместно было бы использование приставки второй или младший, у Юсуповых в семействе именовались, к примеру так: Николай Борисович-старший (1751–1830) и Николай Борисович-младший (1827–1891), но Строгоновы такого именования не ввели, и мне придется его использовать только в скобках. Помимо московского университета граф Александр Сергеевич (второй) учился в Крейцшуле в Дрездене — одном из старейших учебных заведений Германии (оно принадлежало к евангелической Крейцкирхе и в тот момент располагалось поблизости от нее).

C. Строгонов начал службу в 1840 году после поездки в Италию, причем, как и впоследствии брат Григорий, поступил унтер-офицером (т. е. подпрапорщиком) в Гренадерский Фанагорийский полк под командованием князя A.A. Суворова, внука генералиссимуса. К 1841 году Строгонов стал уже прапорщиком. Затем оказался на Кавказе. Много событий произошло в его жизни в 1845 году: графа контузило, пострадала левая рука, он получил шпагу «За храбрость», его назначили флигель-адъютантом императора Николая I и, наконец, перевели в лейб-гвардии Преображенский полк подпоручиком. Смены полков и перемещения связаны с любовными историями Александра, доставившего много хлопот отцу.

Уже в Италии за наследником огромного состояния началась настоящая охота отцов хорошеньких дочерей и самих девушек. Она длилась долго, имела множество комических эпизодов, но в конечном итоге закончилась трагедией. В Неаполе некий министр Брокетти мечтал выдать свою дочь за русского богатея. Роман начался и даже развивался, но финал его оказался анекдотическим, ибо отец послал письмо в Россию на имя графа Александра Строгонова. Оно и попало к графу Александру Строгонову, но не к сыну Сергея Григорьевича, а к графу Александру Григорьевичу, исполнявшему в ту пору обязанности министра внутренних дел.

Курьез разбил надежды племянника, если таковые и существовали, и незадачливого неаполитанца. Другая подобная история произошла с первым полковым командиром Строгонова князем A.A. Суворовым, строившим, по Ф. Буслаеву, планы относительно Александра и своей сестры Варвары (1803–1885), действительно овдовевшей в 1835 году, но бывшей на 15 лет старше «жениха».

Самому графу нравилась Елена Львовна Боде, сестра известного археолога-строителя «русской усадьбы» М.Л. Боде-Колычева и будущая жена А.И. Баратынского (1813–1890), но союз с идеологически родственной Строгоновым семьей предотвратил властный гувернер, посмевший объяснить девушке, что Александр ее не достоин. Все это были легкие платонические полуроманы. Иного рода сложились отношения графа Александра Сергеевича с замужней дамой — Марией Петровной Валуевой, урожденной Вяземской, дочерью поэта и супругой П. А. Валуева, в то время скромного чиновника особых поручений при рижском губернаторе, а впоследствии известного государственного деятеля эпохи императора Александра II. Петр Александрович, с которого, как считается, A.C. Пушкин списал своего Петра Гринева, вел себя «умно».


Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари

Большая гостиная на фотографии Дж. Бианки

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация