А потом горизонт затянуло сизой дымкой, спустя еще десяток верст уплотнившейся в полоску с зубчатым верхом.
– Элгар.
Ролар приподнялся на стременах, хотя лишняя пара вершков вряд ли могла что-то изменить – путники и так стояли на верхушке высоченного холма. Вернее, Лён на Вольте и Ролар на Повилике, изящной кобыле-к'яарде оригинального золотистого окраса с темно-рыжими подпалинами на ногах и морде. Орсанин Венок, упрямо наклонив морду, карабкался в гору, а очередная Валова дохлятина с отвращением взирала на холм, не желая начинать восхождение даже под угрозой перекрутки на колбасу, в подробностях описываемой троллем.
– Далеко до него?
– Расстояние обманчиво. Если по прямой – два дневных перегона. А нам надо проехать еще не меньше трех. Может, сделаем привал и перекусим?
Лён оглянулся на запыхавшуюся, но довольную Орсану, последние сорок саженей тащившую коня под уздцы, и в который раз едва удержался от смеха. К вечеру девушка несколько облиняла, но все равно производила потрясающее впечатление.
– Давай. Потом спустимся по противоположному склону, Вал как раз успеет объехать.
Тролль уже и сам отчаялся пробудить в своей животине дух горного козла, направив ее влево по дороге. Грязно-бурая кляча на поверку оказалась двужильной, отставая от к'яардов и Венка во время галопа, но неизменно настигая, когда те выдыхались и переходили на трусцу.
Орсана повалилась на траву, нашарила и отвязала от пояса флягу, сделала несколько жадных глотков.
– Уф… хорошо, что Вольха с нами не поехала – тут и здоровый ноги переломает! Похоже, тебе действительно удалось крепко ее разозлить…
Лён только вздохнул, спешиваясь.
– Но, – продолжала девушка, затыкая флягу, – ты уверен, что настолько крепко?
– Зная Вольху? – Повелитель Догевы почесал ластящегося жеребца за ухом, еще раз глянул на горы и удрученно покачал головой. – Нет.
* * *
Я мрачно поглядела в кружку, с верхом наполненную некой киселеобразной жидкостью зеленоватого цвета, издававшей ни с чем не сравнимый аромат помойного ведра.
– Выпей, малышка, – с видом матерой отравительницы проворковала Келла. – Тебе сразу же полегчает!
– В смысле пронесет?
Вампирка обиженно фыркнула и уже без особых церемоний впихнула кружку мне в руки.
Вкус ничем не уступал запаху, но, зная Келлу, дальше капризничать было опасно. Забинтованная нога, устроенная на высокой подушке, вела себя хорошо – пока ее не пытались использовать по назначению. А для украшения кровати она очень даже годилась. Велька взирала на объемистое дело своих рук с плохо скрываемой гордостью. Магический лубок она накладывать не стала и мне не позволила – мол, чтобы чувствовала серьезность своего состояния.
Убедившись, что кружка опустела, Келла с усмешкой щелкнула меня по подбородку, заставив от неожиданности проглотить оставшееся во рту зелье (я как раз прикидывала, куда бы его понезаметнее сплюнуть). Игнорируя возмущенное сопение пациентки, травница прихватила свечу и вышла на кухню, прикрыв за собой дверь.
Я устало откинулась на подушку, глядя в серый квадрат окна. На улице с момента отъезда друзей не утихала непогода. Ветер обрывал с деревьев остатки листвы, с волчьим подвыванием гнал на запад низкие лохматые тучи, то и дело разражавшиеся дождем в знак протеста. Голова была тяжелая, познабливало, но о сне я даже не думала.
Ну куда их понесло?! Первая неистовая злость на Лёна (чтоб ты провалился, мерзавец!) сменилась обычной (ну погоди ж ты у меня!), потом тревогой (а вдруг и в самом деле провалится?), потом настоящей паникой (а вдруг уже провалился?!). Леший с ней, с помолвкой, не больно-то и хотелось! Мои друзья где-то там продираются сквозь ураган, мокнут под дождем, сражаются за меня, а может, и погибают, а я валяюсь в постели, разобидевшись из-за какого-то дурацкого кольца! Не дождетесь!
Травницы тихонько шушукались на кухне, изредка сдержанно подхихикивая и позвякивая флаконами – видимо, делились опытом, не подозревая, какой черной неблагодарностью планирует отплатить им их подопечная.
Правда, планировалось пока что-то не очень. Уйти из дома незаметно от Келлы – дохлый номер, вампирша засечет меня уже на пороге. Можно, конечно, усыпить ее заклинанием, но тогда на меня немедленно накинется Велька. Не боевыми пульсарами же в нее швыряться!
Не то чтобы стыдно (лучшая подруга все-таки!), но ведь как засветит в ответ – мало не покажется! И что потом? Сумка лежала на стуле, меч висел на его спинке, одежда, скорее всего, в шкафу, но как быть с лошадью? Пешком я далеко не уйду, а деревенька глухая, вряд ли здесь вообще можно раздобыть скакового коня, тем более ночью. Я живо представила себя верхом на пузатой кляче, в темпе пахоты бредущей по редколесью, и возмущенных травниц, легкой трусцой бегущих по обе стороны и наперебой читающих мне морали. Брр… Я поежилась и повыше натянула одеяло. Нет, надо все тщательно продумать! Попытка у меня будет только одна, потом эти гарпии не постесняются приковать меня к кровати в самом прямом смысле – колодезной цепью, на которую Келла с вожделением покосилась при словах Лёна, но, видимо, решила оставить этот радикальный метод на крайний случай.
И тут в дверь забарабанили, да так громко и отчаянно, словно вознамерились продолбить ее насквозь, если хозяева не пошевелятся. Разговор мгновенно оборвался. Скрипнул стул, а за ним – щеколда. Шум дождя резко усилился, из-под двери потянуло сыростью и запахами мокрой земли.
– Девоньки, милые, спасайте! – затараторил плачущий мужской голос, то и дело срываясь на всхлипы. – У меня там жена рожает, цельные сутки минули, да что-то никак, измучилась уж вся… не соизволите ли взглянуть? Я уплачу, не сомневайтесь!
Послышалось приглушенное звяканье. Одна монетка, видимо, выскользнула из трясущихся рук и упала на пол, прокатившись через всю кухню.
– Там – это где? – с холодной деловитостью уточнила Келла.
– На другом конце села, домов через двадцать! Мне свояченица сказала – мол, остановились у ее соседки две знахарки, хучь и молоденькие, да справные, за пять минут ее от ячменя исцелили, вот я и подумал – может, соблаговолят…
– Ясно, – оборвала трехсотлетняя вампирша. – Подождите минутку на улице, мы посоветуемся.
Мужик беспрекословно выскользнул во двор. Монета, похоже, так и осталась лежать где-то под столом.
Судя по воцарившейся тишине, совещание травниц заключалось в обмене многозначительными взглядами.
– Я пойду, – наконец решила Келла. – Мне приходилось принимать роды у человеческих женщин – немного сложнее, но принцип в общем-то один. А ты не спускай глаз с нашей рыжей вредины (я мысленно погрозила травнице кулаком). У меня такое ощущение, что она что-то замышляет.
– После десяти капель «Медовой сновидицы»? – скептически фыркнула Велька.
– Она бывшая Хранительница, а на вампиров человеческие зелья действуют слабее. Мне бы понадобилось не меньше сорока.
