– И то дело, – согласился собеседник, – некогда мне тут до вечера его ждать.
Мы шагнули в прихожую.
– Е-мое! – подпрыгнул Венькин. – Линолеум!
– У вас был паркет? – уточнила я.
– Ну да, – кивнул Юрий Петрович. – Дорого все отделал. Эй, Иван, где вы там спрятались? Вылезайте и объясните, почему красивую квартиру изгадили. Иван! Иван!
Управляющий не отвечал. Я быстро прошла в гостиную, увидела открытое окно, подошла к нему и выглянула наружу. Кусты в палисаднике были сломаны.
– Он что, выпрыгнул? – поразился Юрий, тоже приближаясь к окну. – Обалдеть! С ума сошел? Тут ведь высоко, мог ноги сломать.
– Повезло ему, не сломал, – вздохнула я. – И убежал. Доверенность у него явно фальшивая. Не было никакого не похожего на вас мужчины, обладателя паспорта на имя Юрия Петровича Венькина. Иван наврал, а я поверила, осталась на лестнице. Следовало идти за ним.
– И хорошо, что не сопровождали мошенника, – возразил мой спутник. – Такой ни перед чем не остановится, мог вас толкнуть, ударить и все равно убежать.
– Как здесь дама, которой вы квартиру сдавали, жила? Мебели никакой нет. Лишь пара складных стульев у стены и массажный стол посередине, – удивилась я. – Живу двумя этажами выше, планировка другая, но апартаменты очень похожи. Вон там должна быть кухня, но ее нет. Вы сдавали жилье меблированным?
– Нет, пустым, – ответил Венькин. – Жиличка очень обрадовалась, сказала: «Сама все куплю». Этот дом возвел мой отец, он владел строительной компанией. Мои родители в разводе были. Что они не поделили, понятия не имею, но приняли решение разъехаться, давно. Я, когда они разбежались, совсем крошкой был, а отец, Петр Юрьевич, еще бедным человеком. Он просто из коммуналки на Лесной ушел, благородно оставив супруге и сыну комнату. А сам в деревне в старой избе своей матери поселился. Чем занимался, мне неведомо. Но в конце концов в гору пошел, выстроил большой бизнес, деньги к нему водопадом рухнули. Женился второй раз, Маргарита Леонидовна ему двоих детей родила. Только не подумайте, что я обижен на него. Причин дуть губу нет. И не придраться к Петру Юрьевичу с точки зрения закона – алименты он исправно платил. А что не желал видеться с сыном от первого брака… Нет так нет, я не настаивал. И мама тоже. Когда мне восемнадцать стукнуло, отец финансовый кран закрыл. Да мы у него денег и не просили, жили как могли. Мать умерла, я один остался. И вдруг звонит мне адвокат, спрашивает: «Юрий Петрович Венькин? Приезжайте в офис. Будем вскрывать завещание Петра Юрьевича». А я даже понятия не имел, что отец тоже на тот свет ушел, ответил юристу: «Мое-то присутствие вам зачем? С родителем никаких дел не имел. Ни на что не претендую. Судиться за наследство не намерен». Но законник настоял, я явился в назначенный день и выяснил, что стал владельцем жилья – отец мне отписал дорогие апартаменты. Но с оговоркой: продать я их не могу и жить в них тоже права не имею. Квадратные метры предназначены под сдачу, там давно поселилась некая дама. Мне ни в коем случае нельзя ее выгонять. Да и не получится это сделать, куча договоров-бумаг-соглашений подписана. Вот скажите: ну и зачем мне дворец, ни жить в котором не могу, ни на торги его выставить?
Венькин рассмеялся. А я молчала и ждала продолжения истории, радуясь, что он таким разговорчивым оказался, ни о чем его расспрашивать не нужно, сам все рассказывает. И продолжение последовало.
– А потом все прояснилось. Отец мне письмо оставил. Текст – замечательный. «Знай, твоя мать дура, она мне изменила. Не являйся Мария Алексеевна шлюхой, сейчас бы ты стал наследником всего, но она идиотка, поэтому тебе досталась только квартира. Я тебя совсем не знаю и не уверен, что тебе достался острый ум отца. Учитывая выбранную тобой профессию, ты, похоже, идиот. Садовник, е-мое! Ты, кажется, дурак, как и твоя мать. Я озабочен твоим будущим, поэтому квартиру оставляю с ограничениями. Кретин может все продать и снова голым окажется. Арендная плата – это деньги на твое сытое житье-бытье. До конца дней будешь обеспечен». Не дословно процитировал, но близко к оригиналу. Мне запрещалось сюда приезжать, я не имел права беспокоить жиличку. По сути квартира моей не стала, только деньги на счет поступали.
– Это возможно? – удивилась я. – Впервые слышу о таких условиях. Странное наследство.
Венькин развел руками.
– Договор толщиной с гору, куча всяких уточнений, параграфов, нотариус велел тьму бумаг подписать. Честно говоря, я мало что понял, уяснил лишь одно: мне раз в тридцать дней падает очень большая, на мой взгляд, сумма. А что еще надо? Могу спокойно заниматься своим любимым делом.
– Кто вы по профессии? – проявила я неуместное любопытство.
– Садовник. Вывожу новый сорт орхидей, – гордо заявил Венькин.
– А по какой причине сейчас приехали? – спросила я. – Вам же договором запрещено здесь появляться.
Венькин прищурился.
– Нюанс: если жиличка скончается, я могу делать с жильем что угодно.
– Дама ушла из жизни? – поразилась я. – Но консьержка уверяет, что в этих апартаментах никто не обитал. Нет, можно взять помещение в аренду и не использовать его, но это крайне невыгодно. Юрий Петрович, а как вы узнали, что в квартире сейчас нет жильца, а в ней орудует некий Иван?
– Мне эсэмэска пришла, – пояснил Юрий Петрович и вынул телефон. – Вот.
– «Надежда Владимировна внезапно умерла. Ее управляющий Иван выносит вещи. Грабит квартиру».
Подписи не было, зато определился номер телефона.
– Как это увидел, сразу сюда помчался, – договорил Юрий.
– При чем тут Реутова? – удивилась я.
– Так она этот дворец арендовала, – ответил собеседник.
Глава 14
– Реутова снимала квартиру Венькина? – уточнил Макс, когда я рассказала ему то, что узнала от Юрия Петровича.
– Да, – подтвердила я. – Но он о Надежде Владимировне ничего не знает и никогда ее не видел. Договор на сдачу квартиры оформлял адвокат его отца, зовут его Борис Михайлович Гудков. Папаша Юрия Петровича был успешным бизнесменом, он развелся с матерью Венькина из-за ее измены, алименты на сына платил исправно и завещал старшему отпрыску элитную недвижимость. Правда, на странных условиях. Это все, что мне стало известно.
Макс взял телефон.
– Игорь, раздобудь информацию по Юрию Петровичу Венькину. И выясни, работает ли в фирме «Помдолстрой» мужчина по имени Иван. Нет, известно лишь имя. Не уверен, что оно настоящее, но все равно покопайся. Сейчас Лампа пришлет тебе снимок фургона, уточни, на кого он зарегистрирован. Пока все.
Вульф положил трубку, хотел мне что-то сказать, и тут в столовой появилась зевающая Киса.
– Солнышко, девять вечера, а ты не спишь? Завтра ведь рано в школу вставать, – укорила я девочку, ожидая, что та, как обычно, скажет, что захотела пить или проголодалась.
На Кисулю всегда после отбоя нападают то аппетит, то жажда, уж очень ей неохота укладываться спать. Зато в шесть утра ее с кровати не стащить.
