Книга Бандитский Петербург. 25 лет спустя, страница 17. Автор книги Андрей Константинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бандитский Петербург. 25 лет спустя»

Cтраница 17

«Живые трупы» злодействовали до весны 1920 года. Руки у милиции до них долго не доходили. Попрыгунчики редко применяли насилие – примерно лишь в одном из десяти разбойных нападений. Может, именно этим объясняется такое долготерпение к ним чекистов. Но, как говорится, всему приходит конец, да и идея уже понемногу себя изжила… Живой Труп попался на элементарную подставу. В излюбленных рабочих местах попрыгунчиков – в районах, прилегающих к Смоленскому и Охтинскому кладбищам, а также рядом с Александро-Невской лаврой – стали появляться какие-то поддатые мужики, то ли мастеровые, то ли крестьяне. Суть в том, что эти люди постоянно громко хвастались своими успешно провернутыми делишками, давшими хороший барыш… Как правило, за плечами этих мужиков были туго набитые разной снедью мешки. Бальгаузен клюнул на эту наколку, но, когда однажды ночью шайка накинулась на мужиков, дико завывая по своему обыкновению – заклинание не сработало. Мужики, вместо того чтобы описаться от ужаса, достали вдруг наганы и угрюмо попросили поднять руки вверх… С малины попрыгунчиков, располагавшейся в доме № 7 по Малоохтинскому проспекту, было изъято 97 шуб и пальто, 127 костюмов и платьев, 37 золотых колец и много другой всякой всячины…

Суд над попрыгунчиками был скорым и суровым. Бальгаузена и Демидова расстреляли, не приняв во внимание их социальное происхождение, чувство юмора и изобретательность… Что же касается Маньки Соленой, то говорят, что, отсидев, она работала в ленинградском трамвае кондуктором…

Совершенно жуткая история разыгралась в Петрограде в последний день лета 1920 года: вечером 31 августа дежурный патруль петроградской милиции услышал звуки выстрелов, доносившихся со стороны дома 26/28 по улице Красных Зорь (ныне – Каменноостровский пр.). Через несколько минут милиционерам удалось задержать выбегающих из парадной вооруженных людей, не оказавших ни малейшего сопротивления по той причине, что в их револьверах просто не осталось патронов. Поднявшись в квартиру № 116 даже бывалые стражи порядка пришли в ужас, насчитав на месте преступления восемь человек убитыми и десять ранеными (!).

Истоки этой бойни берут начало еще в 1918 году, когда в ходе короткой, но кровопролитной гражданской войны в Финляндии вооруженные отряды финских рабочих и сельской бедноты, гордо именуемые «красная гвардия» (фин. Punakaarti), потерпели сокрушительное поражение. Попытка большевистского переворота не удалась и несколько десятков тысяч финских «красных», под предводительством Отто Куусинена, бежали в Советскую Россию. Здесь, с благословения «старших большевистских товарищей», Куусинен наспех сколотил Коммунистическую партию Финляндии (КПФ), которая, как и многие другие тогдашние иностранные компартии, существовала за счет дышащего на ладан бюджета молодого воюющего государства рабочих и крестьян. Цель у КПФ по сути была только одна – пока не вспыхнула Мировая Революция, вести точечную подпольную борьбу с финской буржуазией.

Вот только… Время шло, а «мировой пожар» никак не желал разгораться. Разговоров, лозунгов и резолюций было много, а вот до конкретного дела все как-то не доходило. Многотысячная команда пребывающих на российской территории финских «штыков» страдала от «казарменного» времяпровождения и… банального недоедания, так как обеспечить полновесным довольствием такую прорву нахлебников было непросто. Другое дело, что в строгом соответствии с впоследствии сформулированным Джорджем Оруэллом тезисом «все животные равны, но некоторые – равнее других», финская партийная верхушка бытово устроилась вполне себе комфортно. Так, к примеру, в Петрограде местное руководство КПФ, включая Ивана (Юкку) Рахья (тот самый бывший рабочий-металлист, что в ночь на 25 октября 1917 года сопровождал Ильича от конспиративного прибежища на ул. Сердобольской к штабу революции в Смольный) проживало в шикарных гостиничных номерах со всеми удобствами, тогда как рядовые члены партии ютились в бывших казармах Павловского полка, где спали фактически на полу. В Москве же условия содержания партийной финской элиты были еще круче. Супруга Отто Куусинена в дальнейшем будет вспоминать: «ежегодно мы получали от бесклассового общества новую машину, разумеется бесплатно, имели квартиру, дачу, шофера, домашнюю прислугу – тоже совершенно бесплатно… Продукты отпускались вне очереди и в неограниченном количестве…» Понятно, что при вопиющем внутрипартийном расслоении недовольство рядовых партийцев нарастало в геометрической прогрессии и к августу 1920 года достигло критической массы – заговорщики из числа петроградско-финских радикальных социал-демократов, впоследствии окрещенные «револьверной оппозицией», решили ликвидировать зажравшуюся партийную верхушку, порочащую романтические идеалы революции.

В злополучном доме по улице Красных Зорь в ту пору проживало сразу несколько «высокопоставленных» финских коммунистов, а квартира № 116 была оборудована под место проведения партийных собраний и именовалась «Финским рабочим клубом имени О. В. Куусинена» (в просторечье – «Клуб Куусинена»). Вечером 31 августа здесь открылась очередная партийная конференция, принять участие в которой планировала едва ли не вся верхушка КПФ, и то был идеальный случай для заговорщиков покончить со всеми ненавистными товарищами разом.

В силу разных причин главные партийные вожаки в последний момент заседание проманкировали. Но отступать было поздно, и к девяти часам вечера к клубу выдвинулись шесть (по другим сведениям – девять) финнов – курсантов красногвардейской школы. По завершении основного доклада Иван Рахья вышел перекурить в прихожую и стал первой жертвой «мстителей». Покончив с ним, нападавшие ворвались в зал заседаний и принялись методично расстреливать соплеменников. Войдя в раж, не щадили никого – выстрелом в затылок убили даже секретаршу Лиису Саволайнен, которая пыталась вызвать помощь по телефону. Пальба велась в течение нескольких минут – до последнего патрона и до первых милиционеров. А те, едва оправившись от шока, испытанного масштабами смертоубийства, вскоре испытали новый шок, когда выяснилось, что все задержанные преступники являлись «отличниками боевой и политической подготовки», проверенными, на хорошем счету членами КПФ.

Понятно, что замолчать злодеяние с таким количеством жертв и пострадавших было нереально. Так что петроградским властям и чекистам пришлось изрядно поломать головы, дабы изобрести для сограждан удобоваримую версию произошедшего. Как результат – похороны состоялись лишь 12 сентября. К этому времени все газеты гневно отписались о «подлой террористической выходке» мифических белофиннов, потому церемония похорон вылилась в грандиозную гражданскую панихиду: на Марсовом поле, при огромном стечении народа, тела погибших опустили в общую братскую могилу, на которой установили камень с восьмью высеченными финскими фамилиями. Когда гробы опускали в землю, пушки Петропавловки дали поминальный залп. А над скорбной толпой рвалась на ветру кумачовая растяжка-плакат с призывом «Через трупы товарищей финнов – вперед к коммунизму»… Интересно, не отсюда ли берет свое происхождение распространенная народная прибаутка-отшутка «только через мой труп»? И знают ли регулярно наведывающиеся на Марсово поле молодожены о том, что они возлагают свои свадебные цветы, в том числе, жертвам давней внутрипартийной финской разборки…


Но то, что называется, «большая политика». А вот возвращаясь к чистому криминалу, следует признать, что гораздо более жестким по сравнению с расстрелянным Бальгаузеном был знаменитый питерский бандит Иван Белов по кличке Ванька Белка. Его уголовный стаж также начался еще до 1917 года. Белка стал одним из самых первых послереволюционных самочинщиков. Вокруг него довольно быстро сложилась шайка человек в 50, ядро которой составляли десять опытных уголовников. Обычно они под видом чекистов или агентов угрозыска вламывались в какую-нибудь богатую квартиру и изымали ценности, избивая или убивая хозяев в случае малейшего сопротивления. Иногда их наглость доходила даже до того, что бандиты оставляли хозяевам безграмотные расписки-повестки, в которых предлагали жертвам явиться для дальнейшего выяснения всех вопросов на Гороховую, 2, где в то время базировалась питерская ЧК… Банда Белки не гнушалась грабить и церкви, хотя позже, после арестов, многие из бандитов требовали себе священников для исповеди, уверяя милиционеров в своей глубокой религиозности…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация