— Разве я говорила, что это хорошо? — Она удивленно повела бровью.
Гена раздраженно глянул по сторонам. Погода хорошая, не вопрос, каштаны вокруг зеленеют, люди по аллее прогуливаются. Но ведь он уже не мальчик, чтобы встречаться с девочками в парках и скверах. Ему бы в постель с Машей… Да, он уже не мальчик. Он уже стареет, если решил на ней жениться.
— А почему это плохо?
— Потому что у вас ребенок.
Денису полтора года, он еще, конечно, малыш, но в том-то и соль. Если он не помнит отца, то и вспоминать будет не о ком. А Яна баба здоровая, ей хватит сил, чтобы воспитать его и поднять на ноги. А может, и замуж выйдет…
— Ты об этом не думай.
— Я не думаю, — усмехнулась Маша.
Существование проблемы беспокоило ее, но не настолько, чтобы заморачиваться на ней.
— Я разведусь с Яной, и мы будем вместе.
— После свадьбы.
— А сейчас?
— Душой я с тобой. И не переживай, ни с кем и ни за что… — Она смотрела на него, ничуть не сомневаясь в своих способностях.
Секс для нее далеко не самое главное в жизни. Куда важней устроить свою жизнь, а Гена в бизнесе далеко не последний человек. И рестораны у него, и ночной клуб в самой ближайшей перспективе. А при каждом ресторане у него игорный зал, можно сказать, миниказино. А при ночном клубе казино у него будет покрупней. И наркота там будет уходить только в путь… Одним словом, с деньгами у него без проблем, и Машу ждет обеспеченное будущее. Потому она и набивает себе цену, изо всех сил пытаясь держать его на расстоянии. И дразнит запахом своего тела и ароматом жарких воспоминаний. Как же здорово с ней в постели…
— Поехали к нам, — сказал он.
Маша покачала головой. Нет, она не отступит от своей линии. И все равно, что у них уже фактически есть своя квартира. Принадлежит она ему, но там нет и не будет Яны. И он мог бы там жить с Машей, но и сегодня он получил отказ.
— Мне пора.
Маша прильнула к нему, быстро, но плотно поцеловала в губы. И выпорхнула из его объятий, как бабочка.
Она шла по аллее вся в белом, а он стоял и любовался ею. Глаз невозможно оторвать.
— Красивая телочка, не вопрос, — послышалось вдруг сзади.
Гена обернулся и увидел Алика. Ругаль стоял перед ним, сунув руки в карман. И улыбался, наслаждаясь его замешательством. За спиной возвышался Вадик, чуть в стороне маячила еще одна такая же крупная фигура.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Гена.
— А где «здорово, брат»? — возмущенно улыбнулся Ругаль.
— Мы с тобой сегодня виделись.
— Когда?
— Ночью. Ты мне снился, брат.
— Ну какой же ты мне брат? — удивился Ругаль. — Разве братья крадут друг у друга девушек?
— Что?! — Гена невольно повел головой в сторону, в которой скрылась Маша.
— Помнишь, я оставил тебе Яну на хранение? А ты взял ее и присвоил.
— Ну, когда это было…
— А ведь я тебе предъявить собирался. Но посмотрел, что ваши дела идут к свадьбе, и успокоился… Вот если бы ты ее бросил…
— Но ведь не бросил.
Гена долго не воспринимал Ругаля всерьез. Ну, выпорхнул баклан, поднялся над жизнью, но таких много, и у всех полет короткий. А Ругаль крепко завис над Холмогорском, смотрит со своей высоты, выискивает, хватает, наказывает. И бригада у него очень серьезная. Даже воры предпочитают обходить его стороной.
— А на развод кто подал?
— Кто тебе такое сказал? — нахмурился Гена.
— Высоко сижу, далеко гляжу, — усмехнулся Алик.
— И что с того?
— Ты не можешь бросить Яну.
— Почему это?
— Я так сказал.
— Алик, давай ты не будешь лезть в мою жизнь. Я тебе исправно отстегиваю…
— Исправно, — усмехнулся Ругаль. — Но мало… Я мог бы иметь с тебя больше.
— Алик, это не разговор.
— Что-то я не понял, мужик. Ты будешь решать, что и кому говорить?.. Кто ты для этого такой? — Алик смотрел на него насмешливо, свысока.
Гена и хотел выдать пару ласковых слов, но сдержался. Это в зоне Ругаль был мужиком, а сейчас он реально в авторитете, и ему ни в коем случае нельзя с ним связываться. Хотя и было такое желание — послать его к черту со всеми его дьяволами. Послать и не платить ему ничего.
— Ты не можешь развестись с Яной. — Алик смотрел на него как дрессировщик на усмиренного кота. — Если разведешься, я тебе за нее предъявлю. И ты мне за нее ответишь… Будем бодаться?
— Это слишком смешно для того, чтобы воспринимать это всерьез, — выжал из себя Гена.
— Будем бодаться? — повторил Ругаль, навалившись на него всей тяжестью своего взгляда.
Он не шутил, и Гене ничего не оставалось, как принять эту его блажь как данность. К тому же Яна еще не совсем опостылела ему. Или даже вовсе не опостылела. К тому же у них сын, который не может расти без отца…
Но с Ругалем надо решать. Он сунул свое свиное рыло в калашный ряд и должен за это поплатиться. А Гена вовсе не так прост, как это кажется Алику…
* * *
Сильные и толстые, как сардельки, пальцы давили на горло — и больно, и приток воздуха пережат. Настя кривилась, задыхалась, а Тростик смотрел ей в глаза и усмехался:
— Где деньги?
Бандиты зажали ее в угол в подсобке пиццерии. Наехали, взяли за горло, и никакой Ругаль не мог ей сейчас помочь. Он просто не знал, где Настя в данный момент находится.
— Давай поговорим, — прохрипела она.
Тростик разжал пальцы, отступил на шаг. Но взглядом он все так же продолжал давить на нее.
— Нет у меня сейчас ничего… — Настя чуть не плакала, массируя пальцами раздавленное горло.
И больно, и обидно. И злость берет. Ну что это за страна такая, где бандиты чувствуют себя полными хозяевами жизни! Где беспредел, как с добрым утром…
— Все, что было, отдала Ругалю.
— Ты отдала уже после того, как мы ктебе подошли.
— Я должна была.
— Ты должна была нам.
— Я не могу платить всем…
— Тогда будешь всем давать… Мы тебя сейчас к дальнобоям на раздачу завезем, через них будешь отрабатывать…
— Ну да, на меня же легче наехать, чем на Ругаля, — усмехнулась Настя.
И тут же пожалела об этом. Тростик ударил ее наотмашь, раскрытой ладонью по щеке. Настя больно стукнулась головой о пол. Как падала, она не помнила. Может, отключилась на секунду-две?..
— И с Ругалем мы разберемся. Но сначала накажем тебя. Хочешь к дальнобоям?
