Девушка махнула рукой в сторону стендов с тканями.
Дот повернулась в указанном направлении и даже зажмурилась на мгновение. Вот она, ее любимая радуга цветов и красок! Дот прошлась мимо рулонов самых разнообразных тканей, изредка касаясь рукой нежнейших шелков и пушистых твидовых материй. Знакомые запахи мгновенно перенесли ее в другое время и в другое место. Рука сама собой замерла на одном из рулонов.
– Думаю, вот это – то что надо! Цвет неба над островом Сент-Люсия. Я его назвала бы голубым карибским.
– А вы бывали на Карибских островах? – полюбопытствовала девчушка, сняв рулон со стенда и направляясь с ним к прилавку, на котором отрезалось нужное количество ткани.
– Была.
Девочка уставилась на нее широко распахнутыми глазами.
– А я вот еще нигде не была! Да и вряд ли побываю…
– А вы откуда?
– Я живу в Форест-Гейт.
– Знакомый район, – понимающе кивнула головой Дот. – А если бы вам представился такой счастливый шанс, куда бы вы поехали в первую очередь?
– В Америку! Умираю, как хочу в Америку!
Дот глянула на бейджик, приколотый на груди.
– Знаете, что я вам скажу, Роберта! Жизнь – такая странная, такая непредсказуемая штука. Каждый день вокруг нас происходит множество самых невероятных событий. Так почему бы девушке из Форест-Гейт не оказаться в один прекрасный день в этой самой Америке?
– Надеюсь, вы правы! – расплылась в улыбке девушка. – Хотя я по жизни не очень везучая… но в любом случае если попаду в Америку, то домой больше не вернусь!
– А вот это – уже совсем другое дело! Но имейте в виду! Тот, кто хочет, всегда отыщет дорогу домой! И вы тоже не исключение! Все же остальное зависит от любви и удачи.
Месяцем позже Дот сошла с автобуса, который привез ее на знакомую улицу Нэрроу-стрит, поблагодарила кондуктора, который помог ей спустить коляску с дочерью со ступенек омнибуса. Немного прокатила коляску вперед, и вот она, Роупмейказ-Филдс, улица, на которой прошло ее детство. А вот и сама миссис Харрисон встречает ее на своем неизменном посту с неизменной сигаретой в зубах.
– Холодина, правда, Дот? – спросила она у нее так, словно они расстались час тому назад. Хотя в последний раз Дот видела свою соседку уже больше года тому назад.
– Да, не жарко! Вы бы лучше поспешили домой, если не хотите простудиться, – посоветовала Дот почти дружеским тоном.
– Ну дай-ка мне взглянуть на твою дочурку! – Миссис Харрисон вышла на тротуар, отшвырнув в сторону недокуренную сигарету, прежде чем заглянуть в коляску.
– О, да она спит у тебя сладким сном! – Миссис Харрисон неожиданно тяжело вздохнула. – Благослови ее Господь! Красивая девочка, Дот! Просто самая настоящая красавица!
Ошарашенная Дот вдруг увидела, как по увядшим щекам миссис Харрисон покатились слезы. И у нее самой глаза моментально подернулись влагой.
– С вами все в порядке, миссис Харрисон?
Почтенная дама молча кивнула и неожиданно добавила:
– Вспомнилось вдруг прошлое! Только и всего!
Дот попыталась разобраться в том, что же заставило ее соседку так расчувствоваться. Миссис Харрисон бездетная. Ее беспутный, ветреный супруг отошел в мир иной еще до того, как они успели произвести на свет потомство.
– Вспомнили, какой была маленькая Барбара, да? Представляю, как вы гордились своей племянницей! Мы с ней изредка встречаемся, главным образом у мамы… так получается…
– Да не в Барбаре дело! Вспомнила, Дот, как не ты, а я отправилась в свое время работать на ферму в графство Кент… Мне тогда едва минуло пятнадцать… но я все помню так, как будто это было вчера…
– Но, миссис Харрисон…
– Я шептала ему, моему ненаглядному сыночку… Рассказала, где я живу… просила его отыскать меня, когда он станет большим… Обещала, что никогда не сменю свой адрес, и сдержала слово! Осталась жить в этом ненавистном мне доме… Хотя с ним у меня не связано ни одного приятного воспоминания. Ни единого! А со временем превратила дом в пансион, чтобы было на что его содержать… Я обещала своему сыночку, что всегда буду стоять на крыльце этого дома и поджидать его. Вдруг он все же захочет меня найти… и представь себе, я все еще жду! И буду ждать до самого смертного часа!
Дот молча взглянула на женщину, которую, как ей казалось, она знала всю свою жизнь. А выходит, ничего-то она о ней не знала!
Джоан выбежала на тротуар прямо в шлепанцах.
– А вот и они! Наконец-то! Прибыли! Рег! Девочки наши приехали!
Мать выхватила коляску из рук Дот и покатила к дому, умело вкатив ее на крыльцо, а оттуда – в холл. Там она распеленала внучку и, подхватив на руки, понесла в заднюю комнату, где уже весело полыхал огонь камина.
– Чего она от тебя хотела, эта старая карга? – полюбопытствовала Джоан у дочери, пока та раздевалась в прихожей.
– Да как обычно! Лишь бы время убить каким разговором…
– Я тут приготовила тушеное мясо для Уолли. А на десерт ему еще остался кусочек фруктового пирога.
– Он будет на седьмом небе от счастья! – улыбнулась Дот. – Обещал сразу же после работы сюда.
Минут черед двадцать в дверь позвонили, и в дом на всех парах ворвалась Барбара.
– Ух ты! Как вкусно картошкой пахнет! Ну что, принесла? Показывай!
– Ты хоть дыхание переведи! Не успела порог переступить, и сразу показывай! Платье наверху.
Подруги вихрем взметнулись по лестнице – все как во времена их детства и отрочества, все как прежде, и ворвались в бывшую спальню Дот. А вот и сам наряд. Висит на плечиках у двери.
Какое-то время Барбара безмолвно изучает работу Дот. Такого насыщенного голубого цвета она еще в жизни не видела.
– Примерить можно? – почти шепотом робко спрашивает она.
Дот молча кивает.
Барбара натягивает платье через голову. Шелк струится и легко опадает, обволакивая все тело. Присобранный спереди корсаж держится на одной лямке, перекинутой через плечо. Полное ощущение того, что ткань сама драпируется широкими складками, подчеркивая все формы и изгибы фигуры. Особый акцент – осиная талия Барбары. Что-то в этом фасоне есть от греческой туники, что-то напоминает бальные туалеты от-кутюр. Но сидит платье превосходно! И смотрится тоже…
– Мне нравится, Дот! Очень нравится… Как я выгляжу?
– Как самая настоящая кинозвезда!
– Похожа на Грейс Келли?
– Точь-в-точь, подруга!
– Представляешь, как я стану прогуливаться по верхней палубе лайнера в этом наряде?
– Еще как представляю! Ты будешь неотразима… Пойду возьму пальто.
Барбара переодевается в свое платье, и обе со страшным грохотом сбегают вниз.
