Пока девочка бегала вверх-вниз по этажам, Катя успела позвонить Владу и предупредить о том, что Юля едет к ним насовсем. Детский дом решил не дожидаться окончания процедуры оформления – достаточно было того, что у Кати все документы готовы. Она слышала в голосе мужа волнение, хотя он сам старался успокоить ее: «Если решили, нет смысла тянуть, остальное – просто формальность».
Наконец Юлька явилась с видавшим виды чемоданом и сообщила, что теперь готова ехать домой. А после этого еще минут двадцать обнималась со всеми подряд, купаясь в завистливых взглядах вчерашних товарищей по несчастью. Она уезжала в новую жизнь. А они оставались. Каждый сам за себя. Катя мысленно обещала себе, что постарается каждому из ребят найти достойную семью. Если Бог даст.
Она заметила, что Леша, нахмурившись, наблюдает за прощанием Юльки издалека, но близко не подходит. Ее сердце болезненно сжалось. Отчего-то было особенно жаль этого симпатичного и смышленого мальчишку.
Катя с Юлей вышли наконец из детского дома и добрались до машины. Половина ребят вывалила за ними следом, провожать. Дети стояли и смотрели вслед удаляющемуся автомобилю. Вслед счастливице Юле, которая ехала ДОМОЙ…
– Мы уже дома, – Катя открыла входную дверь и крикнула с порога: – Идите встречать!
Настена высунула голову из кухни, сосредоточенно жуя бутерброд и запивая его растворимым кофе из пузатой кружки. Катя поморщилась от одного только запаха: как ее дочь пьет такую гадость, причем покупая пакетики на карманные деньги, она понять не могла. Есть же кофе в зернах, можно намолоть и сварить.
– Привет! – Настя улыбнулась Юле.
– Привет, – смущенно ответила та.
– Машенька, а ты где? – крикнула Катя, – Влад, вы вместе?
Катя хотела объявить важную новость сразу всей семье – не знала, успел супруг сделать это за нее или нет. Конечно, дети давно были в курсе, что родители готовят документы на опеку, но о том, что все произойдет так молниеносно быстро, даже подумать не могли.
Машуня, недовольная тем, что ее с папой оторвали от запретных мультиков, вышла вслед за отцом в коридор.
– Добро пожаловать. – Влад помог Юле снять и повесить куртку.
– Пиет! – Младшая дочь из-под нахмуренных бровей наблюдала за процессом заселения.
– Привет. – Голос Юли прозвучал непривычно глухо и сипло.
Катя физически ощущала напряжение девочки, страх волнами исходил от нее. Да, она уже несколько месяцев гостила у них в семье и даже провела с ними неделю каникул, да, она сама приняла решение, но в эту минуту жизнь ее менялась так кардинально, словно совершался тот самый, не раз представлявшийся Кате выход в открытый космос. Навстречу непонятному и неизведанному. Туда, где действуют другие законы гравитации и обитают незнакомые формы жизни.
– У нас с Юлей новость, – Катя старалась изображать веселость, но и она в это мгновение переживала не меньше приемной дочери, – нам больше не придется ездить в детский дом. Настена, Машуня, Юлечка теперь ваша сестра!
Настька сразу же налетела и крепко обняла Юлю с притворно радостным криком: «Сестре-е-е-енка!!!» А вот у маленькой Маши словно пропало лицо. Внезапно на его месте появилось сплошное белое пятно – она зажмурила глаза и сжала губы. Малышка попятилась к своей комнате, настойчиво увлекая за собой отца, толкнула попой дверь изо всех сил так, что она задрожала, стукнувшись о напольный ограничитель. «Это только мой папа-а-а-а-а!» – прокричала она в истерике, затаскивая в комнату Влада, и с остервенением хлопнула дверью о косяк.
Катя вздрогнула. Перед ней в мгновение ока появилась новая, незнакомая Маша – ласковый любимый ребенок превратился в сгусток негативной энергии, который невозможно было усмирить.
– Давай снимай ботинки, – Настя спасла положение, потянув Юлю за собой. – Будешь жить в моей комнате? Вместе веселее, можно ночью болтать, пока мамка не слышит.
– Подожди, Настя, – Катя едва шевелила губами, – может, Юля захочет жить отдельно? У нас же есть гостевая комната, где она и спала. Мы потом для нее там все переделаем, а пока…
– А пока я ее забираю себе! – Настька понимающе подмигнула Кате, и у той выступили слезы благодарности на глазах.
Она знала, что у Юли в семье появился надежный проводник и помощник. Настя не бросит – будет брать с собой на прогулки с друзьями, поддерживать, утешать. Катя с трудом сдерживала слезы и думала о том, как ей все-таки повезло со старшим ребенком. Редкий дар у ее дочери – делиться и принимать. Катя чувствовала себя счастливой и виноватой одновременно. Всего два месяца оставалось до ОГЭ, у Насти и без новых обязанностей хватало трудностей: бесконечные уроки, репетиторы, стресс. Катя не имела никакого морального права взваливать на Настю новые задачи по адаптации Юли в семье. Но она уже не могла ничего с этим поделать – все в их жизни сложилось именно так.
Глава 7
Леха рвал и метал. Попадись ему эта Юлька где-нибудь ночью, придушит и не пожалеет ни разу. Вот почему одним в этой жизни все, а другим ничего? Такую маму, как эта Катька, он и сам бы себе хотел, хотя давно по жизни забил на идею найти семью. Думал, что стал железным – плевать на всех взрослых, предателей и дебилов, они сами по себе, а он сам по себе. Но оказалось – нет. Катя Родионова засела у него в голове. Он ей, конечно, соврал, всю книгу целиком пока еще не осилил. Но то, что прочел, задело. И хотелось обсудить, спросить, что на самом деле было в ее жизни именно так, а что она сочинила.
Обидно, что Катя досталась Юльке, которая все равно никогда не оценит. Так и будет по своей родной мамаше страдать. А он бы дорожил этой семьей. Да только кто его к себе позовет?
Чтобы успокоиться, он достал из кармана пачку и, вытянув сигарету, прикурил. После первой затяжки острая боль отступила, после пятой пришло правильное состояние – все пофиг. Леха с трудом отклеился от железного косяка двери, к которой словно прирос, пока стоял на крыльце батора, и стал спускаться по лестнице. Закинул лицо к небу и глубоко вдохнул, но ничего не почувствовал. Ничем не пахнет: ни весной, ни зимой. Замерла природа в безвременье.
Леха не знал, куда податься. В школу идти уже не было смысла. Два первых урока он проспал, и теперь не резон являться – только лишний раз нарываться. Мозг опять начнут полоскать про будущее, про дворника, про «как же ты будешь жить». Им-то какое дело? Их никого не парило, когда он младенцем до посинения орал в своей кроватке и получал за это по заднице. Их не парило, когда он падал и ушибался, но на раны никто не дул, зато отвешивали подзатыльники, чтобы не бегал, ходил нормально. Ибо нечего создавать взрослым людям проблем. Его не спрашивали, когда он хочет есть, а когда на горшок – все малыши живут в баторе строем и строго по расписанию. За детей всё и всегда решают взрослые. А теперь вдруг проснулись: «Как же ты будешь жить?» Ему-то откуда знать?!
Телефон в кармане неожиданно зазвонил. Леха с удивлением увидел на дисплее номер Макса. Они не разговаривали с того самого дня, когда случилась вся эта хреновня из-за планшета. Леха специально обходил Максову криминальную компашку стороной.
