– А нет у них моста, – спокойно ответил Захар. – Мост дальше, у Домагоща будет. А местные жители боятся мост строить. За речкой отсидеться надежнее, в случае чего. Все-таки Дикое Поле
[33] не так далеко.
Кондрат, у которого зубы стучали от холода, снова кивнул, молча продолжив свой путь. Ехать мокрым на ветру было не очень приятно, но выхода не было. Останавливаться он не хотел, стараясь как можно дальше продвинуться по пути к Чернигову. Из-за вчерашних событий да сегодняшнего дождя скорость обоза упала, и они потеряли уже почти день.
Так они ехали по правому берегу еще значительное время, оставив Мценск далеко позади, пока ближе к вечеру не показался город чуть больше размером, стоявший на холме у реки. И река эта, после слияния с Зушей, называлась уже Окой. Той самой, что несла свои воды до самой Рязани, делая большой поворот. Однако собственных кораблей у Евпатия не было – не считая нескольких посудин среднего размера, – да и ехать им нужно было не в Домагощ, а в самый Чернигов. А туда прямого пути по воде не было, слишком много волоков. Потому приказчики постановили добираться посуху. А Кондратий подчинился их решению. Все равно другой дороги сам боярин пока не знал.
Самым примечательным в городе Домагощ было то, что подножие холма с противоположным берегом связывал узкий мост, по которому едва могла проехать одна телега. «Тоже, небось, военная хитрость, – ухмыльнулся Кондрат, когда его обоз втянулся на этот мост через реку, – при случае нас перебить здесь раз плюнуть».
Народу в Домагоще обитало значительно больше, чем в двух встреченных ранее населенных пунктах. Еще на этом берегу им стали попадаться пешие и конные. А на другом, аккурат на выходе с моста, как водится, их встретили добрые люди и заставили уплатить «перевоз»
[34].
Отдав, сколько было надо, Кондрат пристроил своих людей на постой. Да и сам побыстрее уселся с ними к огню, – очень уж хотелось ему погреться да обсушиться. Но и здесь молва быстро донесла до главных лиц, что прибыл купеческий караван из Рязани с самим боярином Коловратом. И пришлось ему вновь отбывать положенное «наказание» в домах местных вельмож за чаркой медовухи. Нельзя сказать, чтобы ему там было там плохо, – отогрелся и обсушился. А заодно наелся и напился от пуза. Но вот все время изображать из себя дорогого гостя было новоявленному боярину не по нутру. И он уже начал скучать по лесным просторам, где было, может, и не так вольготно спать, но зато не приходилось постоянно произносить застольные речи и отвечать на назойливые вопросы. Впервые в этой новой жизни Кондрат стал тяготиться своим богатством. А также осознал, что ему гораздо больше по нраву быть воеводой, чем купцом. Но не отказываться же от того богатства, с которым он тут «родился», в самом деле? От него ведь и польза есть. И Кондрат скрепя сердце пил и вел разговоры, привыкая к боярской жизни, которая, как ему казалось все больше с каждым днем, состояла не столько из военных походов, сколько из бесконечных застолий и пьянства. А чем еще боярину заниматься? Особенно в мирное время.
В итоге Кондратий лег почти под утро и не выспался. Но время отправления не перенес. Выехали, как и задумал. Сразу после рассвета, поев, как полагается, на дорожку. Недолгое время он кемарил прямо в седле, то и дело засыпая на ходу, но крепился. Однако едва только солнце взошло достаточно высоко и начало пригревать, боярина разморило так, что он слез с коня и пристроился на одной из повозок с товарами. Прикрыл голову накидкой и проспал большую часть дня, не обращая внимания на ухабы и тряску в дороге. Солнце подсушило землю, и обоз пошел быстрее. Приказчики сами знали, куда путь держать, и потому не беспокоили своего боярина, уставшего от ночных переговоров. А потому Кондратий спал, пока обоз удалялся от Оки, въезжая в обжитые районы Черниговского княжества. Он крепко спал, похрапывая, когда его обоз проехал сквозь оказавшийся на пути городок Спашь не останавливаясь, благо время было раннее. Ни шум, ни крики на улицах уже вовсю торговавшего города его не разбудили. Спал он и после того, как повозки с товаром из Рязани, миновав развилку, стороной объезжали оставшийся на севере город Корачев, а потом и город Кром на юге. Дорога в Чернигов вела их прямо вперед. Лишь когда дело пошло уже к вечеру, а солнце стало опускаться все ниже с небосвода, Кондрат проснулся и, свесив ноги с повозки, долго озирался по сторонам. А там, слева и справа, вперемешку с лесом уже стали появляться поля, изредка распаханные и засеянные, да одинокие деревеньки в три дома. В полях еще работали крестьяне, а на лугах косари спешили до заката и нового дождя убрать сено. Благо на дворе стояла ранняя осень, и травы еще были высокие.
– Проснулся, Евпатий Львович, – заметил очнувшегося хозяина Макар, который ехал на коне рядом с повозкой боярина.
– Долго я спал? – уточнил Кондрат, протирая глаза.
– Да почитай весь день и проспал, – обрадовал его Макар.
– А где это мы уже? – спросил боярин, заметив, что густой лес за день почти сменился на поля. – Далеко уехали?
– Скоро уже Болдыж будет, – обрадовал его приказчик, – почти полпути одолели. Только не сегодня. Боюсь, сегодня никак не успеем, Евпатий Львович. Ночевать придется в поле или дубраве. Мы как раз уже место для ночлега присматриваем, пока светло.
– Ну и слава богу, – неожиданно обрадовался боярин.
Приказчик с удивлением посмотрел на него, не понимая, отчего боярин, привыкший к роскоши и удобствам, так радуется ночевке в чистом поле, что на всякий случай добавил:
– Здесь уже места обжитые пошли, разбойников не встретим.
Но Кондрат не боялся разбойников. Гораздо больше он радовался тому, что сегодня ночью ему не придется опять бражничать с местными боярами да купцами. И коротать время до утра в разговорах о том, кто и где купил дорогой товар по красной цене.
«Хорошо, что Болдыж будет только завтра, – подумал он, с наслаждением вдыхая полной грудью аромат прогретых солнцем полей и провожая взглядом опускавшийся за далекий горизонт большой алый диск, – встречи с тамошним наместником, конечно, не избежать. Как-никак, ожерелье его женушке везем. Но зато хоть сегодня денек отдохну».
Остановились в дубраве, расставили повозки, развели костры. Отужинали чем бог послал из запасов. Места и правда кругом уже были обжитые, много людей на дорогах встречалось. Но приказчики нашли-таки местечко, чтобы караван из возов не слишком бросался прохожим в глаза. В ложбинке, у ручья. Перекусив вяленым мясом, чуть разогретым на костре, боярин, к своему удивлению, быстро заснул в своем походном шатре и храпел от души до самого утра. Зато на рассвете проснулся бодрым и крепким, как малосольный огурчик. Разбудил всех и заставил выехать раньше намеченного срока.
