* * *
Отряхнув ноги от воды, сидя на стволе дерева, что склонялось прямо над родником, и стал вытирать их полотенцем. Посидев так, поглядывая вокруг, глухая чащоба имела свою жизнь и, перебравшись по стволу к берегу, намотал по очереди портянки и надел сапоги. После чего подхватив винтовку и забрав добычу на сегодня, задумался на миг, и энергичным шагом двинул обратно в деревню. Полдень, информация уже должна была распространиться. Сегодня двадцать второе июня тысяча девятьсот сорок первого года. Не смотря на то, что я отправил письма, скажем так компетентному лицу, не думаю, что сроки изменяться. Если вообще моим сообщениям поверили. А как можно проверить? Я хорошо помнил только то, когда начнется война. Ну и дальше. Для проверки этого хватит, но были ли приняты контрмеры? Вот это и волнует. Насчёт Берии, с кем его расстреляли, да когда и кто, так это случайность, попалась заметка, прочитал, и зацепилась в памяти. Сколько голову ломал, выцеживая из памяти фамилии тех кого расстреляют с Берией. Всё для достоверности.
Сегодня добыча молодой кабанчик, я его уже разделал, насадил мясо на крепкую срубленную ветку и так на манер коромысла нёс всё к дому. Двенадцать кило, не шутка. Плечи менять приходилось часто, палка впивалась, больно. А до дома ещё километра четыре. Энергично, но тяжело шагая, обходя труднопроходимые места, я тут уже не раз ходил, места знаю, так что мысленно уже прикинул, как и где идти, чтобы максимально сократить путь. Так вот, шагая, я обдумывал свои дальнейшие шаги. Ту нашу вольность с Москвой родители приняли, отец несколько тяжело, но тоже. Именно тогда он и признал, что теперь считает меня взрослым, ну и ответственным за свои слова и поступки. Дальнейшая моя жизнь протекала так же, как и до поездки, выполнял задания в лесу, на повозке бывало, развозил соль для лосей к кормушкам. В общем, замещал его как мог, ну и про добычу не забывал, с неё кормилась вся деревня, тут особо жадными мы не были. Отловили несколько браконьеров, тоже не плохо.
За месяц отец с приятелями и друзьями закончил дом, мы уже переехали, мелкие недоделки он заканчивал так, походя. Даже мебель частично закупили, а частично сами сделали. На повозке я возил маму и бабушку с сестричками в райцентр. Четыре раза те уже с Таней по телефону общались, всё хорошо проходило, та изучала Москву в свободное время, и по сменам работала санитаркой. Закупала всё для учёбы, в общем, готовилась. В остальном всё как и прежде, разве что радостное событие неделю назад было, новоселье. Но о нём я уже говорил. Один раз я посетил свой схрон в дупле, как и обещал сам себе, тщательно почистил всё оружие. Сам схрон был цел. В отличие от семьи для меня этот месяц прошёл скорее в ожидании и подготовке, я прекрасно знал, что начнётся вскоре. Также я знал, уверен в том, что отец моё решение с переездом не поддержит, он слишком много сил вложил в строительство дома. Да и не смотря на то, что родни у нас практически не осталось, это родные земли. У отца близкие только дед с бабушкой, остальные умерли, или Гражданская забрала, как родных братьев отца. У мамы была родная сестра, младшая, вышла замуж за офицера, вернее правильно говорить краскома, и проживала на Севере. Тот вроде пограничником был, комендатурой командовал. Я о них знал, что они вообще есть, и на этом всё. Редкие письма были, ну и мы такие же редкие письма отправляли. Последнее при мне, как раз после возвращения, мама сестре написала, что Таня поступила учиться на медика в Москве. Она, по-моему, всем кому могла об этом рассказала. Когда мама приняла эту новость, то даже обрадовалась, что наша со старшей сестрой афера получилась. Вот такие дела.
Сам я особо ничего не делал, не привлекал к себе внимания, практически всё время пропадал в лесу, обходя участок отца, ну и проводя другие работы. Я об этом уже говорил. Единственная моя подготовка, которую я всё же проводил, это запасал продовольствие. Когда мы ездили в райцентр и мама с бабушкой и сестричками на почте общалась с Таней, я закупал в магазине всё что мне было нужно. В основном продовольствие для дороги, ну и разные вещи, включая медикаменты. Всё это хранилось в тайнике неподалёку от райцентра. Будем уезжать, заберём. А так я уже всё распланировал, и думаю у нас всё получиться. Вот только отец… отец уехать не даст. Было одно решение и, к сожалению единственное из среди возможных. Отца заберут в армию, призовут, это сто процентов, это неизбежно, вот когда это произойдёт, и с другими односельчанами он отправиться на призывной пункт, после проводов, всё и будет решаться. Тогда соберёмся и покинем эти места, двинув к Москве. Главное не переждать, а то поздно будет, на оккупированной территории окажемся, а этого очень не хочется. Я даже придумал, как это проделать. Служебный транспорт отца, лошадей и повозку, скорее всего, заберут на нужны армии, значит, будем покупать. Дом наш новопостроенный передадим или продадим, да на туже телегу с лошадью поменяем, это сейчас ценнее, и двинем в Москву. Я уже прикинул, одной повозки нам мало, две будем добывать.
Это всё в планах, а так всё будем проводить по ходу дела, импровизируя при нужде. Гибкая идея поулчилась, по сравнению с жёстко прописанным планом. Вот так размышляя, я сам не заметил, как дошёл до опушки. Хорошо отвлёкся. От опушки я заметил, что от деревни люд торопился по дороге в сторону леспромхоза. Радио в деревне не было, не подвели пока, а вот как раз в леспромхозе имелось, видимо передавали сообщение Молотова.
— Что случилось? — спросил я знакомую старушку, что жила через два дома от избы деда. Кстати, дед с бабушкой также переехали в наш новый дом.
— Война внучок, война, — вздохнула та и засеменила дальше, горестно качая головой
— Угу, понятно.
Посмотрев, как соседи торопятся по дороге к леспромхозу и, перекинув палку на другое плечо, заторопился к нашему дому. Войдя во двор, вздохнул хвойный аромат от брёвен. Отец, закончив с домом, возводил хозпостройки. В принципе они и так были закончены, просто доделывали дощатую крышу внахлёст. Но сейчас инструмент раскидан и никого во дворе, кроме бабушки. Та меня тоже не обрадовала, немцы напали сегодня рано утром. Почтальон верхом был в деревне час назад, сообщил такую беду. Я лишь мысленно выругался, похоже, информацию мою серьёзно не восприняли. Ну и ладно, теперь воспримут и будут знать, чего ожидать, хотя как-то подстрахуются.
Убрав мясо на ледник, я тоже побежал к радио. Не успел, все уже возвращались, тут же были и мои. Те, кого новость застала в деревне. Марина, сестрёнка моя, например, была в райцентре, по школе помогала. Там у школы участок был, высаживали разные овощи для школьной столовой, и та там помогала, вот и сейчас там же была. Наверное, тоже новость такую получила. Сообщив отцу о добыче, с количеством мяса по весу, тот молча кивнул, принимая информацию, так же сообщил, что набрёл на незаконную выработку. Вывозили стволы деревьев на тракторе. Следы те же что и на другой выработке найденной мной две недели назад. Вырубать деревья было можно только после разрешения отца или его начальства. Он такого разрешения не давал, начальство тоже, тот ездил в город узнавал. Нужно отлавливать браконьеров. Тракторов у нас на районе не так и много, следы я запомнил, можно проехаться, посмотреть кто это тут такой наглый. Брать нужно, когда рубить будут, с понятыми и милицией. Однако сегодняшнее сообщение, похоже, ставило крест на планах отца. Правда, он всё равно был ответственным, даже по такому делу. Так что будем искать.
