– Эйтар… – сказала Ольва. – Я не расставалась с тобой ни на один день. Ты знаешь обо мне все. И ты всегда предугадывал мои действия… и мои просьбы. Останься с Йуллийель, Эйтар. Мы уговорились с Оллантайром – он вышлет сюда отряд, как только доберется до места. Возглавь эльфов здесь и обереги нашу дочь.
Эйтар, не смея возразить, наклонил голову.
Маруся, Мурбук и Гленнер наблюдали издалека. Несколько могучих скальных орков и быкоглавов передвинули гондолу и шар на открытое место, откуда можно было стартовать, раскочегарили печку. Шар стремительно наполнялся теплым воздухом. Маруся на всякий случай придерживала заплаканную Йуллийель за рукав, отдавая последние указания воздухоплавателям вроде «берегите себя» и «не попадайтесь там паукам».
– Нужно дать шару как следует наполниться… у Темного Сердца есть высокие шпили – если мы еще не выйдем на пространство маневра, нас может закинуть на них ветром, – говорила Ольва.
– Я водил большие корабли, – сказал Мастер Войны, закуривая. – Большие, как вся эта крепость. Были космические течения, провалы, астероидные пояса.
И он на чистейшем, но абсолютно нелитературном русском прибавил, не моргнув, что бояться ни в коем случае не стоит и все окажется превосходно.
– Мы взяли достаточное количество стрел, – объявил Даниил. – Колчанов, набитых доверху, и именно для эльфийских луков, тут оказалось предостаточно.
– Да, – сказал снизу Гленнер, не откидывая черного капюшона с лица. – И каждый был когда-то снят с убитого эльфа. Все перемешалось в этой войне.
Даниил Анариндил не успел ничего ответить.
– Смотрите-ка: всадники, – вдруг объявила Маруся. – Пыль столбом. Это, что ли, те, которых твой послал? Ишь, на кривой кобыле не объедешь его! Не даст улететь.
Даниил легко взбежал на обломанный зубец и вскричал:
– Это Лантир! Иргиль! А вот левее, дальше, от гор скачет еще один отряд! Флаги отца!
Мастер Войны оскалился.
– Твой мужчина хорошо знает тебя, матерь. На борт, быстро.
– Шар набрался не полностью! – отчаянно крикнула Ольва. – Надо поддать огня…
– Мы поддадим.
– Ну, с Богом! – И Маруся перекрестила стартующих по староверской традиции.
– Стартуем!
Веревки отлетели, дирижабль поднялся, завалился вбок; шар протащил гондолу, которая чуть не зацепилась за пику с наколотым на нее обугленным пауком… Эйтар мрачно смотрел на старт, молча, не смея противоречить воле Ольвы и горячо надеясь на прибывающую подмогу здравого смысла.
Мастер Войны зажег вторую горелку, и шар выправился, надулся тугой продолговатой дыней, поднимая корзину выше.
Подъезжающие поняли, что происходит, и гнали лошадей в пену, нещадно нахлестывая их по бокам.
Дальше все случилось очень быстро. Йуллийель вывернулась из захвата Маруси, зайцем вильнула от палки Гленнера и оказалась висящей на гондоле взлетающего шара; точно так же, не потеряв ни секунды, Мастер Войны скинул девушку на руки Эйтара. Ольва успела только вскрикнуть…
– Родит хороших дочерей, – прищурился инопланетянин.
Следом, прямо с галопирующих лошадей, взлетевших на площадку по лестницам, на дирижабль бросились Лантир и Иргиль, и Мастер Войны обнажил клинок.
– Это свои! – взвизгнула Ольва.
Гертаец оскалился и запустил движок; шар начал резко набирать высоту. Даниил втащил за шкирку Лантира; Иргиль, затянутый в узкий, длинный черный кафтан, сам подтянулся по хлипкой, болтающейся веревке причала, скатился на дно гондолы и выкрикнул:
– Маг Мрир предатель и убийца! Он сделался сторонником пауков и отдался власти черной магии! Мы должны предупредить всех!
Гертаец метнулся к тонкому, как бич, эльфу и заглянул в расширенные глаза – Иргиль все еще был отравлен и дышал тяжело и часто. Мастер Войны напряженно изучал его измученное лицо.
– Хороший воин, – наконец выговорил он. – Токсин поразил его нейроны. Будет жалко, если умрет.
– Не умрет.
Лантир встал, держась за веревки, и, оценив состав компании, поджал губы, поглядывая с высоты на стремительно уменьшающийся плац. Даниил молча сунул ему пару колчанов и склонился над лежащим Иргилем, выводя ноты эльфийской целебной песни.
Темное Сердце со всеми его башнями оставалось внизу.
– Дайна, я не знаю, каким волшебством это летает, – проговорил Иргиль, – но мы должны опередить предательство.
– Что же, – генерал великой звездной империи обвел взором отряд, собравшийся здесь под его командованием, – мы опередим.
– Смотри, как это… Смотри…
Они опять были втроем – седой старик с умным, немного усталым лицом, маленький горбун и высокий молодой мужчина, запахнувшийся в богатый плащ. Он завернулся в ткань, будто в кокон, только длинная, сильная, белокожая, словно мраморная рука с хищными когтями выписывала в воздухе странные узоры. У мужчины была абсолютно прямая, королевская осанка, глянцевый плащ непроглядно-черных волос закрывал спину. Лицо словно высечено в мраморе; неведомый скульптор слил черты лица эльфа, человека и… кого-то еще, неведомого: слишком резкая линия скул, челюстей – и огромные глаза под тонкими бровями.
Совершенно белые. Со сжатыми в нитки вертикальными зрачками.
– Смотри, старик…
Мужчина снова повел ладонью, и в ответ на это движение раздался дальний шум, шорох, шелест. Этот мерный звук заставил горбуна поежиться всей скрюченной спиной и прижаться ближе к старику, который машинально огладил его по голове.
– Ну-ну, не бойся. Наш паучок только осознал свою силу, пусть он привыкнет к ней… – улыбнулся Мрир, но глаза у него так и остались холодными, острыми.
– Не зови меня так, – железно выговорил Аэктанн, сжимая кулак.
Из-за невысокой стены валунов, за которой располагалась троица, вдруг хлынул неостановимый черный глянцевый, остро пахнущий поток. Вот откуда был этот звук – так шелестели по камням бесчисленные лапки больших и малых пауков, оканчивающиеся смертоносными коготками.
Мрир резко отмахнул рукой, и прямо перед черным роем вспыхнули неистово пляшущие языки огня. С режущим уши скрежетом твари отскочили прочь.
Аэктанн опустил ладонь, не сводя глаз с Мрира.
– Я голоден. Мне нужна пища, старик.
Волшебник снисходительно ткнул носком сапога тело небольшого паука, не уберегшегося от огня.
– Возьми.
– Я не могу, – зло ответил Аэктанн. – Я не могу, ты знаешь. Я стану опять…
– Ты снова станешь уродом, – улыбнулся Мрир. – Омерзительным, внушающим отвращение и страх истинным сыном своей матери.
Белые глаза загорелись лютым огнем.
– Отдай его, – когтистая пясть, схожая с орлиной лапой, указала на посеревшего Червеня. – Он похож…
