– Ты согласился? – почти безразлично спросила Зоэ.
– Нет… но пока и не отказался. Почему не злишься?
– У всех своя правда, я как раз сегодня поняла.
– В твоем возрасте рановато целить в святые, – вроде бы упрекнул Тэо. Помолчал и продолжил. – Я пробовал поговорить с кем следует. Не сложилось… Дона Витторио де Льера выдворили из столицы хоть и не под стражей, но и иначе увиденного не назвать, настолько плотным было сопровождение. Через слугу он смог передать мне, что все очень серьезно, что отплытие завтра по утру, и это самое позднее время. Пожалуй, мы поступим так. Режь волосы, сэрвэд Зефирий. Бери мула и иди-ка ты за зеленью на рынок. Еретик Абу тоже сулит мне золотые горы за пустяшную услугу. Гневом Кортэ вдобавок стращает, вот наглец! Мы потолковали, он одумался угрожать, прислал человека сюда, к воротам. Обещал в письме именем своего бога и честью рода доставить тебя в порт, к капитану де Льера. Если веришь нам обоим – не мешкай.
– Но Альба, Рэй и…
– Зоэ, тебе известно урожденное, имя нашего настоятеля? – тихо, в самое ухо, шепнул Тэо.
– Нет…
– До принятия сана звался он Хосе Иренео де Панга, его матушка происходит из рода Санадос, то есть является по крови двоюродной сестрой графа Пабло де Фарья, казненного после заговора в Альваро, – скороговоркой сообщил служитель. Убедился, что понимание не разгладило морщин на лбу Зоэ и не нагнало новых, вздохнул и уточнил прямо: – Убитый сегодня герцог де Магридео доводился ей племянником, пусть и троюродным.
– Герцог? – ужаснулась Зоэ, осознав, кого видела в карете.
– Посол островного королевства Галатор. Что не особенно и странно для потомка фамилии такой знатности и древности. Он плотно связан с де Торра и вдобавок дальний родич Изабеллы по линии матери, вот такой клубок связей намотался, прямо смертоносный, – грустно уточнил Тэо. – Идем. Провожу до самого рынка. Надеюсь, южане не обманут.
– Но ведь Кортэ оттяпал тебе руку, – выпалила Зоэ, зажмурившись от своей прямоты и даже наглости. – Ведь он тебе не друг.
– Руку… это да, – спокойно согласился Тэо, рассматривая культю. – Зато я заново взглянул на жизнь, без страха и без боли, тянущих в прошлое. Я простил отца… Я даже прекратил во сне убивать хилого ублюдка, моего полубрата. – Тэо рассмеялся. – Полный год я ночами со вкусом, азартно протыкал клинком брюхо злодея Кортэ. Я видел на его гнусной роже страх, а потом он умирал у моих ног. Я побеждал, собирался ехать домой… И просыпался в холодном поту, едва за спиной сходились ворота обители, а я оставался голый в диком лесу, посреди стаи волков. Здесь мой дом. Там мои враги. Я готов простить их, но не готов разделить с ними кров и хлеб. Можешь верить… можешь не верить. Подтвердить слова мне нечем. Косу резать не жалко?
– Нет, и вообще, у меня быстро отрастают волосы, – вздохнула Зоэ. – Что будет с Рэем… то есть с доном Эппе?
– Не знаю. Тебе следует исполнить то, что ты пообещала ему. Разве нет?
– Пожалуй…
– Одно условие. Попроси дона Витторио де Льера отложить отплытие так старательно, как только он сможет. Вдруг да пригодится. Ну, держи волосы удобнее. Все же рука-то у меня одна…
Зоэ кивнула, чувствуя себя слабой, жалкой и предающей семью. Как решиться покидать столицу, оставляя за спиной сплошной мрак неизвестности? Как можно уходить, бежать – и бросать близких в лапах беды? И что она может еще, кроме как исполнить данное Эспаде слово?
Тео сам отрезал волосы, коротко и без жалости. Взвесил косу на ладони и усмехнулся, пообещал, что обитель пустит ценное пожертвование на тетивы для учебных луков, ни один волосок не пропадет. Велел натянуть капюшон ниже, привязал на пояс тощий кошель с медяками. Осмотрел, приказал сцепить пальцы в замок и ниже дернул рукава.
– Молись шепотом, если делу не поможет, то хоть помешает посторонним заговорить с тобой, – посоветовал он. Снова положил руку на плечо. – Идем, брат Зефирий. «Верую» знаешь? Вот и бубни без передыха.
У выхода во двор Тэо дожидался сэрвэд с корзиной, накрытой темной тканью. Служитель повозился, добыл оттуда на ощупь подобие ладони и дождался, пока помощник пристегнет его на культю. Побрел через двор к конюшне, принял повод смирного мула, прошел через добротный и опрятный хозяйственный двор. Кивнул воину у низкой двери в стене. Первым вышел в город и дождался Зоэ. Усадил её в седло, взял повод покороче, потянул мула за собой – и побрел по мостовой, вроде бы вполне беззаботно. Мухи жужжали в длинное черное ухо мула, тот беззлобно дергал головой, будто бы отнекивался – сомневался в разумности и правильности похода в город. Или насмешничал над дрожащей в седле, неловко вцепившейся в повод Зоэ. Куда её тянут? Кто этот Тэо и кому он друг, а кому враг? Да и Абу, тот еще хитрюга, в чьей лодке он оказался при внезапном штормовом волнении, овладевшем всем дворцом? Зоэ смотрела на заляпанные и склизкие камни этой улочки, слишком малой и дальней от главных, чтобы её достойно обихаживали, исполняя указ короля «о поддержании чистоты в городских стенах»… Пахло старой гнилью и скотным двором. И на душе было ровно так – гнило и мерзостно.
За первым же поворотом Тэо остановился, кивнул тощему вертлявому парню, ждавшему в подворотне и вскочившему при виде путников. Тот был одет, как обычно одеваются слуги небогатых домов.
– Хозяин так и велели передать, что, мол, они снова числят вас сыном-наследником и благословляют, и домой ждут, – льстиво согнулся в поклоне ожидающий. Протянул вперед сумку, не разгибаясь. – И вот, добавочек, значит.
Зоэ охнула, удивляясь тому, сколько же раз за бесконечный день её успели предать и сколько еще впереди разного, но одинаково гадкого. Тэо деловито и дружелюбно кивнул встречающему, потянулся принять кожаную сумку, наверняка набитую деньгами, прозвенела-то сумка, поднятая с мостовой, вполне определенно. Фальшивая рука Тео висела мертвой плетью – и вдруг метнулась, с хрустом впечаталась в грудь слуги и отбросила его к стене. Сумка осталась в здоровой руке багряного. На лежащего без движения брат Тео не глянул, тем более не стал проверять жив ли, цел ли. Зато брат Тэо резко метнулся, пнул в подбородок скорченного и вроде бы спящего в тени нищего, с хрустом раздавил башмаком его руку, нагнулся и подобрал с мостовой нож, осмотрел. В настороженной тишине чуть постоял, прислушиваясь и не двигаясь. Кивнул, буркнул едва слышно, что сталь хороша… Снова осмотрелся, спокойнее и внимательнее.
– Он меня благословляет, с пройдохой шлет добавочек, – презрительно процедил Тэо, наконец оборачиваясь к плясунье и убирая нож. – Тоже, новость… Пусть ждет, покуда я хотя бы соглашусь вспомнить и выговорить его имя. Идем. Испугалась?
– Почти разочаровалась в тебе, – виновато признала Зоэ.
– Бывает. Одному-то из вас я все же солгал, грешен… А только чей он человек, разбирать недосуг. От батюшки шлет приветы или от иного грешника, еще похлеще. Дурак его наниматель, мелкая сошка. Наследникам золото не дают, оно для наемников… да и ладно, помолюсь и за того пройдоху, и за сих болезных, им будет в пользу. Тут направо. Держи сумку, мало ли, что и как, в ней деньги. На дорогу наверняка хватит. У стены побудь, не шуми и пятками мула не толкай. Жди.
