Она же стала карабкаться вверх по откосу, остервенело перебирая
ногами, и в какой-то несчастливый момент заехала Азору пяткой в нос. Азор
рявкнул и схватил Наташу за подол. Решив, что это волки перешли в наступление,
она взвизгнула и рванулась изо всех сил. Раздался треск рвущейся материи, и
весь низ сарафана остался у собаки в зубах. В ту же секунду Наташа вылетела из
оврага, подобно петарде, выстрелившей в новогоднюю ночь из палисадника.
К этому моменту небо осело вниз, и в животе у него гулко
заворчало. Неожиданно ударила молния, осветив окрестности, и Наташа увидела
прямо перед собой ярко-желтые окна дома. Она всхлипнула от облегчения, и в тот
же миг сверху на нее обрушились потоки воды. Дождь был африканским — теплым и
неукротимым. Пока Наташа неслась к человеческому жилью, промокла до нитки.
Добежав до двери, она приготовилась колотить в нее кулаками,
но едва дотронулась, как та бесшумно отворилась. Внутри было сухо, тепло и
тихо. Гостиная, наполненная неярким светом, оказалась пуста.
— Извините! — закричала Наташа, перетаптываясь на
пороге и отчаянно хлюпая тапочками. — Разрешите войти?
Ответом ей было гробовое молчание. Наташа медлила лишь
несколько секунд, затем шагнула в комнату и тихонько прикрыла за собой дверь.
Стащила с себя мокрую обувь и ступила на ковер босой ногой.
— Есть кто-нибудь? — еще громче крикнула она,
глядя на дверь в глубине зала. Она ожидала, что сейчас оттуда выйдут хозяева
дома, и она попросит у них разрешения позвонить по телефону. Не откажут же ей в
такой малости!
Однако никто не появился. Возможно, ливень застал хозяев
где-нибудь в саду, и они спрятались в беседке или в сарае? Наташа огляделась по
сторонам и заметила, что обстановочка не бедная — массивная мебель, паркетный
пол, шикарная люстра… Интерьер был выдержан в черно-белых тонах, и показался ей
мрачным. На длинном столе без скатерти стоял поднос, а на нем — бутылка коньяка
и чистая рюмка. Наташу пробрала дрожь. Ведь не будет ничего страшного, если она
немного полечится, а то ведь так и заболеть можно.
Выпив полную рюмку и мимолетно пожалев об отсутствии
закуски, Наташа почувствовала неловкость и быстро завинтила крышечку на
бутылке. Потом некоторое время постояла, задумавшись, снова ее отвинтила и
выпила еще одну рюмку. Это, конечно, была уже вопиющая наглость, но Наташа
столько всего натерпелась за последнее время! «Мне простительно, —
успокоила она себя. — Я жертва трагических обстоятельств».
— Эй! снова позвала она, подкрадываясь к приоткрытой
двери в глубине помещения. — Вы меня слышите?
По-прежнему никто не отзывался, и она рискнула сунуть нос в
щелку. Сунула и обалдела. За дверью оказалась еще одна просторная комната,
освещенная несколькими лампами, закрепленными на стенах. У дальней стены
находилось нечто невообразимое. На широком постаменте покоилась довольно
внушительная куча костей и череп, увенчанный клоком светлых волос. Рядом с
костями лежали: кинжал, массивный медальон сердечком и будильник «Слава» без
переднего стекла с отломанными стрелками. На стене перед всей этой красотой
висел лист ватмана, на который были наклеены фотографии полуобнаженной
блондинки, застигнутой в момент раздевания.
Женщину снимали через окно. Окно было закрыто, зато
занавески не задернуты до конца. Вот она в расстегнутом платье. Вот —
избавляется от белья. Вот — закалывает волосы перед большим зеркалом.
Наташа почувствовала, как заколотилось сердце. Ее очень,
очень беспокоил разобранный скелет под фотографиями. Возможно ли, чтобы
человек, который снимал блондинку, заколол ее ножом, повесил в доме фотографии,
а под ними сложил останки несчастной и присовокупил к ним орудие преступления?
Как еще можно было расценить эту композицию без предварительной подготовки?
Наташа не хотела в это верить. Неужели после того, как она
бежала от одних маньяков и встретилась на лесной дороге с другими маньяками,
судьба привела ее в дом третьего?! Это было уж слишком! Она хотела уже
пуститься в бегство, но тут хлопнула входная дверь и раздались шаги. Шаги были
медленными, тяжелыми и страшными. Наташа заметалась, не зная, куда деться. В
комнате отыскалась еще одна дверь, она рванула ее на себя и.., попала в
мастерскую Аркадия Бубрика. Но откуда она могла знать, что это именно
мастерская и что Бубрик в настоящее время занят воплощением в жизнь
художественного проекта под условным названием «Жизнь в облике смерти»?
О ужас! Глазам ее открылась страшная картина. На поду лежали
ножи, напильник, плоскогубцы, какие-то крючья и другие непонятные
приспособления, похожие на инструменты для пыток. Рядом, на газетах, были
разложены выскобленные добела мелкие кости, причем в таком количестве, словно
тут пустили в расход целую птицефабрику. Стены украшали творения, при взгляде
на которые Наташа содрогнулась от отвращения — все они были сделаны из мертвых
жуков, мух и засушенных тараканов. Трупы насекомых, сложенные в затейливые
узоры, леденили кровь.
Шаги тем временем неотвратимо приближались, бежать было
некуда, и Наташа с расширенными глазами осталась стоять возле костяных пирамид.
Через секунду на пороге появился мужчина слегка за пятьдесят с узким печальным
лицом, выпирающими скулами и глазами, полными художественной скорби. Его длинные
темные волосы были расчесаны на прямой пробор и уныло падали на плечи. В руках
он держал мокрые тапки.
— А! — воскликнул он, уставившись на
Наташу. — Так это ваша обувь!
— Моя, — мяукнула она.
— Я Бубрик, — сообщил он. — Можете звать меня
Аркадием.
— А я — Наталья. Постучалась к дам, чтобы позвонить по
телефону, но вы не отзывались, и я прошла в комнату…
— Очень хорошо, что вы зашли! — хозяин дома
улыбнулся, показав плотно посаженные, как у бобра, зубы, и от этой улыбки
сердце Наташи затрепетало шелковым платочком на ветру.
— Я, видите ли, свалилась в овраг, — поспешно
заговорила она, изо всех сил стараясь взять себя в руки и не завизжать от
страха. — Зацепилась за корень и упала, потеряла сумку и еще платье
порвала…
— У вас все косточки целы? — с живым интересом
поинтересовался Бубрик и весь подался вперед, будто от ее ответа многое
зависело.
«Отчего его так волнуют мои косточки?» — испугалась Наташа и
тоненько хихикнула:
— Мои-то целы. А у вас тут прямо палеонтологический
музей!
— Видите ли, кости мне нужны, как воздух, —
совершенно серьезно пояснил Бубрик. — Для удовлетворения эстетического
чувства. Приходится съедать их обладателей. Искусство, как говорится, требует
жертв.
Наташа тяжело сглотнула. На что это, интересно, он намекает?
— Знаете, вы выглядите весьма.., живописно, —
сообщил Бубрик и посмотрел на Наташины голые ноги.
Пес Азор очень аккуратно оторвал подол от ее мешковатого
сарафана, и Наташа совершенно неожиданно оказалась в мини-платье. Нервно
пошевелив пальцами на ногах, она клацнула зубами и выдавила из себя:
