– У вас есть своя гимназия? – удивилась Киса.
– Нет, я работаю директором в обычной муниципальной школе неподалеку от вашего дома, – объяснил Федор Михайлович.
– Погодите, вы Гусев? – спросила я.
– Он самый, – кивнул наш гость.
– Вашу школу все очень хвалят, но мы к вам заявление не относили, – пробормотала я.
– Почему? – удивился директор.
– Я решила, что все равно не попадем, – улыбнулась я. – В классах только по пятнадцать человек, а детей толпа в школу рвется. Поэтому мы отправились в платную гимназию. Но там… Киса, сделай одолжение, посмотри, чем Фира и Муся занимаются.
– Ладно, – неконфликтно согласилась малышка. Пошла к двери, но на пороге обернулась: – Когда закончишь Федору Михайловичу рассказывать, какие в тех школах тетки злые, позови меня.
– Арину трудно обмануть, – усмехнулся Гусев, когда мы остались одни, – девочка умна и сообразительна не по годам.
– Брат ее вообще гений, – похвасталась я.
– Что за сложности у вас с образованием? – спросил Федор Михайлович.
Я рассказала о злоключениях Кисы, директор вынул мобильный.
– Ираида Павловна! Завтра приведут девочку, Арину Вульф. Определите ее в класс к Никите Павловичу. Да, конечно, мать все принесет.
– Спасибо! – обрадовалась я. – Извините за то, что напросилась под вашу крышу. О, у вас учитель младших классов – мужчина?
Гусев встал.
– В нашей школе почти все педагоги представители сильного пола. Как-то так подобрались.
– Можно я уже войду? – крикнула из-за двери Киса. – Вопрос есть.
– Входите, – разрешил директор. – Говорите, я слушаю.
– Где вы Митрофана Генриетту Карловну купили? Я хочу такого своего! – заявила Киса.
– Митрошу мы с женой нашли позапрошлой зимой на улице, – объяснил Федор Михайлович. – Совсем маленького, он у помойки сидел. Кто такой, откуда взялся, понятия не имеем. Необыкновенный зверек. Умный и с потрясающей интуицией. Если Митрофан на кого-то шипит, лучше от этого человека подальше держаться, потому что у вас от этой личности масса неприятностей приключится. Не раз убеждался: Митроша не ошибается.
– Один раз он написал на Наташу, а она хорошая, – возразила Киса.
– Написал? – изумился гость. – Невозможно. Митроша для отправления нужды пользуется унитазом, он очень аккуратен.
Киса принялась размахивать руками.
– Наташа вошла, а Генриетта Карловна, то есть Митроша, как прыгнет на нее, как описает ее! Лампа консьержке новую одежду купила, но Ната не обиделась, только смеялась.
Федор Михайлович сдвинул брови.
– Уважаемая Лампа, дам вам совет: дистанцируйтесь от этой Натальи. Митрофан на моей памяти ни разу так себя ни с кем не вел. Я хорошо знаю: если он на кого-то шипит, этот человек злой. И что особенно странно, Митроша никогда не выказывает гнева в адрес женщин. Никогда! Даже если они не очень приятные, а то и совсем неприятные особы. Отрицательные эмоции он проявляет только в отношении мужчин. Ну, нам пора. Киса, вы можете приходить к нам в гости сколько угодно и играть с Митрошей.
– А где вы живете? – мигом спросила девочка.
– В доме рядом с гимназией, потом дам вам точный адрес, – пообещал Гусев.
Проводив директора, я хотела позвонить Максу, рассказать ему, что Кисуля пойдет, похоже, в хорошую школу, но помешал звонок в дверь.
Я открыла и увидела Нату. Та всхлипнула:
– Евлампия Андреевна, извините! Мне так страшно… Я нехорошо поступила. Очень. Но… я думала… замуж за него выйду…
– За кого? – сухо спросила я.
– За Гришу, – прошептала девушка. – А сейчас он позвонил… пообещал меня убить, если я расскажу про… ну… про… Но я же не знала, что там яд! Окошкина тоже пригрозила… ну… и… вот…
Наташа закрыла лицо ладонями. Я посмотрела на ее некрасивые грубые пальцы с ногтями, покрытыми красным лаком, уже слегка облупившимся, и почувствовала укус жалости.
– Входите и объясните, что стряслось.
Глава 41
Спустя час, когда Наташа рассказала все, что произошло, она спросила:
– Меня теперь выгонят с работы?
Я затруднилась с ответом.
– Ну… кандидатуру консьержки предлагает ДЕЗ, или как там теперь эта организация называется. Но окончательное решение за жильцами.
– Она обещала отдать мне квартиру, однокомнатную, свою старую, – зашептала Ната, – а Гриша… он…
Ильина заплакала.
– Замуж меня звал… Хотя ладно, скажу, раз уже почти все рассказала… Ой, меня тошнит!
Наташа вскочила и опрометью бросилась на лестницу.
– Умойся и возвращайся, – крикнула я ей вслед, – сейчас Вульф домой вернется.
Створки лифта разъехались.
– Тут я, – улыбнулся Макс. – На кого кричишь?
Мы вошли в квартиру, устроились за столом в столовой, и я сказала:
– Наташа приходила, поведала много интересного. Передаю разговор вкратце. Едва она устроилась в подъезд на работу, как к ней спустилась Окошкина и спросила: «Почему ты, молодая женщина, согласилась работать дежурной?» – «Мне жить негде, – честно ответила Ната, – а здесь квартиру дали». Тамара Николаевна скривилась: «Нора кролика. Хочешь удобную большую однушку?» – «Конечно, – кивнула Наташа. – Да где ее взять?» – «У меня есть прекрасное жилье, – ответила Окошкина. – В хорошем районе, пятый этаж, лоджия-терраса, комната двадцать пять метров, кухня двадцать, кладовка, ванная, туалет».
– Неправда, – перебил меня муж, – у Окошкиной до переезда сюда во владении была типовая однушка в блочной пятиэтажке. Расположена она не в самом тихом месте – окнами выходит прямо на МКАД.
– Откуда Наташе правду знать? – остановила я мужа. – В общем, Окошкина спела консьержке песню про пустые хоромы и еще рассказала, что ей снится в последнее время покойный муж-священник, который просит сделать доброе дело – отдать старое жилье бедному человеку, тогда, мол, его душа из ада в рай попадет. Вот поэтому Тамара Николаевна к Наташе и обратилась.
Макс рассмеялся.
– Кем надо быть, чтобы в такую чушь поверить?
– Наташей Ильиной, – вздохнула я. – Доброй, работящей, честной до мозга костей молодой женщиной, которая, увы, не имеет ни малейшего образования и ходит по воскресеньям в церковь. Как-то раз Ната мне сказала, что у нее есть мечта: самой прочесть Евангелие. И добавила, что это, к сожалению, не получится, так как у нее буквы в слова не складываются. Заявление про мужа-священника Нату потрясло. А Окошкина продолжала: «Но есть условие – ты будешь выполнять мои небольшие просьбы». Наташа согласилась и превратилась в бесплатную домработницу Тамары Николаевны.
