Очередной виток адаптации накрыл всех с головой. Хотя сам Леха, на удивление, не доставлял никаких хлопот. Делал что скажут, ходил по струнке и во всем соглашался с новыми родителями. Влад такому положению дел был только рад – хоть здесь передышка. А вот Катю покорность мальчишки не радовала, скорее пугала. Она то и дело твердила, что после всей этой истории, после несчастного случая с Игорем, Лешка стал живым мертвецом. И винила во всем себя: должна была сразу ему помочь, должна была уговорить Влада принять Лешку еще тогда, когда он сам в первый раз к ним пришел.
От ее самобичевания становилось тошно, а главное, Влад знал, что не меньше половины ответственности лежит на нем. Но уже ничего не мог со всей этой ситуацией поделать. Не мог повернуть время вспять и уберечь легкомысленного Леху от его же судьбы.
Жизнь в семье была для парня словно полет в космос – новые люди, новые обязанности, ничего не понятно, сколько ни старались Влад и Катя объяснить элементарные вещи. Но при этом он не закатывал истерик, не хамил и не вел себя агрессивно, как Юля. Даже не пытался убежать из дома, чего Катя боялась больше всего. Просто молчал, обреченно улыбался и выполнял – из рук вон плохо – то, что велят. Единственное, что у него получалось, – это возня с Машуней, которая была искренне рада новому члену семьи. Он лучше всех играл с ней, интереснее всех читал и даже научился за пять минут укладывать спать: мастерство, которым не обладали ни Влад, ни Катя. Но при этом ни в чем и никогда Леха не проявлял инициативы.
Никогда не знавший семьи и дома, Лешка то и дело ставил новых родителей в тупик бытовыми вопросами: «а когда тут меняют постельное белье?», «а куда сдавать вещи в стирку?», «а зачем закрывать на ключ входную дверь?». В каждом слове и каждом действии сквозили годы неестественной жизни в системе: где обед всегда на столе, чай уже непременно с сахаром, а хлеб нарезан заранее.
Когда дома никто ни о чем не просил – даже о том, чтобы помыл за собой тарелку или выкинул фантик, приходилось напоминать, – Леха просто лежал на диване в гостиной, который пришлось выделить в его личное пользование, других свободных кроватей не было, и смотрел в потолок.
– Че разлегся, баран? – Юля, которую трясло от одного его вида, в отличие от Влада, не могла спокойно пройти мимо, – тут тебе не батор, прислуги нет!
– Это да, – миролюбиво отвечал Леша и не двигался с места.
– Совсем офигел?! – еще больше заводилась она. – Иди убери за собой! Ершиком для унитаза пользоваться умеешь?!
Он молча вставал, покорно шел в туалет и закрывался там минут на сорок. Назло врагам.
В отношения новоиспеченных брата и сестры Влад с Катей, посовещавшись, решили не вмешиваться: сами разберутся. Любая попытка кого-то из них обвинить или, наоборот, оправдать оборачивалась проблемой. Куда больше их сейчас волновало то, что из-за прихода Леши Юля снова отдалилась от семьи. Три месяца гостевого общения и почти четыре месяца совместной жизни, во время которых они постепенно, шаг за шагом, сближались, в одно мгновение обернулись прахом. Словно взрывной волной их отбросило в самое начало отношений – когда еще не было ни капли доверия, когда Юля была уверена, что ее никогда не полюбят и обязательно вернут в детский дом. Дочь снова проверяла мать и отца на прочность. А у них, втянутых в водоворот трудных решений и опасных событий, почти не осталось сил.
Влад понимал, что Леха пока в состоянии шока, и не трогал его. Слишком велико было горе, слишком силен страх после встречи со смертью, лицом к лицу. Он наблюдал за парнем и пытался понять, достаточно ли он крепок для того, на чем настаивает Палыч. Но времени оставалось слишком мало, нельзя было больше тянуть…
Во вторник Влад дождался, когда жена уедет на работу, – этот день она всегда проводила в фонде, – и пришел в гостиную. Отставил костыли, сел на диван рядом с Лехой, который, как обычно, с отсутствующим видом тыкал в телефон.
– Как состояние души?
– Норм. – Леха с опаской взглянул на Влада: обычно тот к нему не цеплялся.
– Дело есть. – Он пристально смотрел на Леху.
– Какое?
– Развезти конверты, которые вы с Игорем оставили у нас, – Влад решил не тянуть, – прикрытие будет. Выделят целый отряд.
– Я п-п-понял. – Леха вдруг побледнел и начал заикаться.
– Адреса, куда доставляли, помнишь?
– Д-д-да…
Влад стал подробно объяснять задачу, описывал все в деталях. Леха во время его рассказа то краснел, то становился белым как мел. Влад уже думал бросить эту затею, пока с ними обоими не случился удар, но все-таки задал последний вопрос.
– Так ты поможешь? – В горле у него пересохло, и вышел какой-то хрип.
– Окаюшки. – Леха покорно кивнул.
– Ты хоть понимаешь, что это опасно?! – Влад разозлился на его покорность. – Если ошибешься и сделаешь что-то не по инструкции, будет беда.
– Понимаю, – Леха посмотрел на Влада ясными глазами, – но я должен. За Игоря и остальных…
Влад от удивления не нашелся что сказать: ему казалось, парень и половины из того, во что именно вляпался, не осознает. А он, оказывается, прекрасно все понимал и при этом не испугался, хотел отомстить за друзей.
Влад позвонил Палычу и настоял на том, что поедет вместе с Лехой – либо так, либо никак. Палыч поворчал, но согласился и отправил за ними машину. Через два часа Леха прошел полный инструктаж, а еще на нем спрятали крошечный микрофон – величиной с рисовое зернышко. Расчет оперативников был такой: клиенты, получившие товар, который уже считали потерянным, обязательно сообщат продавцам. И те примут меры.
Влад сидел в оборудованной машине слежения и не мог успокоить тревожные мысли. Ему не было так страшно за себя, когда он сунулся в пекло, прикинувшись клиентом. Но за Леху он боялся смертельно. Кто бы подумал, что будет так сильно беспокоиться за чужого мальчишку?
Леха носил конверты по тем адресам, куда они должны были попасть еще месяц назад. Влад слышал каждое произнесенное слово – встречали курьера в основном молодые парни и девки, судя по голосам. И что заставляло их гробить собственные жизни? На шестом адресе Леху закрыли в квартире. Двое молодых парней стали куда-то звонить, сообщили, что курьер у них – теперь ждали приезда какого-то Дрона. И тут Палыч засуетился. Начал стягивать по адресу все силы. Мельком взглянул на Влада и, увидев состояние папаши, велел пересаживаться в его машину.
– Бегом, – скомандовал он, – время не ждет!
Влад выполз из машины слежения на полусогнутых, опираясь на костыли, и пересел в черный автомобиль Палыча.
– Что там? – прошептал он.
– Все под контролем, – бодро сообщил полковник.
– Кто этот Дрон?
– Не самая важная птица, но информации у него предостаточно, – Палыч сиял, – а твой парень-то молодец! Настоящий актер.
Влад и сам не понял, откуда взялась эта гордость, но чувствовал он в этот момент именно ее. Вот, оказывается, что значит иметь сына.
