– А что насчет Макларена? – спрашивает Питер. – Как сильно он тебе нравился по сравнению с остальными?
Наконец-то! Хоть немного ревности!
– Он мне нравился…
Я собираюсь сказать «как и все», но колеблюсь. По словам Сторми, никто никого не любит абсолютно одинаково. Но как можно измерить, кто нравится тебе больше, а кто меньше? Питеру всегда нужно, чтобы его любили больше всех. Он этого ждет. Так что я говорю:
– Это сложно сказать. Но сейчас ты нравишься мне больше всех.
Питер качает головой.
– Для девушки, у которой никогда раньше не было парня, ты умеешь завести.
Я поднимаю брови. Я умею завести парня? Впервые в жизни я слышу нечто подобное. Женевьева, Крис, вот они умеют заводить парней. Но не я. Это не про меня.
28
Дорогой Джон(ни),
Во-первых, спасибо, что ответил мне. Это был действительно приятный сюрприз. Во-вторых… история моего письма. Я написала его в восьмом классе, но ты никогда не должен был его прочитать. Да, звучит странно, но раньше я любила так делать: когда мне нравился парень, я писала ему письмо, а потом прятала его в коробку из-под шляпы. Эти письма были только для меня. Но потом моя младшая сестра Китти, – Помнишь ее? Костлявая и своенравная? – в сентябре взяла и разослала их все, включая твое.
Я помню то соревнование по брейк-дансу. Кажется, победил Питер. Хотя он бы все равно взял самый большой арахисовый батончик. Это не в тему, но помнишь, как он постоянно хватал последний кусок пиццы? Меня это бесило. Помнишь, как они с Тревором поругались из-за последнего куска, но в итоге уронили его и он не достался никому? А помнишь, как мы все пришли с тобой прощаться, когда ты уезжал? Я испекла шоколадный торт с шоколадно-арахисовой глазурью и принесла нож, но твои вилки и тарелки были уже упакованы, поэтому мы ели его руками, сидя на крыльце. И только дома я заметила, что у меня весь рот был перемазан шоколадом. Мне было так стыдно! Такое чувство, что прошло уже сто лет.
Я не участвую в Модели ООН, но была там в тот день и видела тебя. Вообще-то я подозревала, что ты можешь там быть, потому что я помню, как ты увлекался этой игрой в средней школе. Прости, что не осталась поболтать. Думаю, я просто испугалась, ведь прошло столько времени. Ты выглядишь таким же, как раньше. Хотя стал гораздо выше.
Хочу попросить тебя об одолжении: ты не мог бы прислать мне мое письмо обратно? Остальные уже вернулись ко мне, и, хоть это будет мучительно, я бы хотела знать, что я тебе писала.
Твоя подруга, Лара Джин.
29
Уже поздно, но дома темно. Папа в больнице, а Китти ночует у подружки. Я понимаю, что Питер хочет зайти, но папа скоро вернется и сойдет с ума, если увидит, что мы были дома вдвоем в столь поздний час. Он ничего такого мне не говорил, но после истории с видео у него в голове явно что-то сдвинулось. Теперь, когда я иду куда-то с Питером, папа как-бы-совершенно-невзначай спрашивает, где мы будем и во сколько я вернусь домой. Раньше он таких вопросов не задавал, правда, раньше у него не было на это причин.
Я смотрю на Питера. Он выключил двигатель. Вдруг я говорю:
– А давай слазим в старый домик на дереве Кэролин Пирс?
– Давай, – соглашается он с готовностью.
Вокруг ничего не видно, я никогда не была здесь в такой темноте. Обычно с кухни Пирсов всегда шел свет, а также из гаража и от нашего дома. Питер залезает первым и светит мне телефоном, чтобы я смогла подняться.
Он изумляется, обнаружив, что внутри ничего не изменилось. Все так, как мы оставили. Китти сюда никогда не залезала. Домик оказался заброшен с тех пор, как мы перестали приходить сюда после восьмого класса. «Мы» – это живущие по соседству девчонки моего возраста: Женевьева, Элли Филдман, иногда Крис, а иногда и парни – Питер, Джон Амброуз Макларен и Тревор. Это было наше тайное место. Но мы не делали ничего плохого, не пили и не курили, мы просто сидели там и болтали.
Женевьева все время выдумывала игры вроде «Кого бы вы выбрали». Если бы вы оказались на необитаемом острове, кого бы из присутствующих вы взяли с собой? Питер, не колеблясь, выбрал Женевьеву, потому что она была его девушкой. Крис сказала, что взяла бы Тревора, потому что он самый мясистый и самый надоедливый, а кто знает, вдруг рано или поздно пришлось бы прибегнуть к каннибализму. Я сказала, что выберу Крис, потому что с ней мне никогда не будет скучно. Крис это понравилось, а Женевьева нахмурилась, хотя ее все равно уже выбрал Питер. К тому же это была правда: Крис стала бы самым веселым соседом по острову и приносила бы пользу. Сомневаюсь, что Женевьева согласилась бы собирать дрова или ловить рыбу копьем. Джон долго не мог решить. Он ходил по кругу, взвешивая все наши достоинства. Питер быстро бегал, Тревор был сильным, Женевьева – хитрой, Крис могла постоять за себя в драке. А я, по словам Джона, никогда бы не теряла надежду на то, что нас спасут. И он выбрал меня.
Это было последнее лето, что мы провели на улице. Мы каждый день где-то гуляли. Когда вырастаешь, ты все меньше и меньше времени проводишь на воздухе. Никто тебе больше не скажет: «Иди поиграй во дворе». Но тем летом так и было. Говорят, то было самое жаркое лето за последние сто лет. Почти все время мы катались на велосипедах, плавали в бассейне и играли в игры.
Питер садится на пол, снимает куртку и раскладывает ее как покрывало.
– Садись сюда.
Я сажусь, и он притягивает меня к себе за лодыжки, будто наматывая меня на леску, как большую рыбу, которая может спрыгнуть с крючка. Когда мы соприкасаемся коленями, он целует меня: мягким, у-нас-есть-все-время-на-свете поцелуем. Я дрожу, но не от холода. Я волнуюсь, и мое сердце стучит все быстрее. Питер наклоняет голову и начинает целовать меня в шею, пробираясь вниз к ключице. Я так нервничаю, что мне даже не щекотно, как обычно бывает, когда кто-то прикасается к моей шее. У него теплые губы, и это приятно. Я откидываюсь назад, опираясь на руки, и он склоняется надо мной. Это оно? Неужели это должно случиться сейчас? В домике на дереве Кэролин Пирс?
Когда его рука проскальзывает мне под блузку и оказывается у меня на лифчике, мне в голову закрадывается паническая мысль, о которой я раньше не думала: грудь Женевьевы определенно больше моей. Он будет разочарован?
Внезапно я вскрикиваю:
– Я еще не готова заниматься с тобой сексом!
Он встревоженно поднимает голову.
– Господи, Лара Джин! Ты меня напугала!
– Прости. Я просто хотела это уточнить на случай, если было не ясно.
– Все было ясно, – Питер бросает на меня обиженный взгляд и садится, выпрямившись по струнке. – Черт, я же не какой-то пещерный человек.
– Знаю, – говорю я, садясь и поправляя кулон так, чтобы сердце смотрело вперед. – Просто… я надеюсь, ты не думал, что если ты подарил мне такой красивый кулон, то… – Я замолкаю, потому что он смотрит на меня во все глаза. – Прости, прости. Но… разве ты не скучаешь по сексу? Ведь вы с Женевьевой постоянно им занимались.
