— Номер восемьсот восемь, с левой стороны. Ну, давай! Потом, когда все закончится, вернешься тем же путем. Меня дежурная предупредит, я тебя внизу караулить буду. С богом, Милена!
Милена не удивилась, если бы этот смешной тип, который, вне всякого сомнения, был предприимчивым мерзавцем, отечески чмокнул ее в лоб.
И отправил бы затем к клиенту.
Девушка, зажав в руке пакетик, двинулась по коридору. Внезапно одна из дверей открылась, оттуда вышел пожилой, но хорошо сохранившийся мужчина с тонкими усиками и в иностранном прикиде.
— Buongiorno, — произнес он, вскидывая брови, и Милена пробормотала отчего-то по-немецки (второй иностранный, преподаваемый в школе, она знала еще хуже, чем первый):
— Гутен таг.
Иностранец подмигнул ей, но тут из недр номера появилась разряженная, благоухающая парфюмом дама средних лет. Завидев Милену, она нахмурилась и, напустившись на своего тотчас поникшего спутника, выдавая с пулеметной очередью что-то весьма нелицеприятное, видимо, по-итальянски, захлопнула перед носом девушки дверь.
Милена прыснула, отчего-то вспомнив старые фильмы с Софи Лорен, и пошла по коридору дальше. И заметила дверь с номером «808» — она была приоткрыта.
Милена постучала, а затем, набрав в легкие воздуха, шагнула в просторный коридор.
Она не знала, что говорить, поэтому произнесла:
— Hello?
Причем вышло именно что с вопросительной интонацией, как-то жалко и беспомощно.
Раздались шаги. Отчего-то она ожидала, что тип, которого ей предстояло обслужить, будет старым, жирным и вонючим — некое подобие прокисшего сеньора Помидора. Но вместо этого в коридоре появился симпатичный светловолосый мужчина лет сорока, с голой мускулистой грудью и обернутым вокруг бедер полотенцем.
— Привет, — проговорил он на неплохом герцословацком, хотя с явным английским акцентом. — Закрой, пожалуйста, дверь.
Милена подчинилась, и пакет, выскользнув, упал на пол. Она бросилась его поднимать, а мужчина, уже стоя около нее, взял ее за руку и произнес:
— Оставь. Это не важно. Какая же ты все-таки красивая…
Милена ощутила, что у нее по всему телу пошли мурашки. То ли от страха. То ли… То ли от комплимента, который ей сделал незнакомый, но, кажется, плененный ее внешностью мужчина.
Клиент за руку отвел ее в просторный зал, в котором работал телевизор с выключенным звуком: шли вечерние новости.
Милена подумала, что родители наверняка беспокоятся, ломая голову, где же она задержалась. И не в состоянии поверить в то, что их дочка находится в Экаресте, в гостиничном номере какого-то иностранца, к которому она заявилась, чтобы заняться платным сексом.
Милена хмыкнула.
— Ты ведь делаешь это в первый раз? — проговорил клиент, подходя к ней и вдруг целуя в губы. Милена закрыла глаза. Нет, она не могла сказать, что это было неприятно. Просто как-то необычно.
С хулиганом и второгодником Акимом, с которым она потеряла невинность прошлым летом, все было иначе.
Но если это был ее первый раз (за которым последовал второй и третий, после чего Милене стало скучно, а Акима загребли в подростковую колонию за попытку ограбления универмага), то, стало быть, сегодня, в сквере, с этим хлыщом Лариосиком был ее четвертый?
А теперь, в номере улучшенной планировки гостиницы «Москва», в объятиях этого привлекательного иностранца предстоял пятый.
Тем не менее Милена молча кивнула, понимая, что не стоит рассказывать клиенту правду. Все это походило на спектакль, но на такой чувственный и возбуждающий спектакль!
Клиент, обвивая ее руками, забормотал что-то по-английски, так что Милена, сконцентрировавшись, поняла отдельные слова, которые свидетельствовали о том, что клиенту было очень хорошо и что он считает ее чертовски красивой.
Он так плотно прижимался к ней, что Милена почувствовала под обвивавшим его бедра полотенцем напряжение. Она отпрянула, а разгоряченный клиент, вперив в нее взгляд затуманенных от похоти глаз, пробормотал:
— Что же, настал момент познакомиться с моим Джоном…
И скинул на пол полотенце.
* * *
…Чуть больше чем через час Милена выскользнула из номера. В коридоре никого не было.
Клиент, уже одетый, на прощание произнес:
— Ты на редкость талантливая девушка. Ты ведь послезавтра придешь ко мне?
— Посмотрим, — ответила Милена уклончиво и, не слушая то, что продолжал бормотать англичанин, быстро зашагала к черной лестнице.
Ее рука сжимала большие необычные купюры с портретом английской королевы — как и было обговорено, клиент оплатил секс в фунтах. Юркнув из освещенного коридора на темную лестницу, Милена вздохнула и прижалась спиной к холодной стене.
Нет, она не могла сказать, что было как-то плохо. Или мерзко. Или неприятно. Она даже получила удовольствие и сама возбудилась. Тем более что англичанин был нежен, хотя и заводился от разного рода игрушек, которые привез с собой из своего Бирмингема.
Но все равно на душе было как-то пусто. Выходит, что она — шлюха? Милена вспомнила, что этим неказистым словом в ее родном городке именовали местную пьянчужку Галку, которая шлялась по улицам, приставала к порядочным (и не только) мужчинам и напивалась вдрызг каждый божий день.
Неужели она теперь стала такой же, как Галка? Милена нервно усмехнулась и, вытащив купюры с королевой в диадеме, в очередной раз их пересчитала.
По договоренности с милиционером клиент вручил ей двести фунтов стерлингов. Но, помимо этого, за проявленное усердие, как он выразился (если она, конечно, правильно поняла его английский), он надбавил еще пятьдесят.
Выходит, из согласованных двухсот половина ее — это, значит, сто. А вот о пятидесяти сверх положенного милиционеру знать и вовсе не надо. В конце концов, это она усердие проявляла, а не он, значит, ничего он не получит!
Милена сняла туфлю и, свернув бумажку с портретом королевы в несколько раз, запихнула ее под стельку. Так-то лучше.
А затем понеслась по лестнице вниз, думая о том, что, вероятно, имеет смысл навестить англичанина послезавтра, как он того хочет. Ведь секс с ним хоть и был необычным и наверняка извращенным, с учетом его странных желаний и еще более странных игрушек, но…
Но ей понравилось!
Да, выходит, что она действительно шлюха. Может, ей теперь набиться в подруги к Галке и вместе с ней, горланя похабные частушки, бродить по улицам ее родного городка? Эта мысль рассмешила Милену настолько, что она громко расхохоталась.
Она была на первом этаже и заметила фигуру, маячившую в плохо освещенном коридоре. Так и есть, жадный милиционер уже поджидал ее. Подходя к нему, Милена произнесла, протягивая ему руку с сотней фунтов стерлингов:
