«Иду почти семь лет, — тускло подумал фантом, — и даже не на полдороге».
После вторжения он затаился на пару дней, изучая незнакомцев, пока те раскидывали палатки между складских стеллажей и неторопливо колонизировали его владения. В последние годы незаметность стала хлебом призрака, так что он играючи ускользал от безыскусных, болтливых и многочисленных соседей. Дух насчитал больше четырёхсот человек: примерно поровну мужчин и женщин, причём только молодых, но ни одного ребёнка.
Все они, несомненно, были людьми религиозными, но ничем не походили на фанатиков Имперского Кредо, с которыми порой доводилось иметь дело призраку. Значит, какая-то гражданская секта, наверняка довольно стандартный вариант единой веры — хотя почитаемый ими символ спирали он не распознал. Этот знак встречался везде, нарисованный на белых комбинезонах, вырезанный на хрустальных брелках пассажиров, вытатуированный на тыльных сторонах их кистей. Самые рьяные из них носили рясы и выбривали тонзуры; на лысых макушках виднелись нанесённые по трафарету изображения спирали. Фантому они казались нелепыми — впрочем, он давно уже утратил веру в веру.
«Паломники, — решил призрак, — тупые и безобидные».
К сожалению, он не мог скрываться бесконечно — разве что залег бы на дно до отбытия захватчиков, то есть ещё на пять месяцев. Из их разговоров фантом понял, что они направляются на какой-то малозначимый мир-святыню дальше по маршруту «Железной Каллиопы». Разумеется, призраку не улыбалось провести пару десятков недель, играя в прятки с дураками.
Нет, пришло время отмежевать себе участок.
— Но оно было таким настоящим, — испуганно произнесла Офель, — вообще как не во сне.
— Не волнуйся, — посоветовала Арикен. — Ты просто по дому скучаешь.
— Я ненавижу наш дом, — изящное, вытянутое лицо Офели осунулось, под красными глазами темнели круги. Как и многие паломники, девушка уже несколько дней плохо спала.
«С тех пор, как корабль вошёл в варп», — прикинула Арикен.
Большая часть её спутников не обращали внимания на подобные вещи, но медике со всей тщательностью изучила опасности космического перелёта до того, как пуститься в странствие. Хотя полученные знания были отрывочными, она понимала, что звездолёт проходит через реальность, которая настолько же гибельна для души, как немудрёный межпланетный вакуум — для тела. Помимо Офель, ещё кое-кто в пастве ощущал злобную, насмешливую неправильность, которая словно бы сдавливала транспортник.
— Перемены всегда пугают, — мягко сказала Арикен, — даже если ты искренне ждешь их.
Или нуждаешься в них.
Медике достала из ящичка с лекарствами пузырёк и протянула девушке. Офель была немногим моложе собеседницы, но всё равно казалась ей ребёнком.
— Принимай по одной таблетке перед каждым ночным циклом. Если через пару суток не станет лучше, опять обращайся ко мне.
Проводив Офель из палатки, Арикен заметила, что песнопения общины сменились глухим бормотанием.
— Что случилось? — спросила она стоявшего рядом брата.
— Незнакомец, — ответил паломник, указывая в дальний конец лагеря. — Появился из ниоткуда.
«Из ниоткуда… или кое-откуда?» — поёжилась медике, вспомнив о кошмарах пациентов.
Любопытство заставило её прочесть не только одобренные тексты о космических путешествиях, но и мрачные истории, в которых имелись намеки на то, что священные щиты звездолётов не застрахованы от сбоев. Порой из внешней тьмы сквозь них проскальзывало нечто…
«Нет, — мрачно решила Арикен, — если бы произошло такое, люди уже начали бы вопить».
Борясь со страхом, она протолкнулась через толпу и увидела человека, ждущего на границе палаточного городка. Он стоял неподвижно, изучая паломников через густую завесу седеющих волос, которые выбивались из-под банданы. Правый глаз незнакомца закрывала повязка, а нижнюю часть лица — пышная борода, спадавшая на грудь. Непросто было определить его возраст сквозь такие дебри, но медике решила, что мужчине где-то ближе к пятидесяти.
«Он будто провёл здесь целые годы», — подумала Арикен.
Незнакомец, облачённый в солдатскую одежду мышиного цвета, также носил на плечах, сгибах локтей и коленях отдельные фрагменты брони, а на левой кисти — кожаную перчатку. Лоскутная униформа придавала ему воинственный облик, но он казался невооруженным, если не считать заткнутого за пояс кинжала.
— Это привидение? — прошептала Офель. Медике и не заметила, что девушка следовала за ней.
— Просто человек, сестра, — ответил звучный голос позади неё. — Не беспокойся.
Арикен и Офель расступились перед духовным вождём паломников. Тот, миновав их, подошёл к незнакомцу.
— Меня зовут Бхарло, друг, — с тёплой улыбкой заговорил пастырь. — Я — поводырь Сорок второй конгрегации Развёртывания.
Хотя ему было лишь немного за тридцать, Бхарло изъяснялся с непринуждённой уверенностью человека, который привык, что его слушают. Он обладал могучим телосложением, а на обнажённых руках виднелись поблекшие татуировки, намекавшие на тёмное прошлое — калейдоскоп пылающих черепов, пронзённых клинками, останки дракона… Рясу наставник стягивал на талии шнуром из пурпурного шёлка, а спираль, украшавшая эбеновую кожу бритой головы, сверкала позолотой. Она спускалась по щёкам Бхарло, обвивая лицо подобно змее.
— Прости нас, друг, — продолжал пастырь, — но мы не знали, что делим сей ковчег с другим путником. — Он вскинул руки ладонями к гостю, показав ещё две золочёные спирали. — Преломишь ли ты с нами хлеб?
Видение нехорошо уставилось на Бхарло, но это словно бы не обеспокоило наставника. Через несколько долгих секунд незнакомец ткнул рукой в дальний угол трюма, покачал головой и демонстративно чиркнул пальцем себе по горлу.
— Думаю, нам всё понятно, друг, — с прежней улыбкой заявил пастырь, — но знай, что мы всегда примем тебя, если передумаешь.
Когда человек с кинжалом развернулся и зашагал прочь, Арикен поняла, что боялась вздохнуть.
— Он точно призрак, — убеждённо произнесла Офель.
Фантом знал, что проще было бы выразить предупреждение словами, но решил, что паломники лучше воспримут знак.
«И ещё мне понравилось, какие у них стали физиономии, — признался себе дух. — Теперь они скорее выпрыгнут из корабля, чем подойдут сюда».
Вот только их лидер — их пастырь… Он может стать проблемой. Судя по мышцам и сплетению из черепов и клинков на руках, когда-то святоша был бандитом, скорее всего — вышибалой или даже мелким бригадиром в клане. Возможно, такие люди способны меняться, но в них всегда остаётся часть прежней жёсткости. Призрак достаточно часто убивал их и вполне разбирался в вопросе. Честно говоря, раньше, когда долг требовал от фантома участвовать в боях, боец из него получался невеликий, но он быстро научился драться на долгом пути домой.
