Книга Бандитский Петербург. 25 лет спустя, страница 231. Автор книги Андрей Константинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бандитский Петербург. 25 лет спустя»

Cтраница 231

В городе нас знали все, и Васильевых мы в свое время переломили и получали с них в спорных вопросах. И с братьями Виноградовыми бились, с Фекой схлестывались. Он один раз бабу у меня украл, я на него с бритвой ходил. А Колька дрался редко, зачем ему было драться? Я ему всегда говорил: «Коля, тебя возьмут в спину, когда ты ждать не будешь. И возьмет тебя дилетант, Коля. Ты готовишься всю жизнь к встрече с профессионалом, а профессионалы у нас редкость». И ведь так оно всё и получилось. У Кольки были прозрачные голубые глаза, бледно-голубые, как у настоящего воина. Это очень страшно, когда ты видишь мертвые глаза своего брата, уже подернутые пленкой, в которых есть какое-то знание, недоступное смертным. Я потом долго по всем этим смертям разбирался. И сделал все за три года. И менты знают, что я все сделал. Но никто мне ничего не докажет и не предъявит. И никто мне не помогал. Хотя тогда, в тысяча девятьсот девяносто третьем, когда Колька погиб, у меня даже не было денег, чтобы его похоронить. Все вместе с Колькой ушло. И мне давали деньги взаймы на похороны! И я все потом отдал. И ведь что самое смешное – брали эти деньги назад. Похоронные деньги! Имен называть не буду, но только два человека деньги назад не взяли.

А меня и сейчас все в городе знают. Я везде спокойно сажусь туда, где считаю нужным. А мое место там, где я имею право решать вопросы. У меня великолепная жена, чудесная дочка. Меня здесь уважают и на Кавказе. Сейчас вот в Чечню собираюсь. И будь уверен, примут меня там как надо. Мне ведь дороги везде открыты…

* * *

Судя по всему, съездить в Чечню Маккена не успел. В самом начале 1997 года он был задержан РУБОПом и арестован по обвинению в вымогательстве. Статья 148 – самая распространенная бандитская статья.


Январь 1997 г.

Червонец

10 июля 1995 года городской суд Петербурга приговорил к смертной казни Сергея Мадуева – бандита, ставшего прототипом главных героев художественных фильмов «Тюремный роман» и «Глухарь». На момент вынесения приговора ему было 39 лет, и почти половину своей жизни он провел за решеткой. О нем писали все самые крупные газеты. Он будоражил воображение, потому что был загадкой. В его жизни было слишком много всего – и доброго, и злого. Поэтому задача, стоявшая перед судом, – определить, чего же все-таки в ней было больше: хорошего или плохого, – изначально была утопичной. На этом суде явно обозначились конфликты между правдой и истиной, свободой и волей, а также справедливостью и законностью. Говорят, что загадочность русской души как раз и заключается в борьбе между такими понятиями, которые в остальных языках выражаются вообще только одним словом. Англичанину не объяснить, в чем разница между свободой и волей. А для нас осознание этой разницы может стать трагедией всей жизни.

Жизненный путь Мадуева был определен тем, что он родился на зоне. Сын сосланного чеченца и кореянки – по документам значился русским. Первый раз сел в 1974 г., когда ему было 17 лет. Тогда он получил восемь лет за разбои и грабежи. Из них отсидел шесть. Но, выйдя на волю, вернувшись в Казахстан, устроиться работать не смог – никто не хотел брать на работу бывшего зэка. Тогда Мадуев вместе с младшим братом и старым приятелем начали гастролировать по всему Союзу. За четыре месяца они накрутили себе по пятнадцать лет лагерей. В преступном мире Сергей Мадуев был известен под кличкой Червонец. Говорят, что погоняло это он заработал за то, что, садясь в такси, будучи на воле, расплачивался всегда десяткой, не требуя сдачи, – вне зависимости от того, сколько набил счетчик. Он не был вором в законе и на втором своем сроке стал нарядчиком в зоне – распределял других зэков по рабочим местам. Сам Мадуев часто называл себя «вором вне закона». Для него и рамки воровских понятий были слишком тесны.

После того как его перевели на поселение в Талды-Кургане, Червонец ушел в бега. Это было в декабре 1988 года. За те тринадцать месяцев, которые он пробыл на свободе, он успел столько, что иногда не верится, будто все это смог сделать один человек. С новыми подельниками он метался от Астрахани до Петербурга, совершая убийства, разбои и грабежи. Говорят, его искала не только милиция, но и тбилисские и ташкентские воры, приговорившие Червонца к смерти за то, что он сумел украсть часть денег из их общаков. Если это на самом деле так, тогда непонятно, как он сумел выжить в тюрьмах, – ведь воровские приговоры приводятся в исполнение даже в следственных изоляторах. Мадуев не похож на обычного уголовника. Он начитан, у него острый проницательный ум, своеобразное чувство юмора, поразительная чистоплотность в одежде и непонятная алогичная склонность к, как говорят сотрудники милиции, немотивированным поступкам. О нем ходит множество легенд, большая часть из которых, тем не менее, правдива.

Однажды он приехал в один южный городок – отдохнуть и развеяться. В белом костюме и идеально начищенных ботинках Червонец направился в самый лучший ресторан. Официант за столик его не пустил: «Мест нет». – «Да мне только поужинать, я с Севера приехал». – «Нету мест. К директору обращайтесь». Пришла директор ресторана, сверкая золотыми зубами. «Дорогая…» – обратился было к ней Червонец. «Я тебе не дорогая, а очень дорогая, – перебила она его. – Не понял, что ли, нет мест!» Поздним вечером того же дня, собирая ценности в квартире золотозубой начальницы, Червонец легонько постукивал стволом нагана ей по носу: «Канарейка ты глупая, я же всего-навсего пообедать хотел…» А вскоре он попался, но сумел разоружить и посадить под замок целое отделение милиции. Мадуев мог накормить мороженым на улице целую ватагу ребятишек, мог, отбирая у кооператора партию видеомагнитофонов, вернуть один по просьбе беременной жены предпринимателя. Но мог и стрелять в женщин, мог и оставлять за собой трупы детей.

В июне 1989 года банда Мадуева решила ограбить Романа Шалумова, крупного кооператора в Ростовской области. Шалумов не хотел отдавать деньги и был застрелен на глазах у жены. Женщину уволокли в дом и там задушили. Уходя, преступники подожгли дом, на втором этаже которого спал маленький сын Шалумовых Миша, он погиб в огне. Правда, на суде Мадуев говорил, что не убивал никого из Шалумовых лично, а если бы знал о том, что в доме был ребенок, то сам вынес бы его из огня.

Далее Мадуев перебрался в Петербург. При ограблении семьи Юрих выстрелил пожилой женщине в спину. Она через четыре месяца умерла в больнице. На суде Мадуев сказал, что выстрел произошел случайно, он-де поскользнулся на полу.

В декабре 1989 года Мадуев искал по всему Петербургу своего подельника. Червонец нервничал и заскочил погреться в кафе «Ориент». Швейцар сделал ему замечание и попросил снять верхнюю одежду. «Наглые» притязания швейцара настолько взбесили Мадуева, что он выстрелил привратнику сначала в грудь, потом в голову, затем взял со столика свои перчатки и ушел.{ Осенью 1995 года один из лидеров бандитского мира в разговоре со мной вспомнил этот эпизод и, в частности, сказал, что в кафе «Ориент» все было не так просто. Рядом со швейцаром должен был лечь и еще один человек – ныне хорошо известный в определенных кругах Питера. Этот человек потом поставил в церкви свечку, благодаря Бога за то, что опоздал в «Ориент»…}

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация