– Пока был жив Петр, нет, – тихо произнесла Вера. – Он всегда говорил: «Мы на стороне закона, но и на стороне родственников. Мы особая бригада».
– Вот с Николаевым иначе получилось, – сказала Светлана, – Александром Сергеевичем его звали, да только не Пушкин он. В его случае родственники жертвы все как один сказали: «Не жить ему». Никто не колебался, не мялся, одновременно все крикнули: «Смерть!»
– Это был полицейский, который за большие деньги помогал зэкам бежать, – растолковал Михаил. – Александра не волновало, что перед ним не просто преступник, а убийца, маньяк. Без разницы ему было, лишь бы платили.
– Он подарил свободу Геннадию Маркову, на совести которого гибель более тридцати женщин, – подхватила Вера. – Нам голосовать не разрешалось, мы просто присутствовали, но я бы тоже закричала: «Казнить!»
Светлана покраснела.
– Очутившись на свободе, Марков принялся за старое – убил еще восемь несчастных. В конце концов его вычислили, окружили дом, в котором преступник прятался. Гад попытался удрать, но его взяли. Он выдал Николаева, того судили.
– Да только он сбежал, когда его на зону везли, – объяснил Михаил, – а мы его отловили.
– Такой человек хуже убийцы, – отрезала Светлана. – И вообще мне непонятен плач о справедливости, о соблюдении прав человека, когда речь идет о тех, кто лишает жизни наших детей. На кол их!
– И тогда ты сама будешь убийцей! – воскликнула Тамара Николаевна.
– Сволочь! – выкрикнула в ее сторону Света. – Предательница! Из-за тебя все разрушилось!
– Окошкина права, – встала на защиту бывшей соседки Вера.
– О, еще одна жаба в нашем коллективе отпочковалась! – гаркнул Михаил.
– Не смей мою жену обзывать! – возмутился профессор.
Светлана шлепнула ладонями по столу.
– Супер! Она тебе никто, живете как соседи. Или нет? Верка решила со старым мясом…
Криминалист вскочила.
– Заткнись! У тебя в башке одни деньги. Мишка твой жаднее скупого.
Разгорелся скандал, который плавно перешел в драку. Но прибежавшая охрана не дала рукопашной перерасти в полномасштабную битву. Красные, потные, злые люди снова расселись вокруг стола и начали говорить, перебивая друг друга. Спустя некоторое время мне все стало ясно.
Глава 37
Идея заняться поисками беглых преступников принадлежала Петру Венькину. Он выстроил дом, собрал команду, поселил всех в одном здании. И он же платил сотрудникам зарплату. Реутова была пенсионеркой, Светлана считалась домашней хозяйкой. Вера числилась корреспондентом журнала, хотя ни разу не появилась в редакции. Михаил владел маленьким магазинчиком, но там всем рулила продавщица. Бригада занималась только поисками преступников. Один Зиновий Павлович продолжал читать лекции – он наотрез отказался бросить службу. Почему? По коридорам института ходили хорошенькие студенточки, а педагог был жаден до юного женского тела. Брак с Верой фиктивный, возраст у Цыганкова солидный. Какие шансы у далеко не юного преподавателя вуза на то, что он привлечет к себе внимание розовощекой нимфы? Имейся у профессора Цыганкова яхта, загородный дом, солидный счет в банке, рой красавиц прилетел бы на благоухание богатства. Но таковых не было, только студентки-аспирантки, которые зависели от оценок, улыбались Зиновию Павловичу, а кое-кто из бутончиков приезжал домой на консультации. Вера знала о «хобби» пожилого сластолюбца и многократно говорила ему:
– Прекрати бегать за клубничкой. Не дай бог, Петя узнает о твоих художествах.
– Не неси чушь, – сердился Цыганков, – я просто провожу занятия.
– Ох, доиграешься, – вздыхала Вера, – выгонит тебя Петр Юрьевич из команды, лишишься и квартиры, и заработка, вернешься в свою грязную нору.
– У меня прекрасное жилье на Садовом кольце, – отбивался профессор.
– Прямо дворец! – смеялась лжесупруга. – На первом этаже, окнами на магистраль, которая никогда не спит. Садовое кольцо разное. Твоя халупа находится рядом с Курским вокзалом, вокруг бомжи, провинциалы. Короче, перестань на девочек охотиться. Или…
– Или что? – злился профессор. – Донесешь на меня Петру? Так он нас вместе выгонит. Забыла, что мы муж и жена?
Петр твердой рукой руководил поисками, и он был против казней. Но всегда говорил:
– Жить или не жить мерзавцам, решать не нам. Пусть родственники пострадавшего выбор делают.
Яд вкололи только один раз – на смерть осудили человека с простой фамилией Николаев. Остальных сдавали в ГУИН.
Розыскное бюро успешно трудилось не один год, а потом Петр Юрьевич умер. Не успела на могиле бизнесмена осесть земля, как в дом явился его сын от первого брака. Юрий сказал Надежде Владимировне:
– Отец завещал мне квартиру на первом этаже. Перед смертью он мне объяснил: «Апартаменты твои. Но! Продать их ты не можешь, они сданы Надежде Владимировне Реутовой. Выселить ее ты права не имеешь, арендная же плата за жилье предназначается тебе на жизнь. Вот если Реутова умрет, тогда делай с хоромами, что пожелаешь, все запреты снимаются. Или если она сама съедет». Здорово, да, что сбыть квартиру и купить себе оранжерею, бизнес начать, я не могу? Но куда деваться? Вот только я могу так устроить, что вы, гражданочка, живо вон сбежите. Как я это сделаю, рассказывать не стану, но уж поверьте: удерете отсюда живехонько. Отец что-то бормотал о выполнении какой-то благородной миссии, об очень важных делах, коими вы тут занимаетесь… Так вот, плевать мне на то, кто и что в квартире творит. Есть два условия. Коли хоромы вам нужны, то платите мне больше, иначе я выживу вас. А еще хочу зайти посмотреть на свою собственность.
Надежда Владимировна согласилась на повышение арендной платы, провела экскурсию по апартаментам, потом собрала членов команды и рассказала им о визите жадного наследничка.
– Мы будем продолжать начатое, – твердо сказала Реутова, – нельзя бросать дело, которое основал Петр.
– Мне бы тоже не хотелось прекращать нашу деятельность, – вздохнул Зиновий Павлович. – Но на что жить будем? Деньги как заработаем?
– Поскольку я теперь главная, – заявила Надежда Владимировна, – то решу все проблемы.
– Почему ты? – возмутилась Света.
– А кто еще? – пожала плечами Реутова. – Я была правой рукой Пети, мы с ним с нуля все раскручивали. У меня контакты, связи и… деньги. Петр оставил приличную сумму. Уже давно ее в банк положил, несколько раз говорил мне: «Надя, если со мной что случится, то на первое время вам хватит, а там разберешься».
Реутова повела дело жестко. Для начала она увеличила плату, которую вносили родственники пострадавших, но потребовала от команды действовать быстрее. Вела себя прямо как феодал – хотела заработать побольше. Когда подчиненные стали выражать недовольство, жаловаться, мол, у них теперь нет времени даже чайку попить, Реутова парировала:
