— Хочешь сказать, что менты своего же мента подставили?
Настя промолчала, глядя куда-то в угол.
— Я, кажется, вопрос задал.
— Да, мне тоже так показалось.
— Ух ты, какая колючая!
Барбамбия поднялся, подошел к ней. Настя готова была зажмуриться от страха. Сейчас эта сволочь влепит ей пощечину, а может, и шею свернет.
Но бандит взял ее за руку, подвел к столу, кивком показал на директорское кресло.
— Садись давай, рассказывай.
— Что рассказывать? — спросила она, опускаясь в кресло.
— Кто лейтенанта твоего подставил?
— Да это не важно.
— А кто такой Гена Бастурмин?
— Бастурмин?! — встрепенулась она.
— Вижу, знаешь.
— Так и ты знаешь.
— Что я знаю?
— Кто лейтенанта моего подставил.
— Неужели Бастурмин?
— У меня сейчас голова лопнет. — Настя поднесла пальцы к вискам.
— А не заказать ли нам пиццы? — игриво спросил Барбамбия.
— Ну, можно…
Она поднялась, но бандит показал ей на телефон, по которому можно было связаться с кухней. Выходить из кабинета он ей не разрешал. Плохой знак.
Настя заказала пиццу, кофе, а заодно перевела дух.
— Не нравится мне Бастурмин, — сказал Барбамбия, в раздумье глядя на нее.
Настя промолчала. Не зря бандит завел разговор про Гену. Видно, у них какие-то общие дела. Возможно, наркотики. Да и в любом случае нельзя открывать душу.
— Я так понимаю, между вами какая-то кошка пробежала, — сказал он.
— Ну да.
— Это ведь он меня на тебя натравил.
— Он? — как-то не очень удивилась Настя.
— Я когда с Ругалем на стрелке тер, про тебя говорил. Сказал, чтобы Ругаль тебя сдал, — в раздумье проговорил Барбамбия.
— Зачем? — насторожилась Настя.
— Ну, это как замануха, поведется, не поведется… А к тебе какие претензии? Ты жертва, но у тебя есть право брыкаться… А Бастурмин как-то узнал об этом… Ну, что за тебя разговор на стрелке был, узнал…
— Как узнал… Следил он за Ругалем… — пожала плечами Настя.
— Зачем? — Барбамбия цепко глянул на нее.
— Зачем, зачем?.. А почему Севу подставили? — Настя спохватилась, замолчала.
— Ты говори, говори, не обрывайся. А то ведь я сейчас загну тебя кряком и спрошу по полной. — Барбамбия вдруг стал мрачнее тучи.
— Да скажу… Все равно никто не верит… Это ведь Бастурмин заказал Ругаля. А Сева об этом узнал. Насел на его жену. А она дурочкой прикинулась. Я, говорит, от мужа сбежала, приходи ко мне, сказочку тебе про него расскажу. Он пришел, а она кофейком его напоила. Его и вырубило. Он просыпается, рядом из уголовного розыска, и Яна мертвая с ним в постели…
— И кто ее убил?
— Бастурмин. За то, что она изменяла ему с Ругалем.
— Веселый у вас тут ералаш.
— Обхохочешься.
— Опасный он человек, Гена Бастурмин.
— Наглый. Подлый.
— А с тобой у него какие рамсы?
— Рамсы… Он мне жизнь сломал.
— Где ж она у тебя сломанная эта жизнь? Нормальная жизнь.
— Склеенная у меня жизнь… А он снова меня уничтожить хочет…
— Нехороший он человек.
— Нехороший.
— А ты хорошая.
— Ну, не знаю…
— А давай с тобой дружить? — Барбамбия поднялся со стула и сел на край стола, за которым сидела Настя.
И сел так близко, как будто собирался наклонить ей голову. Настя с тоской глянула на него. Вроде бы бандит, а что-то человеческое в нем вдруг вылезло. Но, увы, солнце лишь на миг показалось из-за туч. И снова стало темно. Начался мелкий похотливый дождик — с угрозой перерасти в ливень…
— Я уже дружу с Жильцовым.
— Дружишь? — Барбамбия сделал неприличный жест. Как будто подтягивался обратным жимом.
Настя снова вздохнула и качнула головой. Она не кисейная барышня и через такое в свое время прошла, но все равно противно.
— Тогда это не дружба.
— Тебя от себя никогда не тошнит? — спросила она.
— Может, я тебя замуж потом возьму?
— Я замуж не хочу. Из-за таких, как ты, не хочу.
— А что во мне не так? — Барбамбия поднялся и, с обидой глянув на нее, провел пальцами сверху вниз по своей куртке.
— Ведешь себя как последняя паскуда.
— Ты ничего не попутала? — офонарело спросил он.
— Извини. — Она отвела в сторону взгляд.
— А чего извини? Если ты такая крутая, давай, стой до конца!
Барбамбия агрессивно надвинулся на нее, и Насте пришлось подняться, вжаться в угол.
— Что, страшно?
— Конечно, страшно… Я же женщина. — Она удивленно смотрела на него.
— Да?!
— Я имею полное право быть слабой.
— А какого ты здесь понты колотишь?
— Я же сказала, извини…
Лицо его разгладилось, взгляд прояснился. А на губы легла грустная полуулыбка.
— Я не паскуда… И с бабами не воюю…
— Я так почему-то и поняла.
— Просто я хотел с тобой подружиться. Ты бы стала моей биксой, я бы наказал Бастурмина. Чтобы он тебя больше не обижал.
— Тсс! — Настя приложила палец к губам.
— Что такое?
— Не говори так.
— Почему?
— Ругаль тоже хотел за меня спросить. И где он?
— Ты эту чушь себе на ужин оставь, а меня кормить не надо.
В дверь постучали, появилась официантка, она принесла пиццу, кофе. Барбамбия забрал у нее поднос, кивком показал на дверь.
Он взял кусок пиццы, согнув ее вдоль сунул в рот, откусил. И тут же скривился.
— Что, невкусно?
— Да вот накормила ты меня! Кусок в горло не лезет… Вот скажи, откуда ты такая взялась.
— Какая — такая?
— А ведь я наказать тебя должен.
— Ты не сможешь.
— Почему?
— Не сможешь, и все, — пожала плечами Настя.
— И еще платить ты мне должна.
— Это к майору Жильцову.
— РУОП? — с кислым видом спросил Барбамбия.
— Он самый.
— Пусть он мне позвонит, скажет, что ты с ним.
