– Лекси?
Я вскочила на ноги, вытерла остатки слез и отперла дверь кабинки. За ней стоял папа, пахнущий свежей землей и полевыми травами. Коридор был пуст. Майлз куда-то подевался. Папа, ничего не говоря, обнял меня и повел к машине.
Сороковая глава
Мой папа оказался куда лучшим утешителем, чем я думала. И здесь большое значение имел его запах. А еще – любимые фильмы.
– Папа, ты мог быть Индианой Джонсом, – сказала я.
– Правда? Тогда мне пришлось бы отрастить щетину подлиннее. – Он потер свое небритое лицо. – Ооо! Я могу нарядиться Индианой Джонсом на следующий Хэллоуин. Думаешь, мама согласится стать моей мужественной, но сексапильной компаньонкой?
– Не знаю. Но ты будешь смотреться просто супер. А маму можно подкупить шоколадом.
Он засмеялся, и тут зазвонил дверной колокольчик. Папа пошел посмотреть, кто там, а я осталась сидеть на диване с миской поп-корна. Чарли избегала появляться в гостиной с тех пор, как мы приехали, а мама – слава тебе, Господи! – была в магазине, когда Майлз звонил…
Я пыталась не прислушиваться к тому, что происходит в прихожей. Папа прогонит любого, кроме Майлза. Но у меня было такое чувство, что Майлз позволит мне немного «отдышаться» и пока не будет навещать.
– Я хочу проведать Алекс и убедиться, что с ней все в порядке. Я слышал о происшествии в школе.
Такер.
– Да. С ней все хорошо, – ответил папа. Он появился в гостиной: – Эй, Лекс Лютор, ты готова принимать гостей?
Я слезла с дивана и вышла в холл. Такер стоял на ступеньках, лицо беспокойное. Рука нервно теребит свежую белую герань в горшке, которую мама поставила на крыльце. За ним вдоль улицы деревья в полном цвету, радующие красками весны.
– Ой, Алекс, привет! Как ты?
– Папа, все в порядке. Я поговорю с ним на улице. – Поставив миску с поп-корном на стол, я прошла мимо отца и присоединилась к Такеру. – Все действительно хорошо, – сказала я еще раз с вымученной улыбкой. Папа закрыл дверь.
– Значит… ты в порядке? – быстро спросил Такер. – Вернешься в школу?
– Нет, на самом деле я не так чтобы очень хорошо. Но, конечно, вернусь. Осталось всего два месяца, в конце-то концов. А если стану сидеть дома, то дела будут куда хуже.
Недоучка. Именно это колледжи хотят видеть в заявлениях о приеме.
Такер молча стоял какое-то время, запуская руку в черные волосы, поправляя очки, крутя часами вокруг кисти.
– Откуда ты узнал? – спросила я.
– Эсэмэска. – Он показал свой телефон. – Думаю… такую получили почти все в школе.
Я понимала, что уже несколько дней об этом знали очень многие – именно поэтому они игнорировали меня, шептались за спиной. Селия слила информацию по меньшей мере неделю назад. А музыкальный конкурс стал возможностью как следует напугать меня.
– Ну… теперь ты в курсе, – сказала я.
– Прости меня.
– За что? Не твоя вина, что я сумасшедшая.
– Нет, я… мне это все равно. У моего отца есть пациенты-шизофреники. Он называет их нормальными людьми с большим количеством извилин. Прости, что я так рассердился на тебя. И так долго с тобой не общался. И мне жаль, что я не верил, что ты можешь приручить Майлза. Мне не надо было влезать в это дело.
– Но ты был прав – я не должна была так поступать с тобой. И вообще ни с кем. Мне следовало остановить его.
Такер неуверенно рассмеялся:
– Ну, я вроде как заслужил это.
Я ждала.
Такер вздохнул и сел на крыльцо.
– Провернуть это дело ему поручил Клифф, а я трясся весь семестр. Помнишь костер Селии в День табло?
– Да… – Сердце у меня екнуло. Я поняла, куда он клонит.
Он покраснел и отвернулся:
– Я переспал с Райей.
Еще не осознав, что делаю, я схватила его лицо в ладони и закричала:
– ТАКЕР. ЭТО НЕПРАВДА! Ты один из источников ДОБРА в этом Богом оставленном месте! Ты не мог скооперироваться с Райей – это я сошла с пути истинного и засунула перцовую мазь тебе в трусы!
Такер помотал головой, и я опустила руки.
– Нет, ты хороший человек, – сказал он. – И Рихтер тоже. Да и я. Мы просто люди, а люди иногда делают паршивые вещи.
Я смотрела на него. А через несколько секунд сказала:
– Значит, ты и Райя.
– Я и Райя, – подтвердил он.
– Ты занимался сексом с Райей Вулф.
– Я занимался сексом с Райей Вулф. – Такер поднял руки в знак того, что сдается.
– И как тебе?
– Отстой, – сказал он, внезапно рассмеявшись. – Это было ужасно. Никогда в жизни не чувствовал себя так неловко. С самого начала было ясно, что она использует меня, но до чего же она горяча. Более чем горяча. В степени N.
– Такер, я все поняла.
– Я-то думал, это ее качество сделает все лучше, понимаешь? Но очень трудно наслаждаться, когда партнер унижает тебя, говорит, что ты ужасен и что именно ты делаешь не так.
– Действительно, полный отстой. – Я рассмеялась с ним за компанию. – Почему ты это сделал? Не потому же, что она такая горячая.
Такер снова слегка покраснел.
– Честно? Мы с Рихтером вроде как соперничали из-за нее в средних классах.
– Из-за Райи? – Я снова рассмеялась.
– Да, вот почему он ненавидит ее. То есть мы оба знали, что это дело бесперспективное, но он никогда не мог понять, почему она предпочитает мускулы мозгам. На вечеринке у Селии она подошла ко мне и стала флиртовать…
Значит, в спальне были Такер с Райей, а я чуть было не ворвалась к ним.
Прелестно.
– …а затем это вроде как произошло. Я понимал, что ей лишь бы взбесить Клиффа – это всем известно, она каждый год вытворяет такое – и я знал, что мне потом придется иметь с ним дело. Вот почему Рихтер организовал вас, ребята, чтобы вы забрались в мой дом и сделали свою грязную работу. Клифф заплатил ему, так что в первую очередь тут виноват я сам…
– Такер, заткнись.
– О’кей.
Мы стояли и молчали, глядя через улицу на яркую зеленую лужайку соседей. Прошло несколько минут, прежде чем Такер сказал:
– Значит, ты до сих пор считаешь, что с Мак Коем что-то не так?
– Да, – ответила я. – Я тебе не говорила – мне удалось пообщаться с мамой Майлза.
И я изложила ему все, что узнала от Джун. Затем о разговоре с Селией около зала и о том, что Майлза назвали препятствием.
– Думаю, МакКой что-то замышляет. Не знаю только, что конкретно и когда. И, боюсь, если не догадаюсь, дело кончится плохо.
