Вслед за ней вошел представительный мужчина — грудь вперед,
подбородок вверх. Он был дорого одет и так уверенно держался, что сразу же
внушал к себе уважение. И уже было не важно, какие у него черты лица и не
портят ли его узковатые глаза или длинный нос.
— Маришка! — воскликнула женщина, бросаясь к
дочери Покровского и хватая ее за руки. — Андрей звонил?
— Нет еще, Лина, — покачала головой та.
«Лина — это какая-то родственница, — тотчас решила
Наташа. — Вошла очень уверенно, гости так никогда не входят». Дочь
Покровского была серьезной и симпатичной, про таких родители юношей говорят:
«хорошая девочка». Лина в молодости наверняка была другой — из тех, что легко
сводят с ума и кружат головы, ничего не обещая взамен. Впрочем, мужчины ничего
и не ждут от них, кроме любви. К «хорошим девочкам» впоследствии предъявляются
определенные требования как к хозяйкам и матерям, к таким, как Лина — никогда.
Мужья холят и лелеют их, безумно ревнуют и закрывают глаза на их недостатки.
Наташа поднялась с дивана, и Лина повернулась к ней с
вопросом на лице.
— Это папина помощница, Наталья, — поспешила
объяснить Марина. — Будет разбирать дедушкин архив.
— А! — коротко сказала Лина, бросив на Наташу
невнимательный взгляд. Было ясно, что даже ужасный вид помощницы не произвел на
нее особого впечатления — так она была взволнована последними событиями. —
Будем знакомы, я — Лина. А вот это мой муж — Вадим.
— Вадим — мой дядя, — добавила Марина, чтобы
Наташе все сразу стало ясно. — Папин брат. Вы из Москвы приехали, да,
дядя?
— Да нет, мы были тут, в загородном доме, —
ответил он, снимая пиджак и бросая его в кресло. — У нас рядом дом, —
пояснил он для Наташи. — Пятнадцать минут на машине. Довольно удобно.
Часто встречаемся с родней и все такое. Лина, пожалуйста, не волнуйся, это ведь
вредно — так волноваться. Тем более что еще ничего толком не известно.
— Но почему арестовали именно Андрея?! —
воскликнула Лина, доставая из сумочки сигареты и выхватывая одну из
пачки. — Что у них против него есть?
— Его не арестовали, — поправила ее Наташа. —
Его увезли, чтобы допросить. Это разные вещи.
— Допрашивать Андрея! — продолжала возмущаться
Лина. — Уму непостижимо! И что он может знать, если они с Алисой
давным-давно расстались!
— Мало ли, — пожал плечами Вадим, устраиваясь на
тонконогом стуле. — Почем ты знаешь, какие у них были отношения!
— Да никаких отношений, — отмахнулась Лина. —
У них с Алисой не было ничего общего.
— Ну… Наверняка что-то было, — не согласился
Вадим. — Но это все так или иначе выяснится. Так что, Лина, родная моя,
побереги здоровье и не нервничай так.
А Наташа неожиданно спохватилась: «Кто же убит? Уж не та ли
это Алиса, которая приходила вечером в гостиничный номер? Брюнетка с
продолговатыми глазами? Помнится, она угрожала Покровскому. Говорила что-то
вроде того, что все ей расскажет. Интересно, что — все и кому — ей? Она
называла Андрея Покровского Дюшенька. Идиотское прозвище! А он кричал после ее
ухода: „Сволочь! Гадина! Мерзавка!“ Вот тебе и раз».
Что, если Алиса действительно решила рассказать неведомой ей
— все! Или ехала к Покровскому, чтобы снова ему угрожать? А он перехватил ее по
дороге и…
— Каким образом Алису убили? — словно подслушав
Наташины мысли, спросила Лина.
— Нам ничего не сказали, — растерянно ответила
Марина. — Наверное, скажут папе. Или дядя Стас все узнает.
Эконом принес из кухни пепельницу, и Лина приняла ее,
горестно воскликнув:
— Боже мой, Генрих, как я переживаю!
— Ничего-ничего, душенька, все обойдется, —
растерянно ответил эконом.
Видно, они с Линой были хорошими друзьями, потому что
смотрели друг на друга с пониманием и сочувствием.
— Стас за всем проследит, — подал голос Вадим и
закинул левую ногу на правую. — Как удачно он подвернулся. Смотри: приехал
именно сегодня. Андрюшке просто повезло.
— А вдруг его не пустят? — испуганно спросила
Марина. — К папе?
— Как это не пустят?! — возмутилась Лина. —
Он ведь адвокат.
— Ты не в Париже, моя дорогая, — напомнил ей
муж. — У нас что хочешь могут вытворить. Но — будем надеяться на лучшее.
Через некоторое время Генрих позвал всех пить кофе.
— Так время быстрей пройдет, — пояснил он.
Наташа несколько раз порывалась оставить родственников
одних, но потом передумала. Что она будет делать в своей комнате? Фронт работ
ей еще не определили, смотреть телевизор неудобно — в такой-то момент, а книг у
нее с собой нет. Поэтому она отправилась вместе со всеми в столовую и чинно
уселась на стул.
К кофе Генрих подал коньяк, и Наташа через некоторое время
должна была признаться себе, что именно этот вид спиртного действует на нее быстро
и сокрушительно. Когда Лина на секунду замолчала, делая затяжку, Наташа
поставила чашку на блюдце и неожиданно для себя спросила:
— Вот вы говорите, что у вас дом поблизости. Значит,
ночью вы находились в пределах досягаемости. А алиби у вас есть?
В столовой повисло молчание. Несколько долгих секунд все
таращились на Наташу. Но тут Лина с придыханием выпустила дым и пожала плечами:
— Алиби? На время убийства? Но мы же не знаем, в какое
время убили бедную Алису!
— Да мы тоже не знаем, — подала голос
Марина. — Нам просто сказали — ночью.
— Ну? И какое у вас алиби на эту ночь? — пристала
Наташа.
— Конечно, вы чувствуете себя замечательно, —
хмыкнул Вадим. — Вы посторонняя, вас никто не станет подозревать.
— Ну а нас-то за что подозревать? — развела руками
Лина. — Можно подумать, мы тут плели интриги против Андреевой жены. Причем
бывшей. Даже смешно!
— Нет у нас никакого алиби, — вздохнул
Вадим. — У меня с вечера болела голова — наверное, перед грозой! — я
выпил успокаивающие капли и лег в дальней комнате. Когда я хочу выспаться, то
надеваю на глаза повязку, а в уши вставляю специальные заглушки. Спится
прекрасно! Правда, в таком случае трудно контролировать ситуацию. Залезут,
например, грабители, а ты лежишь — тюфяк тюфяком!
— Младенец! — бросила Лина и стряхнула пепел,
ловко постучав выпуклым ногтем по сигарете. — Мог бы соврать, что мы спали
вместе. Нас ведь заподозрят!
— Ты же сама сказала, что у вас с дядей мотива
нет, — вздохнула Марина. Она не принимала всерьез этот разговор про алиби.
— Мы думаем, что нет, а милиция возьмет и
отыщет! — не согласилась Лина. — Впрочем, все это глупости.
— Да ничего подобного! — уперлась Наташа.
Сегодняшний коньяк лег на вчерашний очень хорошо. Она чувствовала прилив
душевных сил. — Совсем даже не глупости. Кто-то же убил эту тетку. Кто
хочешь мог. Вот даже Марина.
