Но уехал он еще ночью. И тайная охрана его не догнала, хотя очень старалась.
* * *
Исповедь Лёна я выслушала с немалой досадой.
– Трудно было сразу объяснить? – укоризненно спросила я. – Ну и что тут сверхсекретного?
– А если дело не сверхсекретное, то нужно оповещать о нем всех и каждого?
– Но мне-то мог сказать!
– Ах, так вот в чем дело? – рассмеялся Лён. – Чувствуешь себя уязвленной?
– Больно надо!
– Тогда что тебе не нравится?
– Я с тобой даже разговаривать не хочу!
– Угрозы, Вольха, одни угрозы, – вампир со смешком застегивал штаны. – Ты ведь поедешь со мной?
– Куда?
– Возвращать свой приз.
– Ты собираешься обчистить сокровищницу валдаков? – осенило меня.
– Мы собираемся это сделать, – Лён сделал ударение на первом слове.
– Я еще не давала своего согласия!
– Но дашь, не так ли? – коварно осведомился беловолосый.
– Лён, ты… ты… вампир!
– О да! – с самодовольной ухмылкой согласился он.
– И что нам теперь делать?
– Прежде всего поищем для меня подходящую обувь. Сумку с запасной одеждой я выкрал с постоялого двора – как это унизительно, красть свои же вещи! Но другого выхода не было, как и вторых сапог – во время трансформации вся одежда распыляется и исчезает. Ты мне поможешь?
– Моя жизнь – служение вам, Повелитель, – едко ответила я.
– Всегда бы так, – невозмутимо заметил вампир.
* * *
Мы приобщились к преступному миру, «одолжив» сапоги у Алмита. Это было несложно. Вымытые и начищенные до блеска штатными домовыми, сапоги преподавателей стояли напротив их комнат. Нет, мы не просто схватили первую попавшуюся пару и бросились наутек, Лён перемерил не меньше десятка, но ему то жало, то скрипело, то хлябало, то краска облупилась. По-моему, он делал это специально, чтобы подразнить меня, но с таким непроницаемо-серьезным лицом, что доказать это было невозможно.
Запасная куртка у Лёна была – та самая, обшарпанная, в которой он разгуливал по Догеве и в ней же приехал в Стармин.
– Что теперь? – Происходящее казалось мне дурным сном, тем более что на дворе прочно утвердилась ранняя и темная осенняя ночь. Свет в холле не горел, что было нам только на руку, хотя несколько замедляло спуск по пустынной лестнице.
– В конюшню. Берем лошадей и как можно скорее выезжаем из города. Ближайшее валдачье поселение находится к западу от Стармина в трех днях пути. Точнее выяснить не удалось, но можно порасспрашивать у гномов-торговцев в деревеньках – обе расы большую часть жизни проводят под землей и наверняка многое знают друг о друге.
– Лён, ты рехнулся! – не выдержав, вспылила я. – Что за ерунда?! Ты покидаешь Стармин ночью, тайком, как какой-нибудь тать из разбитой банды, вместо того чтобы прямо попросить помощи у Ковена Магов! Неужели ты думаешь, Учитель тебе откажет?
– Да, – отрезал он, предупредительно распахивая передо мною входную дверь.
– Ну почему ты так считаешь?
– Прежде всего, он захочет узнать, для чего мне понадобился этот камень.
– Не только он, – пробормотала я себе под нос.
– Вольха, ты мне друг? – Вампир неожиданно остановился и, развернув меня к себе лицом, пытливо заглянул в глаза.
– Ну… да, конечно.
– Так будь другом и не задавай лишних вопросов! – отрезал он, ныряя в темный коридор конюшни.
– С друзьями так не обращаются… – неуверенно заикнулась я.
Лён фыркнул, уверенно распахивая Ромашкино стойло. Ну конечно, Вольт снова был там.
– А с кем, по-твоему? С врагами?
– Какие, к лешему, враги? Ехал бы с Учителем… он наверняка знает, где валдачий город, да и защитит, если что. А то нашел кого в подручные брать!
– Я предпочитаю неопытного друга опытному чужаку, – сказал, как отрезал, Лён.
Но от меня не так-то просто «отвязаться».
– Учитель, Учитель… – проворчала я, затягивая пряжку на Ромашкиной уздечке. – Странно ты как-то к нему относишься. Словно презираешь и уважаешь в то же время. Признавайся, что тебя с ним связывает?
– Жизнь, – просто ответил Лён. Я ожидала продолжения, и он добавил: – Моя жизнь.
– Он твой отец?! – возопила я в священном ужасе.
– Тьфу, сплюнь! – открестился вампир, возмущенный не меньше меня. – Нет, все произошло чуть позже. Я выбрал самое неподходящее время и место для появления на свет – шел третий день битвы за Догеву, люди прорвали первое кольцо обороны и, воодушевленные успехом, бились со вторым. Ночная атака была внезапной, вчерашний тыл превратился в передовую, и большинство мирных жителей не успели ее покинуть. Старики, дети… не говоря уж о рожающей женщине. Отец защищал ее до последнего…
* * *
– Гля, парни, упыриный выродок! – хохотнул воин, брезгливо поднимая за ножку розовый вопящий комочек. Обступившие его дружки с жадным любопытством разглядывали новорожденного. Ребенок был совершенно нормальный, доношенный и симпатичный. Любая мать пришла бы в неописуемый восторг, приняв из рук повивальной бабки подобного младенца. Но воины взирали на ребенка с нескрываемым ужасом, замечая лишь зачатки крылышек на спине. Державший его человек оглянулся в поисках стенки или ствола, чтобы прекратить несмолкающий, противный писк. Не обнаружив ничего подходящего, наемник вышел из палатки, таща ребенка в вытянутой руке. Кое-кто из его дружков задержался, обшаривая изрубленный труп вампира.
В воздухе плавали хлопья копоти. Дымились огромные костры – тела вампиров надлежало сжечь до заката, а пепел развеять по ветру, чтоб поганцы не посмели воскреснуть. Наемник с наслаждением пошевелил горбатым носом, недоуменно глянул на ребенка и, приняв логичное решение, вразвалочку подошел к ближайшему костру. Размахнулся и бросил.
Маг, немолодой уже человек с нитками седины на коротко подстриженных висках, неожиданно матюгнулся и кинулся наперехват. Успел, упал, сжимая в руках захлебывающееся плачем тельце. Чудом не раздавил.
– Рехнулся, папаша?
Маг медленно сел, не удостоив воина ответом. Куртка, брюки, ребенок – все было покрыто слоем грязи пополам с кровью. От крика младенца звенело в ушах.
– Оглох, кудесник? Чего руки мараешь? Упыриное отродье-то, щас за руку цапнет и поминай тебя как звали. А нам без чаровников с упырьем биться несподручно. Бросай в костер, пока одежу не изгадил!
Уже лежа на земле и пытаясь восстановить сбившееся дыхание, воин осознал свою ошибку. Никогда не стоит перечить магам. Какая бы дурь ни взбрела им в башку.
– Чего это он? – удивленно осведомился друг, помогая ему подняться.
