Сам я тоже без дела не сидел. Ворота закрыл, и стал возиться с дровами. Похоже, вчера вечером и за утро Егор всё остальное перевёз. Я посмотрел, ларь для угля снова полон. Так что раскладывал их на место, забив дровяной сарай доверху. Только успел это сделать, больше часа ушло, да мне ещё Димка помогал, только вооружился одноручной пилой, чтобы ветки кустарника сирени начать распиливать, как послышался шум мотора и у ворот прозвучал несколько раз звук клаксона. Егор приехал с девчатами. Распахнув ворота, подсказывая ему, помог подогнать машину задом к самому крыльцу. Тут началась разгрузка. Быстро всё сделали, часть на крыльце оставили, часть в дом занесли. Мама, познакомившись с соседом, пригласила его к столу, но тот оказался, жена ждала, выгнал машину и поставил у своего двора. Видимо решил пообедать, и на работу. Несмотря на выходной, тот был в разъездах. Хорошо, что машину во двор загоняли, если где следы и остались, тот их прикрыл своими следами.
С приездом квартирантов, всех позвали к столу, так что, отмывшись под рукомойником, между прочим, меня дважды за водой к колонке гоняли, нет, надо водопровод проводить, мы сели за стол и ещё раз отметили, заодно пообедав, такое приобретение. Хорошо посидели, но потом занялись делом. Нужно всё доделать.
Следующие три дня я жил как обычно, ни разу не посетив ангар, но работая на участке, хотя и был насторожен, были наблюдатели или нет. Если были, то моя афера с машиной не выгорит. Но день шёл за днём, я учился в школе, наконец, впервые дал два концерта в ближайшем госпитале, ну и занимался делами. Один раз даже на охоту скатался на велосипеде, чему лайки были насказаны рады. Тоже хотели проветриться, поохотиться. Именно благодаря их такому энтузиазму, удалось добыть три белки, и двух упитанных зайцев. Все шкурки, правильно обработанные, я сдал куда нужно. Особенно беличьим обрадовались, из них собирались шить рукавицы дал наших лётчиков дальней бомбардировочной. Пусть шьют, главное налог на шкурки как охотник я сдаю вполне благополучно, даже с небольшим увеличением, за что мне уже объявляли благодарность.
Всё это длилось до четверга, когда меня снова нашёл старый знакомец Лабухин. Так же в школе, только в этот раз не на спортплощадке, мы ещё там занимаемся, а в классе. Заглянул вовремя перемены.
— О, к нам гость, — первой заметила его в дверном проёме Марина, ткнув меня острым локотком под ребра. — К тебе пришёл.
Про уплотнение класса я уже говорил, вот и к нам подсадили новенькую. Девчонку. Я теперь сидел между нею и Мариной. Так что мы за и так тесной партой сидели втроём. В принципе учится можно, если привыкнуть. Вот мы и привыкали. Не совсем удобно, но уже как-то приспособились.
— Доброго дня, Константин Львович, вы ко мне? — поинтересовался я.
При появлении чужака, в классе наступила, можно сказать, оглушающая тишина, хотя до этого шум стоял такой, что разговаривать приходилось, повышая голос.
— Да, Александр, выйдем? Поговорить нужно?
В это время прозвенел звонок, на что я указал, но помредактора ответил, что с директором он уже договорился, сейчас как раз она вела урок, так что, выбравшись со своего места, я вышел вместе с гостем в коридор. Директор поздоровалась, проходя мимо, но ничего не сказала и прошла в класс. Похоже, тот действительно договорился. Постепенно шум в школе стихал, начались очередные уроки. Между прочим, у нас последние, потом домой, и будет учиться вторая смена. Какая нагрузка на учителей, хотя из беженцев вроде начали ещё набирать, для второй смены. Две новеньких точно были, но уроки они у нас не вели.
— Как дела, как живёшь?
— Нормально, жаловаться не на что. Что-то случилось?
— Да нет, как обычно, сегодня срыв эфира, окно образовалось, решили тобой заткнуть. Тем более к нам тонны писем приходят повторить многие песни, ну и просьбы, чтобы ты снова исполнял. Очень у тебя Саша много поклонников образовалось. А песни у тебя действительно хорошие.
— Ну да, слышал я по радио как некоторые певцы и певицы мои песни исполняют. Между прочим, даже не спросили разрешения.
— Ой да ладно, война.
— Война, а бардак разводить не надо. Всё равно как-то подло выглядит, как будто они их у меня украли.
Когда я это говорил, по моим губам скользнула усмешка, но Лабухин этого не заметил, да и не нужно мне это было, так, свои мысли о плагиате. Ладно хоть все эти песни я успел зарегистрировать в нужной службе.
— Это ты с главредом говори на эту тему, ему указание сверху пришло. Я о другом сказать хочу, у тебя полчаса времени, только на песни. Начало эфира в восемь вечера. Но ты приезжай пораньше, часов в пять, у нас будет собран совет, послушать решили какой ты юморист. Если что понравиться, выпустим сегодня вместе с песнями пробно. Всё что хотел, сказал.
— Это да. Кстати, что там с призами?
— Ах да, призы. Наверное, слышал имена победителей?
— Да, конечно.
— Во Владивосток я лично летал попутным самолётом, и вручал подарок на работе победительницы. На фронт улетел военный корреспондент, он и вручит. У меня лично всё хорошо прошло, торжественно, только обратно долго добирался на поезде. Вчера вернулся. А так, просили тебе передать большую благодарность. Вот, передаю.
— Спасибо.
Ещё немного поговорив, мы разошлись. Лабухин по своим делам, а я в класс. Ученье свет, как говорится.
Месяц и двенадцать дней спустя. Одиннадцатое ноября 1941 год. Москва. Дом Поляковых. 16 часов дня.
Оббив ноги на входе, я ещё прошёлся дополнительно по валенкам веником, специально стоявшим в сенях, пройдя сквозь кухню в свою комнату, и стал собираться, открыв два шкафа, бельевой и оружейный. Путь предстоит долгий, нужно подготовиться ко всему. За последние два месяца время пролетело как-то не заметно. Больше схваток с бандитами не было, они как будто забыли обо мне. Кстати, я чуть позже встречался с тем следователем, и тот сообщил, что Король не сам действовал, навели его на меня недоброжелатели в верхах. Какие он не говорил, но признал, что их серьёзно прижали, а некоторые потеряли свои места, кто на лесоповал, а кто и на фронт. Значит, не один был. Я у себя в ангаре организовал неплохую мастерскую и работал. Машина у меня там как стояла, так и стоит, о ней никто не знал, в ангар я никого не пускал, моя вотчина. Машина не пригодилась, откровенно говоря, Егор все проблемы снимал, когда была у него такая возможность, но всё равно терять этот трофей не хотелось. Стоит и ладно, всё равно когда-нибудь пригодится. Жаль движок на ней откровенно слабый, на баркас не поставишь, но была у меня одна идея. О ней чуть позже. Ну а о жизни я скажу так, она у меня вошла в привычную колею. Учился в школе, выступал на радио с песнями, или юмористическими рассказами с анекдотами, даже время эфира в определённые дни недели своё было, там было много свежих, так что встречали анекдоты с охоткой, даже пошлые, были и такие. Известность моя надо сказать росла, что меня не особо радовало. Много раз подкатывали ко мне с такими речами, нужно провести патриотичную речь, тут или там. В общем один раз скатался и в следующие разы всегда твёрдо отвечал — нет. Не моё. Вот так учился, дважды в неделю в двух госпиталях небольшие концерты давал, радиовыступления, ну и по дому дела, как же без них. Наконец открыли выставку с моими фото на дороге смерти, большие, качественные с описанием, где снято и кто на снимках. Выставка пользовалась огромным успехом. Мы при торжественном открытии присутствовали всей семьёй, по приглашению. А так туда и бойцов водили перед отправкой фронт, хорошо мотивировало их. Про охоту я тоже не забывал, хотя бы раз в неделю обязательно. Так что свежее мясо на столе было, справный охотник. Участковому своему иногда тушку зайца отправлял с кем-нибудь, бонус к столу. Тот же Пахомыч, мой старый участковый, тоже не обходился без таких приятных подарков. Да и жена у него часто у нас бывает, говорил же, они с мамой подружки. А так они переехали в квартиру сослуживца Пахомыча и жили там. Нормально, мы у них на новоселье были.
