Звучит музыка, нимало не похожая на марш Мендельсона, но я понимаю - это здешний свадебный марш. А вот и жених с невестой, идут, окутанные радужным голографическим сиянием, слегка распустив крылья. Иуна сияет ослепительно, как голубая звезда, на неё просто невозможно смотреть - так она сегодня счастлива и прекрасна. Да и жених не отстаёт.
"Они очень долго ждали свою судьбу, Рома" - улавливаю я мысль моей жены.
А жених и невеста уже встают на колени перед родителями. Руки папы Уэфа и мамы Маши, а также родителей жениха ложатся на плечи новобрачных. По одной руке на плечо. Странно, а у нас было не так… Да, я точно помню - мама Маша и папа Уэф клали нам с Ирочкой руки крест-накрест…
"Это потому, что ты сирота" - в глазах моей жены ни тени смеха.
– Пусть вам дадут право на пять детей. И пусть все они получат такое право.
Жених и невеста отвечают хором.
– Вам не будет стыдно за нас и ваших внуков.
Вот сейчас… Сейчас он скажет: и пятерыми дело не ограничится, я помогу, не сомневайтесь…
Ирочка снова фыркает, коротко толкает меня в спину крылом.
"Рома, прекрати"
Она уже рядом с женихом и невестой, вместе с двумя десятками других подружек и ближайших родственниц невесты. Ясно, побежали драть уши жениху. Ух, как дерут! По-моему, это где-то уже садизм. Я от души порадовался, что из всех подружек у моей ненаглядной тогда в наличии была лишь Аина.
Крепкий шлепок крыла по спине едва не валит меня с ног. Братец Федя собственной персоной.
– Ну что, родственник, научился танцевать в хороводе? Или сразу пойдёшь на таран, чтобы долго не мучиться?
Я возвращаю ему тумак с процентами.
– Как увижу тебя, так сразу. Лоб в лоб!
Лоа, уже закончившая драньё ушей жениха, подходит к нам. Смеётся.
– Неужели ты хочешь сделать меня молодой вдовой? Не выйдет!
Ирочка уже держит меня под руку. Молодые в сопровождении родителей поднимаются на возвышение, а перед ними разгорается розовая заря - голографический символ начинающейся новой жизни.
Музыка вдруг стихает, и над залом разливается, повисает хрупкая тишина. Минута молчания, в память о родных и предках, ушедших из этого мира.
Я тоже вспоминаю… Какое страшное слово - сирота…
Ирочка стискивает мою руку, и я ощущаю, как меня буквально затапливает волна её нежности и сочувствия.
"Ладно, родная… У меня есть ты"
"А у меня ты"
А розовая заря уже налилась золотым неистовым сиянием, и вдруг стена перед возвышением исчезает, как не было. И в открытый громадный полукруглый люк на стоящих перед стеной Иуну и Кеа обрушивается поток золотых лучей настоящего, неистового солнца, торжественно всплывающего над миром. Ещё миг, и новобрачные разом выпархивают навстречу этому потоку света, а за ними вылетают четыре фигурки в оранжево светящихся одеяниях - родители жениха и невесты. И разом повалила в дыру крылатая толпа, как стая летучих мышей из зева пещеры.
"Безрадостный ты тип, муж мой, и очень вредный" - я ощущаю, что Ирочка малость рассержена - "Сам ты летучая мышь! Сравнил тоже…"
Но я уже крепко целую её, подавляя дурное настроение в зародыше.
"Это же я ляпнул, чего ты? Обычное дело"
"Всё никак не отвыкнешь…"
"А ты никак не привыкнешь. А пора бы! Если гора не едет, Магомет-то должен быть умнее"
Она смеётся.
"Так кто из нас Магомет?"
"Ты Магометша. Слушай, но как удачно - прямо к рассвету подгадали…"
"Но так же всегда делают свадьбы" - Ирочка смотрит удивлённо - "Всегда на рассвете. Это обычай"
"Это что - сегодня у Иуны с Кеа одних тут свадьба? Других женихов и невест не видать"
Она снова фыркает.
"А ты бы хотел попасть на две свадьбы в один день?"
"Нет, я к тому - это же сколько надо дворцов…"
"В году тысяча двести двенадцать дней. Стало быть, тысяча двести двенадцать свадеб. А свадьбы у нас не так часты, как у людей. Так что дворцов хватает"
Но мы уже вываливаемся наружу. Ирочка отстраняется, распахивает свои громадные крылья и с шумом взлетает с места, почти вертикально. Я с завистью провожаю её взглядом, но медлить нельзя, сзади уже напирают другие гости. Я делаю короткий разбег и взлетаю, напоследок неловко задев кончиком большого крылового пальца за что-то. Больно, блин! Наверное, я так и не научусь летать с той лёгкостью и изяществом, как моя жена…
"Ты крупнее меня, и потому летаешь тяжелее. И к тому же ты переедаешь, разве нет?"
"Разве да. Слушай, ты где? Я тебя не вижу. Столько народу!"
Бесплотный шелестящий смех.
"Попробуй, найди! Я уже в хороводе, Рома. Так здорово!"
Ага, понятно. Я уже тоже вливаюсь в хоровод, невиданной круговой метелью, бесконечными цепями кружащийся над землёй, поднимающийся выше и выше. Однако, какой силы тут восходящий поток! Сам тащит ввысь, хоть крыльями не маши. Интересно, откуда тут с утра такой поток?
Ответ приходит в виде сложного мыслеобраза, и я понимаю - тут под землёй установлен антигравитатор. Жрёт массу энергии, правда, ну да для такого дела не жалко…
Меня несёт вглубь хоровода, и не так просто вывернуться из потока, не проще, чем с Московской кольцевой из крайнего левого ряда. Но я чувствую себя вполне уверенно, урок танцев не прошёл даром. Нет, это уже американская горка… "Мёртвая петля" с разворотом и сразу "бочка". А ну-ка! Ап! Сделано. Ап! Ещё кульбит. Оп-па! И "кобра Пугачёва" вышла, надо же. Ай да Рома, ай да… Ага, а это уже фигура Кио - остановка в воздухе, зависание, разворот… И колесо немыслимой воздушной карусели меняет направление. И опять я справился, гляди-ка!
Мелькают смеющиеся лица. Да где же моя жена?
"Ира, Ир… Ты где уже? Это жестоко. Я не могу не видеть тебя так долго"
Бесплотный шелестящий смех.
"Захочешь - увидишь. Я в хороводе, Рома. Да не пяль глаза на чужих женщин!"
Хоровод вновь меняет вращение, и на развороте ко мне спереди пристраивается моя жена.
"Ага, вот ты где! А ну как догоню?"
"Не вздумай лезть с объятиями. Разом окажемся в витализаторе!"
…
Ого, вот это стол! Наверное, на этот стол ободрали фрукты-овощи со всех окрестных лесов, вымели подчистую, и ночным садовникам не осталось. Бедные зверюшки теперь умрут с голоду…
Ирочка звонко хохочет, аж пригнулась.
– Ой, не могу… Нет, Рома, ангелы не так жестоки, как люди. Мы никогда не забираем последнее. Так что кушай со спокойной совестью.
Сидящие рядом родственники - Федя-Фью, Лоа, Кеа - тоже смеются. Уловили мою мысль.
