Папа Уэф вдруг издает вслух длинную певучещебечущую фразу, и я легко улавливаю ее смысл.
"Твоему горячо любимому зятю требуется медицинская помощь. Он уже не в состоянии удовлетворять нашу дочь. Ему надо срочно и сильно увеличить потенцию"
И почему я, дурень, не обратился прямо к маме Маше?
…
- …Хочешь орешков?
Выходной. У нас выходной, что случается в последнее время нечасто. Настоящий выходной сегодня ни меня, ни ее не вызовет контролер ситуации, дабы в очередной раз выправить какойнибудь вывих нашей извращенной злобной реальности, вывести коголибо изпод удара. Спасти и сохранить. И запустить тем самым очередную цепочку реакции добра. Или не дать ей оборваться.
У меня такие дни в последнее время редкость, а уж у Ирочки тем более она особый агент, и загружена поболее моего, да и работа куда сложнее, это тебе не съездиподайпринеси.
Мы завтракаем в постели моя супруга переняла этот варварский обычай в числе немногих, понравившихся ей на нашей дикой планете. Я полулежу, наслаждаясь покоем и великолепным видом, открытым моему взору. Ирочка сидит потурецки, как обычно, без малейших признаков одежды, нимало меня не стесняясь. Рядом с диваном стоит низкий столик, уставленный снедью.
- Ты у меня не растолстеешь? Мне не нужна большая и мягкая женщина.
- Кто, я? Ты имеешь дело с биоморфом, мой милый. Кстати… Я тут разбиралась кое с какими документами. Это правда, что у вас идеалом женской фигуры считаются параметры девяностошестьдесятдевяносто? Ну, ты понял…
- Правда. Только у меня ощущение, что у тебя и нету шестидесяти.
Ирочка скромно вздыхает.
- Увы. Это так. Елееле пятьдесят пять, и то после обеда…
- Так и знал, что твоя мама меня обвесит!
Она звонко хохочет, и я смеюсь вместе с ней.
- Но зато тут и тут вот строго по девяносто, так что обман не так ужасен.
Я наблюдаю, как моя Ирочка сноровисто, будто белка, щелкает грецкие орехи: берет двумя пальчиками крак! И невозможно представить это, когда ее пальчики нежно гладят мое лицо.
- Чем ты удивлен? При формировании биоморфа все полезные биологические функции стараются не просто сохранить, а и по возможности еще усилить. Я стала еще сильнее, Рома, чем когда была крылатой я же теперь гораздо крупнее, и мышечная масса рук и ног больше.
- Ты, наверное, легко справишься со мной?
Она смотрит с недоумением.
- Справлюсь чего? Ах, да… Видишь ли, Рома, я никогда не рассматривала такую возможность. Мне просто не приходило в голову, что можно сражаться с тобой.
Я встаю с постели. Интересно…
- Я в который раз обманут под личиной хрупкой беззащитной девушки кроется боевик. Честь воина требует разобраться в этом деле. Защищайтесь, миледи!
Она мгновенно ложится на спину, принимая крайне соблазнительную позу.
- Я хрупкая и беззащитная, я докажу. Ты можешь всю истерзать меня, прямо сейчас, не получив ни малейшего отпора.
Нет, так не пойдет. Должен же я знать, хотя бы приблизительно, на что способна моя супруга. Я натягиваю штаны.
- Значит, так, родная. Если победишь, я буду делать с тобой все, что ты захочешь, прямо сейчас. Нет, больше сегодня и завтра. Если нет, моешь посуду и делаешь уборку, без всякой моральной компенсации. Ультиматум!
Она смотрит с прищуром.
"А ты не боишься? Могут быть травмы"
"Это важно, родная. Я должен знать, насколько мне за тебя опасаться. Здесь дикая, жестокая планета. И потом, не так уж это легко справиться со мной. Я долго ходил в секцию полузабытого сейчас самбо, а не так давно целый год занимался каратэ и ушу. И травмы пустяк. В конце концов, есть мама Маша"
Она все еще в нерешительности.
- Нет, Рома, я не могу. Ты обидишься, подсознательно обидишься и будешь меньше меня любить. Так устроены здешние мужчины им важно чувство физического превосходства над женщиной, разве нет?
- Разве да. Итак, ты сейчас моешь посуду и пылесосишь свои ковры, а я отдыхаю. Один отдыхаю, на диване. Нет, больше с соседкой…
Ирочка вскакивает, как пружинка.
- Ты сам напросился. Пришедший с мечом от меча и погибнет правильно сказала?
Мы кружим по залу самой большой комнате нашей квартиры, принимая боевые стойки, я в одних штанахтрико, Ирочка обходится и без этого.
Ни фига себе! Я прыгаю, как голодный тигр, пытаюсь схватить мою супругу, но Ирочка ускользает неуловимостремительными движениями. Суйноката, стиль текучей воды, доведенный до совершенства. Плюс совсем уже неизвестные мне приемы. Быстрая, как белка, нет, быстрее белки. И мне никак не удается загнать ее в угол.
"Нет, это не бой" Ирочка даже не сбила дыхания, дышит легко, ровно. "В бою бьют, Рома, или ты забыл? Если ты хочешь меня обнять, так и скажи, я постою смирно"
"И лишишься уникальной возможности, повелевать мужем целых два дня" мое дыхание оставляет желать лучшего "Я вовсе не собираюсь избивать тебя. Мне важно знать, на что ты способна. Если будешь придуриваться, я лягу спать с соседкой"
"Тогда держи"
Она неуловимостремительно атакует. Я отбиваю крепкие удары, ставлю блоки. Ого! Руканоганогарука, и еще, и еще. Я пропускаю удар в корпус, теряю равновесие, получаю второй удар. Пытаюсь уйти с перекатом, но она вдруг мгновенно оказывается рядом когда успела? и я ловлю третий, завершающий удар в голову. Брызги из глаз!
Я прихожу в себя, лежа на ковре. Нокдаун, хорошо не нокаут. Ирочка рыдает на моей груди.
- Я дура, Рома, я дура!… Никогда больше не поддамся на твои дурацкие провокации. Ты обиделся, да?
Я ощущаю ее боль нет, это же моя боль… Нет, не то. Это наша общая боль.
Я глажу ее, она меня. Маленькая моя… Ну вот, нам уже и легче. И даже моя голова уже не гудит. Правда, правда…
- Но ты сам виноват, Рома она смахнула слезы, рассмеялась никогда больше не смей даже думать о соседке. Сама подобная мысль, даже высказанная в шутку, для меня нестерпима.
- Слушай. Я потрясен и раздавлен. Откуда у тебя такое умение? Ведь ты… Ведь ты не была человеком!
Она смотрит на меня с иронией.
- Ах, человек, вершина эволюции и все такое… Ты думаешь, я хожу обучаться только танцам?
- Все равно. Такому нужно учиться много лет!
- Это вам, людям. У вас же как: повторение мать учения. Стократное повторение… бедная мать! А мне нужно один раз посмотреть, и все.
Она вдруг вскакивает, легко наступает мне на грудь босой ногой.
- Не заговаривай мне зубы. Ты повержен, мой хищник. Какую же кару придумать, чтобы ты больше не помышлял о соседке?
