– Давай хоть Николая дождемся, – Леха чуть не плакал, – куда нам идти?
– Вот ты дурак, – глаза Игоря вдруг сверкнули гневом, – не нужен ты им. Никто тебя здесь не ждал.
– Я понял. – Леха опустил глаза.
Николай пришел за подростками только под утро. К тому моменту Леха и Игорь уже мирно спали на полу, положив головы на рюкзаки и не обращая внимания на суету вокруг. Приходили и уходили ремонтники, сновали с тряпками и ведрами уборщицы. Люба носилась из помещения в помещение как угорелая, пытаясь всюду успеть.
– За мной, – скомандовал Николай, пнув младшего братца носком ботинка.
Леха и Игорь открыли глаза, но не сразу смогли понять, где находятся. Постепенно память вернулась, а влетевшая в помещение Любушка окончательно вернула к реальности.
– Я за это платить не буду! – накинулась она на Николая, ткнув пальцем в сломанную машинку.
– Любушка, солнце, не кипятись. – Николай приобнял женщину за плечи.
– Не мацай, – одним движением она скинула его руку, – начальству все как было расскажу!
– Не надо, – глаза Николая покраснели, – я тебе до копейки отдам.
– Как же! Дождешься. Из моей зарплаты вычтут, и поминай как звали.
– Скажешь, сколько вычтут, я все верну. Пока вот, возьми. – Он вынул из кармана оранжевую купюру и сунул ее в пухлую Любину ладошку.
Женщина тут же присмирела. Даже потянулась к нему всем телом, но Николай сделал вид, что не заметил ее порыва, и отступил. Дождался, когда пацаны поднимутся с пола, и увел их за собой.
Они поднялись вверх на несколько этажей, и Николай осторожно, чтобы не шуметь, открыл дверь в комнату с тремя двухъярусными кроватями. Помещение оказалось узким как пенал, с одним крошечным окошком, которое выходило во двор. В детдомовской комнате места было намного больше, да и жили в ней всего четверо парней. Здесь же четверо мужиков уже храпели на двух кроватях, и третья двухэтажная койка оставалась пустой.
– Вот эта наша с Василием, – Николай ткнул в свободную кровать, – ложитесь.
– Ты мне говорил, вы в квартире живете, – пробурчал Леха.
– Держи карман шире.
– А как же тогда? – скуксился Леха. – Где мы-то с Игорем будем?
– Это ты сам думай. Вас сюда никто не звал.
– Блин! Вы че, вы меня обманули!
– Заткнись, балбес, мужиков разбудишь. Я тебе кроме работы ничего не обещал, – прошипел Николай и вышел из комнаты.
Леха сначала сел на койку, пару секунд посидел неподвижно с закрытыми глазами, а потом вскочил и пошел следом за Николаем.
– Ты куда? – прошептал Игорь.
– Разбираться! – бросил он и вышел за дверь.
Игоря так сильно клонило в сон, что он не нашел в себе сил идти следом за другом. Повалился, как был, в одежде, на нижний ярус, и моментально уснул.
Леха бесшумно крался по коридору, прислушиваясь к голосам. Два мужика о чем-то спорили. Один из них точно был Николай.
– Это была твоя идея, Василий, – высказывал он, – а теперь они приперлись на нашу голову.
– Не паникуй, – средний брат говорил спокойно, – так даже надежнее. Введем в курс, будут работать как миленькие.
– Да хрен их знает, – в голосе Николая слышалось сомнение, – справятся или нет. Им няньку сначала надо.
– Куда денутся, – Василий пожал плечами, – Макс же справляется. И все остальные.
– Так с ними мероприятия провели.
– И с этими, надо будет, проведем.
– Ага, – Николай хмыкнул, – только хрен их после этого на квартиры разведешь.
– Да куда они денутся – сироты как овцы. Все отдадут.
– Долго ждать, целых два года. Я так долго этих балбесов не выдержу.
– Придется, – брат хлопнул Николая по плечу, – убьем сразу двух зайцев. Шефу новых работников. Себе отожмем хату, когда липовый братец получит ее от государства.
Леха медленно попятился. Сердце внутри бешено колотилось и подскакивало как на батуте – к самому горлу. Он едва удержался от того, чтобы разбежаться по длинному коридору и изо всех сил вмазаться лбом в стену – закончить свои мучения. Ну почему ему по жизни так не везет? На мечтах о братьях пора было ставить крест. Леха уже слышал такие истории, в баторе им рассказывали – мошенники находили сирот шестнадцати-семнадцати лет, притворялись родней, втирались в доверие. Как только дети получали квартиры, родственнички были тут как тут. И сироты пускали их жить – одним-то страшно, да и никто ничему не научил, даже пожрать сготовить. А потом кто дарственную писал, кто продавал за символическую копейку, кто менял на какую-нибудь вещь. Один придурок, рассказывали, за магнитофон квартиру свою отдал. И остался бомжом на улице. Вроде теперь придумали закон, который защищает сирот – первые пять лет с полученной от государства квартирой сделать ничего нельзя. Ни сдать, ни продать. Только, наверное, эти его «братья» пока об этом не знали.
Леха не мог понять, как они на него вышли. Это ведь надо было постараться именно его отыскать, разузнать про братьев, про гибель отца – в федеральной базе данных такого не пишут, это Леха точно знал. И в опеках информацию не раздают. Чепуха выходит какая-то.
Мозг после паршивого дня и жуткой ночи отказывался работать. Леха аккуратно вернулся в комнату, залез на верхний ярус кровати и от стресса и усталости моментально провалился в сон.
Глава 2
– Подъе-е-ем! – Николай дернул Леху за ногу, и тот едва не свалился.
– Ты че, больной? – Леха изо всех сил лягнул свободной ногой, но промазал: Николай ловко увернулся и расхохотался.
– Хватит дрыхнуть, балбесы! Дело есть.
– Какое еще дело? – Игорь нехотя сел и стал тереть глаза.
– Вы тут хотели поработать, – объяснил Николай Игорю, – пора приступать.
– Платить будут? – поинтересовался Леха, – за еду мы не согласны.
– Будут. На метро карта есть?
– Ага, – Леха кивнул, – мы же си́роты. У нас социалка.
– Вот и славно, – Николай оглянулся на дверь, – на сегодня пять адресов. Надо развезти почту.
– А че там?
– Важные документы. – Он посмотрел на Леху взглядом, от которого стало страшно, и понизил голос: – Потеряете или сунете в них нос, убью.
Он положил руку на полу кожаной куртки и отодвинул ее так, чтобы стала видна кобура с вложенным в нее короткоствольным оружием. Леха и Игорь как завороженные следили за каждым его движением.
– Окаюшки, – Леха нервно сглотнул, – сделаем.
– Не сомневаюсь, – Николай улыбнулся, – мобильники давайте сюда.
– Зачем?
– Надо.
Леха и Игорь синхронно протянули телефоны, и Николай ушел, забрав аппараты. Через час он вернулся, вернул им телефоны и передал пять заклеенных конвертов из плотной серой бумаги. Адреса были распечатаны на отдельном листе, который Николай не выпускал из рук.
