Неодобрительно поморщился не привыкший быть объектом насмешек эльф. Не откидывая с головы маскировочного капюшона — зашиты от особо оголтелых фанатов — он, отвесив легкий полупоклон, подчеркнуто любезно осведомился:
— Не поведаете ли мне имена, не сообщите ли, где, когда и как я могу убедиться в истинности ваших слов…
— Выходной же, не знаю, — озадаченно принахмурилась Яна. Девушка решила, что у Лойтарэля проснулась совесть и он готов приступить к исправлению ошибок юности, потому с готовностью выложила: — Ириаль и Юнина сейчас могут и в АПП быть, и в городе.
Теперь настала очередь менестреля хлопать ресницами, а Лис, подвывая от смеха, растолковал Яне суть происходящего:
— Светлый Лойтарэль, очевидно, решил, что ты, Яна, некогда была в числе его мимолетных ночных спутниц и в одиночестве растила дар той поры, а теперь предъявляешь претензии по отцовству.
— Я? — до глубины души изумилась девушка. Даже отступила от странного типа на шаг.
— Нет? — озадаченно переспросил менестрель, в свою очередь наступая на собеседницу и желая разобраться в ситуации. И вообще, никогда от него, легендарного Лойтарэля, девушки не бегали!
— Ни в коем случае, — поскорее призналась Яна и в темпе, пока никаких более диких предположений о случайной связи со звездой выдвинуто и высказано не было, пояснила: — Наши однокурсницы, блюстительницы пророчеств — ваши дочери. О том, что Юнина Ройзетсильм ваша дочь, мы случайно узнали на занятии, когда Ириаль Шойтарэль попробовала кровь напарницы.
Лойтарэль замер статуей имени себе прекрасного, переваривая простенькую, в пару предложений, историю. Несмотря на феноменально-нетипичную для эльфа плодовитость, закономерно проистекающую из куда более характерных для расы остроухих качеств — внешней привлекательности и любвеобильности, — менестрель, к его чести, о своих потомках пытался худо-бедно заботиться. Обо всех, кого знал, разумеется. Старался хоть иногда участвовать в их жизни, помогать советом, а порой, в случае нужды, звонкой монетой. Весть о новой дочке эльф принял стоически и сейчас лишь определялся со своими дальнейшими шагами на пути к обязательному знакомству.
— Думаю, нам и в самом деле пора, — пророкотал Хагорсон, от внимания которого не ускользнули ни состояние эльфа, ни иные интересные вещи, происходящие на площади. — Господин Лойтарэль может продолжить разговор об отцовстве со своими дочерьми. Они как раз с улицы Листиков вместе с Еремилом выходят на площадь. Небось на концерт собрались.
— Или не продолжать, завернуться в плащ поплотнее и дернуть в противоположную сторону, — весело подключился с рацпредложением ехидный дракончик.
— Благодарю за важные вести, я пойду, — отважно решил светлый Лойтарэль и, отыскав взглядом в толпе Ириаль (не узнать вампиршу было мудрено), направился приветствовать известную и знакомиться с пока еще незнакомой дочерью. Вампирша папашу тоже увидала или, вероятнее, учуяла и теперь целенаправленно, с хищным оскалом на прелестном личике, волокла в его сторону буксир из Еремила и Юнины. В кои-то веки представился случай убить пару зайцев одной стрелой: представить отцу сестру и жениха.
Кажется, концерт знаменитости в очередной раз откладывался. Публике, ожидавшей выступления певца, сегодня суждено было в полной мере насладиться инструментальной музыкой. Хорошо еще поклонники попались в целом культурные, и громко скандировать, требуя вожделенного менестреля на сцену, никто не стал. Впрочем, не каждый же день даже такой многодетный папа, как Лойтарэль, встречался с незнакомыми дочерьми. Ради такого можно немного и задержать концерт.
Глава 22
«КОТОРЫЙ ЧАС? УЖЕ ОБЕД!»
— Насыщенная прогулка получается, — хмыкнул Хагорсон, вразвалочку вышагивая по брусчатке. — Кого только, оказывается, в Дрейгальте не встретишь: аудиторы Серой Смерти, духи, исполняющие последнюю волю, многодетные — ха! — знаменитые менестрели… Мне уже страшно загадывать, какая встреча будет следующей. И сколько мы всего пропустили в четырех стенах из-за Гадова запрета. Не копились ли встречи, дожидаясь нас?
— Давайте лучше не загадывать, а обедать, — с энтузиазмом предложила проголодавшаяся девушка. — У меня на родине есть ритуал — обмыть дорогую покупку, чтобы носилась или работала получше. Поскольку мы с вами не особые охотники до безудержной пьянки, предлагаю покупку «объесть»! Я плачу!
— Ну почему не охотники? Если найдем хорошее пиво, то чуток можно, — пожав плечами, ухмыльнулся Хаг. — Лис вон от красного кисленького точно не откажется, а Стеф какое-нибудь свое фруктовое закажет.
— Тогда тем более! Чтобы мои заколочки носились и моими праправнучками! — провозгласила Яна и попросила дракончика как самого чуткого: — Веди туда, где вкуснее всего пахнет!
— Хорошая идея, — заулыбался Машьелис и закрутил головой, принюхиваясь, чтобы выловить самый аппетитный букет ароматов.
Нашел! Маленький ресторанчик или кафе (с идентификацией местных заведений Яна все еще затруднялась), незатейливо именуемый «У нас вкусно», был заполнен на треть. Причем публикой, не пьянствующей или болтающей, а именно сосредоточенно работающей челюстями и столовыми приборами. От кафе тут, на взгляд землянки, была только все еще заполненная в погожий, типично осенний денек веранда. Она отгораживалась от улицы живописными плетями разноцветного плюща, вьющегося по столбам-опорам и создающего живую крышу, и легкими занавесями, достаточно плотными, чтобы сдержать мелкую морось, гордо именуемую в Дрейгальте дождем. Зато широкие листья легко пропускали дневной свет. А в сумерках, вероятно, веранда освещалась размещенными на столбах и свисающими с потолка фонарями наподобие венецианских. Светлые плетеные стулья с изящно-лебедиными обводами, широкие столы под ажурно-белыми скатертями и запахи вкусной еды — Янке понравилось все!
На веранде друзья и разместились. Меню давало возможность щедрого выбора, и гуляющая компания ни в чем себе отказывать не стала. Заказ четверке друзей со здоровым аппетитом принесли два официанта на трех подносах — официанток столь неподъемной тяжестью нагружать не стали.
Под ненавязчивый перебор струн, доносившийся из залы, нагулявшиеся студенты слаженно налегли наеду. Когда первый голод был утолен, Машьелис откинулся на спинку стула и, попивая красное вино, умиротворенно объявил:
— Признаться честно, друзья, я соскучился по прогулкам в Дрейгальте. Как хорошо, когда в выходной можно не торчать за воротами, а пройтись…
— И найти на свою голову еще какие-нибудь приключения, — со смешком закончил за напарника трезвомыслящий Хагорсон.
Сытая Янка украдкой расстегнула замочек на кошеле, чтобы заранее отсчитать деньги, и охнула. Кошель был под завязку забит золотыми листиками.
— Лис, ты мне сколько монет за заколки отдал? — осторожно уточнила девушка.
— Пятнадцать. А что, не хватает?
— Наоборот, — растерянно ответила напарница и изумленно объяснила друзьям: — Я всю стипендию — тридцать монет — брала на всякий случай. На две трети кошель полон был, а теперь там точно больше.
