Паломник прошёл чуть вперед, подождал, пока медике поднимется на ноги, и зашагал дальше со своей ношей, низко пригибаясь от встречного ветра. Следуя за ним, Арикен пыталась забыть обо всём, кроме путеводного каната в руках и покачивающейся спины пастыря.
«Здесь нет ни тьмы, ни холода, ни ветра, ни тьмы, ни холода…»
Кошмарный переход закончился так же неожиданно, как и начался. Над девушкой вдруг нависла стена, в которой открылись врата из ослепительного света. Чуть позже она оказалась внутри, а метель осталась снаружи.
— Мы умерли, — прохрипела Офель, — все мы. — Глаза ассистентки напоминали рваные белые раны на перепачканном сажей лице. — Наш корабль разбился в бурю, и…
— У мертвецов ноги не болят, — перебила Арикен. Она слишком устала, чтобы мягко успокаивать подругу. — Прости, Офель, но мы живы.
Привалившись к стене ангара, они сидели в толпе паломников, что сбились вместе в поисках тепла. Все хостаксцы дрожали и выглядели скверно — в изодранной, почти чёрной от грязи одежде, с лицами, обмякшими от шока. Даже пастырь казался сломленным. Он сидел чуть поодаль от девушек, склонив голову и сомкнув веки. На лбу Бхарло засохли потёки крови.
«Мне так и не удалось его поблагодарить», — вспомнила Арикен.
Когда глаза девушки привыкли к свету, наставник уже ушёл, оставив Офель лежать возле входа. Довольно скоро появились солдаты в чёрной форме и загнали паломников вглубь ангара, как стадо скота. Один из них закинул подругу медике на плечо, перенёс её туда же и бросил на пол рядом с остальными. Другой врезал пастырю прикладом, когда тот потребовал объяснений, после чего оттолкнул Арикен, попытавшуюся обработать рану.
Девушка осторожно разглядывала захватчиков — поскольку, несомненно, таковыми они и являлись. Спасителями их назвать было никак нельзя.
В ангаре находились не меньше тридцати солдат, рассредоточенных по группам из двух-трёх человек. Они были облачены в угольно-чёрные мундиры и угловатые нагрудники, которые переходили в зубчатые наплечники. Броня, окрашенная в цвет чугуна, соединялась заклёпками, отчего выглядела прочной и грубой, словно бы собранной на каком-то заводе. Большинство бойцов носили шлемы без визоров, хотя некоторые предпочли им кепи или банданы. У одних на обнаженных руках виднелись татуировки на тему войны или железные браслеты выше локтей, другие целиком прикрывали конечности латами, собранными из перекрывающихся пластин. Лица у незнакомцев, как правило, были постными и небритыми, а взгляды — жёсткими.
«Они — нехорошие люди», — подумала девушка, вспомнив разговор с Бхарло. Казалось, что беседовали они целую жизнь тому назад.
На шлемах и нагрудниках солдат имелись рельефные изображения гордого двуглавого орла, герба Империума, но с ними соседствовал иной символ: ухмыляющийся скелет в широкополой шляпе и скрещенными саблями в руках. Жуткая эмблема, нанесённая по трафарету на наплечники, восседала над стилизованной цифрой «8». Тот же самый костяк служил главным мотивом для татуировок бойцов.
«Этот фантом ближе их сердцам, чем Имперская Аквила», — почувствовала Арикен.
Приглушённый рёв бури ненадолго усилился — распахнулась дверь, и в ангар вошли двое. Когда они приблизились к паломникам, медике поняла, что невозможно было бы представить менее похожих друг на друга людей. Вокруг лысины одного из незнакомцев, крупного и приземистого, торчал шипастый венчик медно-рыжих волос, совпадавших по цвету с бородой клинышком. Носил он рясу из грубой ткани и кольчужный фартук с вплетёнными в него благочестивыми образками. В его взгляде из-под кустистых бровей сверкала та же напористость, что и в размашистой походке.
Второй, намного более высокий и поджарый, облачался в чёрный плащ с подбоем, что спускался до голенищ сапог. Подойдя к хостаксцам, он надел высокую фуражку и поправил её плавным, отработанным движением. Светлые глаза мужчины, чисто выбритого и сдержанно-красивого, были такими же невыразительными, как и его черты. Медике решила, что перед ней офицер, хотя он почти ничем не походил на подчинённых.
— Они пришли помочь нам, Ари? — пробормотала Офель.
«Сомневаюсь, — тускло подумала Арикен, пока вновь прибывшие рассматривали паломников. — Сомневаюсь, что нам здесь хоть кто-нибудь поможет».
— Меня зовут Шандор Лазаро, — объявил коротышка. — Я несу слово всевышнего Бога-Императора. — При этом он яростно оскалился, словно призывал кого-нибудь возразить. — Граждане Священного Империума, благословлены вы в день сегодняшний! Хотя сбились вы с истинного пути Императора, ваш Спаситель великодушен.
Проповедник изъяснялся рокочущим баритоном прирождённого оратора, но медике уловила в его голосе надломленные, отчаянные нотки.
— Ложные пророки завели вас в дебри, но я стою перед вами и говорю… что… ещё… — речь Лазаро сменилась влажным хрипом. — Ещё не… поздно… — Он скрипнул зубами, пытаясь справиться с нарастающим кашлем. — Не поздно…
«Он болен, — осознала Арикен, изучая покрасневшее лицо Шандора. — Серьёзно болен».
— Раскаяться… — Лазаро почти захлебнулся на этом слове.
— Воинская служба дарует искупление, — ловко подхватил человек в высокой фуражке. Он говорил мягче товарища, но с той же властностью. — И воинскую службу мы предлагаем вам, граждане.
— Какие милые люди, — отрешённо прошептала Офель. Глаза девушки будто остекленели, дышала она учащённо.
— На этой планете идёт война, — продолжил худощавый офицер. — Мы просим вас встать рядом с нами против врагов Трона.
Сначала путники ответили ему ошарашенным молчанием, затем, понемногу осознав суть предложения, глухо и недовольно забормотали. Арикен заметила, что ропот не беспокоит высокого незнакомца — он словно бы ждал недовольства. Внутри девушки пробудился ледяной ужас.
Сейчас кого-нибудь прикончат для устрашения.
— Мы верны Трону, — пронзил гул толпы чей-то ясный голос, — но мы не бойцы, сэр.
Повернувшись, Арикен увидела, как поднимается на ноги паломник в капюшоне. Солдаты тут же взяли его на прицел, но говоривший медленно развёл руками, показывая, что безоружен.
— Мы ничего не знали о войне на Искуплении, — добавил он.
— Это холодная война, — ответил светлоглазый офицер. — Неприятель таится в тенях.
— Тогда прошу вас позволить нам отбыть на следующем корабле, — не опуская рук, человек в капюшоне вышел из толчеи. — Уверен, что Астра Милитарум не наделена правом насильно рекрутировать честных имперских граждан, сэр.
Паства неразборчиво зашумела, выражая согласие, но не слишком открыто. Никому не хотелось, чтобы на него обратили внимание. Медике взглянула на Бхарло: наставник по-прежнему сидел, опустив голову, словно не желал верить в происходящее. В тот миг Арикен вдруг осознала, что снаружи на помощь Офели пришёл вовсе не пастырь.
«Это был ты», — решила девушка, исподлобья посмотрев на загадочного незнакомца, который остановился в нескольких шагах от офицера.
