И поспешила покинуть дом. Отвечать на вопросы Светланы Петровны не было ни малейшего желания, а вот задать свои вопросы Николаеву очень хотелось. Оттого я и помчалась в офис, пылая праведным негодованием. Если откажется отвечать, я закачу такой скандал… пусть потом с отцом разбирается, а заодно и с полицией.
Однако в офис я входила более-менее успокоенной. Со скандалами лучше не спешить, для начала не худо бы выяснить, кто эта женщина в мамином плаще. По дороге я почти убедила себя: дело может обернуться затейливой любовной историей. Папа любил маму, а мама любила «прыщавого». Нормальным способом уйти от папы не смогла и выбрала ненормальный, инсценировав свое исчезновение. А теперь бродит по улицам, иногда попадаясь мне на глаза, а когда попадается, стремится побыстрее сбежать. Николаев же остался присматривать за бизнесом. Счастливым он, кстати, тоже не выглядит. Роман «Анна Каренина», да и только. Правда, очень бы хотелось обойтись без паровоза.
Я решительно вошла в юротдел. Стол, за которым сидел Николаев, оказался пуст.
– Анечка?
Александра Павловна выглядела удивленной, и в самом деле, что-то я сюда зачастила.
– У меня еще вопрос к Игорю Михайловичу, – выдавила я из себя подобие улыбки. – Он здесь?
– Его в ближайшие дни не будет, – ответила Александра. – Отправился по делам и, представляете, подвернул ногу. Да так неудачно. Звонил недавно. Пришлось ехать в травмпункт. Сначала вообще думали – перелом.
«Как по заказу», – подумала я и сказала:
– Мне нужен его адрес.
– Электронный? Давай отсканируем твои бумаги, и я перешлю… Могу сама посмотреть, время есть.
– Мне нужен его домашний адрес, – как можно спокойнее произнесла я. Александра вроде бы растерялась.
– Домашний? Это надо в отдел кадров. Кто-нибудь знает, где Игорь живет? – обратилась она к мужчинам, с которыми делила комнату. Те, оторвавшись от компьютеров, равнодушно покачали головами.
Это не удивило. Николаев явно не из тех, кто приглашает коллег к себе домой.
– Сейчас, – немного подумав, сказала Александра и стала звонить по телефону. – Леночка, – заговорила она, – Александра Павловна, юротдел. Мне нужен адрес Николаева, он у нас ногу подвернул. Пару дней его не будет…
Она взяла ручку, ожидая, когда ей ответят, а потом принялась быстро записывать. Положила трубку и протянула листок мне:
– Вот.
– Спасибо, – поблагодарила я, а она неуверенно спросила:
– Все в порядке?
– Да, все отлично… – И поспешила к выходу.
Итак, Николаев подвернул ногу. Думаю, это напрямую связано с недавними событиями. Возвращаться на работу он не хотел. Боялся со мной встретиться? Или их планы изменились, и парочка решила смыться из города? На несколько дней или надолго? Учитывая, что об их прежних планах мне ничегошеньки не известно, изменения в них моему уму и сердцу ни о чем не говорят.
Я была почти уверена, что Николаева дома не застану, и все-таки поехала к нему. Он жил в панельном доме на окраине. Квартира, судя по всему, куплена по ипотеке, и платить за нее еще полжизни. Почему парня тянуло к маме, вполне понятно, а вот что она нашла в нем? Утешение? Все мы ищем любви и утешения.
Тут я неожиданно подумала о Берзине. Ну уж это пальцем в небо. Любви там кот наплакал, если только к себе, единственному и неповторимому. Я девушка эгоистичная, не особо восторженная и на роль обожательницы точно не гожусь. Занятно, что судьба нас последние дни сводит весьма настойчиво. Или Берзинь сам судьбе помогает? Зачем это ему? Инстинкт охотника? Я – бегу, он – догоняет. Стоит мне притормозить, и я пополню ряды несчастных дурочек. Нет уж, я лучше за Илюху замуж пойду. Не так феерично, зато спокойнее.
«На свете счастья нет, но есть покой и воля». Блин, что за мысли дурацкие. Кто ж в моем возрасте покоя ищет? Нам, красивым, страсти подавай. Любовь… Обязательно с большой буквы. При чем здесь Берзинь? Любить – это точно не про него. Расчетливый, к тому же бабник… Женится на деньгах и будет шляться до глубокой старости. Спасибо за такое счастье. До недавнего времени эталоном семейной жизни для меня были мои родители. Парни мне нравились лишь те, кто был хоть чем-то похож на моего отца. Но с эталоном теперь худо, и мысли о замужестве никакого энтузиазма не вызывают. Может, следуя европейским тенденциям, в лесбиянки податься?
Я скривилась и даже пробормотала «чур меня», ценности свободного мира вызывали тошноту и ярко выраженное желание отправить пропагандистов в сумасшедший дом. Все лучше, чем держать их на воле. Бог знает, до чего они еще додумаются.
Я подошла к подъезду и набрала номер квартиры на домофоне. Один раз, потом другой… После пятого продолжать смысла уже не было. Отсутствие Николаева ничуть не удивило. Не на диване же ему с больной-то ногой лежать. Но задать ему вопросы захотелось еще сильнее.
– Что ж ты, гад, затеял? – бормотала я, возвращаясь к машине.
Завела мотор и выругалась. Еще пять минут назад мамин плащ лежал на заднем сиденье, аккуратно свернутый. Но сейчас там ничего не было. На всякий случай я обыскала машину, хоть и знала: это глупо. Альцгеймер мне пока не грозит: плащ все это время был под рукой. А теперь его нет. Как нет доказательства, что это именно мамин плащ. Реши я сейчас все рассказать отцу, сомнения непременно возникнут. Несчастная девочка что угодно могла вообразить. Про полицию и говорить нечего. Это что ж, Николаев постарался? Пока я торчала у двери подъезда, он вскрыл мою машину? Лихой ботаник… Как-то не похоже это на него. Тогда кто? Случайный воришка? Шел мимо, увидел плащ, дай, думает, возьму. Или в деле есть еще люди? Помимо Николаева? Он-то как раз мог предположить, что я появлюсь здесь. И заранее подготовился. То есть у него имеются в друзьях решительные ребята, которым вскрыть чужую машину не составляет труда?
«Что же, черт возьми, происходит?» – в досаде думала я. Четыре года все было тихо, и вдруг события начали развиваться. Посыпались, точно из рога изобилия. Без вести пропавшего человека, кажется, признают умершим через пять лет. До этого момента осталось меньше года. В этом причина? Предположим, мама сбежала с любовником, не желая объяснений, и предпочла, чтобы о ее местонахождении никто не знал. Однако сейчас вдруг забеспокоилась. Если ее признают мертвой, отыграть ситуацию назад будет проблематично. Фирма перейдет отцу и… Если верить детективам, все преступления совершаются из-за денег. Но в нашем случае мало что изменится, раз уж все четыре года он распоряжался фирмой единолично. К тому же Николаев, если любовник именно он, никуда не исчезал. Сидит в юротделе за тем же столом. Какой тогда смысл маме прятаться? И я не могу поверить, что женщина, сбежавшая от меня сегодня, в самом деле моя мать. Да, похожа. И плащ, безусловно, ее. Но сомнений не стало меньше, и это факт.
Я набрала номер Ильи, он ответил сразу, но заговорил шепотом.
– Перезвоню.
И отключился. А я вновь чертыхнулась. У человека дела. Это я ношусь по городу вместо того, чтобы работать. Подумала вернуться в мастерскую, но тут же стало ясно: работник я сегодня никудышный.
