Расценив молчание как согласие, надеваю на неё артефакт. Хм, хорошо смотрится. А сейчас и пользу от него оценит. Хм, верно предположил, девушка слегка улыбается, говоря:
– Благодарю, князь Хельги. Щедрый и нужный мне подарок. И… красивый. – Ощутив настоящий поток ненависти, который исходит от пленника, добавляет, кривя губы в хищной усмешке: – Никак раньше ему принадлежал?
– Точно так, миледи. Было вроде что-то такое. Раньше.
– Было и ушло. Теперь моё! Добыча снята, а с бою взятое – свято.
Кто бы сомневался, но уж точно не я. Стелле амулет и понравился, и был признан полезным. Теперь точно не расстанется с ним долгое время. Приятно, что порадовал девушку, это сейчас ещё и в тему.
Только вот появился я здесь с вполне определённой целью – выбить из сэра Персиваля Трейдена абсолютно все важные сведения о том, что нам может угрожать в дальнейшем. Вообще же «везёт» мне на разных сынков сильных мира сего. Сначала ханёнка прикопал, теперь вот этот баронский отпрыск. Им тут что, мёдом намазано?
– Ну что, миледи, сейчас мы будем пленника спрашивать, а он нам отвечать.
– Так не хочет, это видно, – сокрушённо вздохнула воительница, вновь поигрывая раскалённым кинжалом. – Так что, князь Хельги, мне начинать ему кожу тонкими лентами снимать или сначала будет разговор?
– Сначала разговор…
– Можете разрезать меня на куски, всё равно ничего не узнаете, – с ненавистью глядя на нас, сообщил пленник, изо рта которого был удалён кляп. – Умерший во славу владыки света смертью мученика займёт особое место в воинстве небесном!
Фанатик. Но это с самого начала было очевидно. Таких можно резать ломтиками, вот только без определённой надежды на успех. Может, выгорит, может, нет. Впадёт в молитвенный экстаз – тогда вообще швах, он ведь даже боли чувствовать не будет. История и в моём родном мире знает массу таких случаев. А уж тут, в мире, где магия прочно вплетена во все сферы бытия… М-да, та ещё задачка. И словно откликаясь на мои мысли, система выдала очередное интересное сообщение.
«Доступно новое задание. „Несговорчивый пленник”. Истово верующие во владыку света отличаются крайней стойкостью при попытках заставить их говорить. Сумеете ли вы сломить волю своего врага?
Награда: опыт, увеличение репутации с Инферно и фракцией тёмных темпларов».
Опыт – это по любому хорошо. Его не то чтобы много не бывает – суточный лимит, увы и ах, никто покамест не отменял, – но сейчас он мне нужен. А ещё сильнее нужно получить столь важную информацию.
Необходимо лишь найти к Персивалю Трейдену правильный подход. Отсюда следует вопрос: чего боятся фанатично верующие в своё светлое божество благородные рыцари? Фанатики боятся лишь того, что их вера будет поставлена под сомнение. Но тут я мало что могу сделать. У меня тупо нет возможностей как выставить Персиваля отступником, так и доказать ему лично, что я могу это сделать. Увы, откладываем в сторону и думаем дальше.
О физических воздействиях я уже думал и признал слишком рискованным вариантом. Значит, опять возвращаемся к воздействиям на разум, на психику.
Сказать ему, что в самом скором времени будет создан жертвенник, а он послужит важным компонентом ритуала? Нет, это та же мученическая смерть, к тому же он свято верит, что душа всё едино попадёт к престолу владыки света, сразу или чуть погодя.
Стоп! Что-то я позабыл, что он не просто фанатик, а благородных кровей. Если на первую часть его сущности надавить крайне сложно, то на вторую… Для рыцаря лишиться чести – лишиться всего. Во-от, вот она, уязвимая точка. Ведь понятие «честь» для местных не совсем то, к которому привык я, оно несколько гипертрофированное. И этим действительно можно воспользоваться. По крайней мере, уж попробовать мне ничего не мешает.
Жестом подзываю к себе Стеллу и шепчу ей на ухо то, что ей нужно сделать. Сначала воительница не совсем понимает мой замысел, но потом её лицо озаряется осознанием сути затеи. Она радостно кивает и буквально вылетает из погреба. Благо никаких сложностей данное ей поручение не представляет. Я мог бы и сам всё сделать, но так будет более эффектно.
– Думаю, не открою тебе, Персиваль Трейден из рода Трейденов, ничего нового, сказав, что существуют разнообразнейшие виды пыток, – начал я, присев на стоящий поблизости полупустой бочонок с какими-то соленьями. – Впрочем, кому я это говорю! Ваши жрецы знают толк в этом деле, превращая разного рода провинившихся перед Церковью света в воющие от боли куски плоти, непонятно как в живых остающиеся. Ты это видел, тебя самого готовили к тому, что однажды можешь оказаться в руках врага, который тоже не побрезгует подобными умениями добывать сведения.
Молчит. Презрительно на меня смотрит, но молчит. Нормально, иного ожидать и не следовало. Ну а я, пока Стелла выполняет ей порученное, просвещаю местного в тонкости «заплечных дел мастерства», которые ему, я уверен, даже и не снились.
– Вредить телу, вызывая боль, – на это много ума не требуется. Самые сильные воздействия – это те, при которых тело остаётся невредимым, но ужас, боль или же отчаяние достигают такого уровня, что ты становишься готовым сказать всё, лишь бы творящееся с тобой прекратилось. Некоторые используют для этого иголки, втыкая их в болевые точки. Боль, боль, и ничего кроме… и практически невредимое тело. Но это опять же не слишком тонко. Можно закрыть человеку глаза, залепить уши воском и на специальном устройстве, связав мягкой, но прочной тканью, лишив его возможности пошевелиться, погрузить в тёплую подсолённую воду. А дышать он будет через трубочки, вставленные в ноздри. Через некоторое время пытуемый сойдёт с ума. Если же успеть достать его немного раньше, он скажет всё, лишь бы не возвращаться обратно. И это далеко не весь список…
Вновь молчание, зато глазки беспокойно забегали. Может, до конца он и не поверил, но теоретически допускает подобное. Возможно и иное – эти варианты пыток здесь уже известны, но применяются крайне редко, по особым случаям. Магия позволяет очень многое. И видно, что на себе он такое испытывать совсем не желает. Но никаких признаков надлома, этим его не проймёшь. Как ни крути, но это те самые пытки, ведущие к участи страдальца за веру, благородного пленника в руках жестоких демонов. Шаблон не рвётся. Ну да это понятно, на иное сложно было рассчитывать.
Так, судя по шагам наверху, Стелла уже вернулась. Само собой, сделав то, что я ей сказал. Следовательно, можно переходить к тому, ради чего я и начал этот разговор с сэром Персивалем.
– Впрочем, тебе, Персиваль Трейден, предстоит испытать совсем другое. В одной далёкой земле применяли так называемую пытку водой. Сажали человека в кресло, фиксируя его так, чтобы пошевелиться не мог, вешали над его головой сосуд с ледяной водой, в дне которого была маленькая дырочка. И на выбритую голову капали капли. Кап-кап, кап-кап… Одна за другой, час за часом. Доводило до полного безумия. Однако, – тут я сделал паузу, – тебе уготована несколько иная участь. Над тобой будет не ведро с ледяной водой, а… Стелла, заводи!
