– Ты их тоже туда засунул? – Леха вытаращил на друга глаза. – Надо было вскрыть хотя бы один, интересно же, че там.
– Ты дурак? – Игорь строго посмотрел на Леху. – Где, в метро или на улице распотрошить? Я не самоубийца. Мне и так все понятно.
– Думаешь, там…
– Заткнись! – Он коротко осадил. – Неудобно, конечно, вышло. Хорошие они вроде люди.
– Бли-и-и-ин, – Леха не на шутку испугался, – а если у них неприятности будут? Вот на фиг ты так сделал? Мог хотя бы меня спросить?!
– Эх, ну че теперь… – Игорь виновато опустил голову, – я не хотел.
– Ладно, проехали.
– Где будем ночевать?
– Можем к Олеське двинуть. – Леха вдруг вспомнил про бывшую подругу.
– Ты у нее был хоть раз? – спросил Игорь.
– Не-а, – он мотнул головой, – но она мне адрес дала.
– Зачем?
– Обещал ей оставшиеся вещи из батора привезти. Весной еще.
– А-а…
Олеська была в бегах уже больше полугода. Они вместе с Иркой слились из батора еще зимой. Сначала вроде кантовались у ее тети, а потом приклеились к каким-то мужикам и стали с ними жить. Леха не особенно вникал в подробности. Знал только, что в школу обе не ходят, в батор возвращаться не собираются. Новая, взрослая жизнь нравилась им куда больше прежней, детдомовской. Они и до этого уже сто раз ее репетировали. Сбегали на ночь из батора, вставали на трассе и к утру зарабатывали приличные бабки. Обновки себе покупали, ребятам гостинцы. Девчатам всегда легче живется, было бы желание – не пропадут. Хотя Олеську Леха не понимал. Ладно Ирка, нищебродка и никаких родных – хочешь не хочешь, а надо бабло зарабатывать. А у Олеськи-то папаша был богатенький, деньгами ее заваливал. Домой не забирал, говорил, что в детдоме доченьке лучше – там учеба, уход, питание, разные кружки. А он без жены живет, работает круглые сутки, да и сам еще не нагулялся – ну куда ему ребенок? Короче, полный дебил. Олеська обижалась на него, конечно, но виду не подавала и бабки всегда брала. Тогда она еще ничего была, нормальная, Лешка с ней даже мутил. Но как только ей стукнуло шестнадцать, у девочки поехала крыша. Первым делом Олеська надула себе до невероятных размеров губы. Лешка смотрел и ужасался – кому такое может понравиться? В баторе сразу после этого ее прозвали «циртокара мури». Лешка сначала не понимал почему, потом полез в Интернете смотреть, что за хрень – оказывается, рыба такая лобастая с огромными губищами. И правда, Олеська один в один. Но на этом она не успокоилась. Через полгода надула силиконом грудь. Потом задницу. И все это на папашины деньги. Официально, конечно, ей пластику делать никто не соглашался, но она переплачивала в два раза, и тогда пожалуйста. Любой каприз. Навела красоту, как ей казалось, и пошла по рукам.
Детский дом после побега объявил девчат в розыск, но каких-то серьезных действий никто не предпринимал. А какой смысл стараться? Подростков силой не удержать. Ну, поймают их, приведут обратно, а они на следующее утро снова сбегут. Многие бегунки, которые физически не могли ужиться с системой, так и делали. Это маленьких сирот в страхе держать легко, а большим терять уже нечего. Только вот кто бы им объяснил, что за стенами батора совершенно другая жизнь. Леха теперь и рад был бы, если б их с Игорем нашли и вернули в привычный мир. Вот только кому это надо?
… – О, Гожану! – Олеська собственной персоной открыла дверь и выставила вперед огромную грудь. Вроде уже больше некуда было, но казалось, с момента их последней встречи бюст снова увеличился. Да и не только он.
– Привет! – Леха обрадовался и внимательно осмотрел подругу: точно, заметно поправилась, явно от хорошей жизни.
– Шмотки мои принес? – Олеська покосилась на рюкзак за его спиной.
– Ага, – Леха втащил за собой Игоря, который прятался в подъезде, – мы вместе принесли.
– Ну, заходите.
Квартира оказалась добротной, с массивной мебелью и свежим ремонтом. На стенах висели черно-белые картины. Ни фига не красиво, лучше б цветные повесили, но, наверное, это считалось стильным.
– Э, э, кроссы снимаем, – ворчливо предупредила Олеся, увидев, что оба собрались топать в гостиную в уличной обуви.
Игорь с Лехой послушались. В коридоре сразу же возник жуткий запах нестираных мужских носков.
– Ну вы дауны! – выдавила из себя Олеська, внезапно побледнев. Она прижала ко рту ладошку и метнулась в ванную, откуда послышались характерные звуки.
– Чего это она? – не понял Игорь.
– Бывает, – Леха покопался в своем рюкзаке, нащупал свежие носки и стал переодевать их, – похоже, дотрахалась.
– Ты думаешь, она того?
– Видно же, – Леха пожал плечами и в который раз удивился Игорю: в каких-то вопросах умный, а в других полный дурак, – вон же как потолстела.
– Я думал, отъелась.
– Я тоже. Но теперь-то уж точно ясно. Ты давай носки переодевай, а то она нас выпрет.
Черные вонючие комки они засунули в один пакет и запрятали на дно Лехиного рюкзака. Вроде запах стал меньше. Хотя сами они его в общем-то и не ощущали.
– Гоните шмотки, – прошипела Олеся, которая выползла из ванной и встала на значительном расстоянии от парней.
– Ну ты даешь, – Леха скорчил обиженную гримасу, – мы тащились через весь город. Хоть бы чаю предложила.
Олеся посмотрела на часы. Сморщила лоб, что-то старательно высчитывая.
– Ладно, только недолго! Эдуард через два часа уже вернется.
Леха с Игорем переглянулись:
– Кто?
– Муж мой, – гордо доложила Олеська.
– Вот черт, – прошипел Игорь сквозь зубы. Надежда найти здесь ночлег растаяла сама собой.
Они потопали следом за Олесей в кухню. Белая красивая мебель, стулья с изогнутыми ножками и огромный стол, посреди которого возвышалась гора фантиков от конфет.
– Сладкая жизнь, – усмехнулся Игорь.
– Тебе-то что? – Олеся обеими руками сгребла фантики и понесла выкидывать их в ведро.
– А ты это… того, – засмущался Леха, – ребенка от своего Эдуарда ждешь или тупо потолстела?
– На хрен иди, – огрызнулась Олеська.
– Не, ну а все-таки? – подключился Игорь.
– Пятый месяц, – Олеська мечтательно улыбнулась, – говорят, будет девочка.
– О-о-о, – Леха бросил короткий взгляд на Игоря, – поздравляем! А свадьба-то когда была?
– Будет, – Олеся сразу изменилась в лице и с силой хлопнула дверцей под мойкой, – скоро.
– Ирка тоже того… – Леха попытался подобрать правильные слова, – замуж вышла?
– Ты че, даун? – Олеся возмутилась. – Ирка работает. Пусть спасибо скажет, что Эдуард ее держит.
– А кем работает-то?
