- Тебе виднее, это ж тебя украли.
- Наверное, они хотели получить за меня выкуп, - поразмыслив, предположила девушка.
- Или уже получили. Авансом, - не удержался от шпильки гнедой.
- Чего?! Ах... ты... да дядя во мне души не чает! Я, между прочим, его единственная племянница, а детей у него нет.
- Так он же вроде еще не старый, - припомнил Трий купеческие рассказы о нынешнем короле.
- Нет, но жениться во второй раз не хочет, - с искренним сожалением вздохнула девушка. - А тетя семь лет назад умерла...
- Выходит, ты еще и его единственная наследница?
- Ни за что в жизни! - пренебрежительно отрезала девушка. - У меня есть дела поинтереснее, чем протирать юбки на троне.
- Например?
- Ну... писать картины. И у меня отлично получается, я даже на выставку в Стармин их возила! - торопливо добавила людка.
Трий, вопреки ее подозрениям, не рассмеялся. Художники, способные остановить мгновение, запечатлев на холсте летящую птицу или цветок-однодневку, искренне его восхищали. Вот только у табунников подобное занятие считалось пустой тратой времени. Впрочем, рисовать они и не умели.
- А я луки делаю, тоже вроде неплохие. Жалко, мой сломали, а то я бы тебе показал. - Жеребец прикусил язык, спохватившись, что «кентаврийский» лук от человеческого отличит даже ребенок.
- Ух ты! - Девушка посмотрела на него куда уважительнее. - Обожаю рисовать оружие. У дяди огромная коллекция, всех известных мастеров. Поговори с ним, может, он тебя в поставщики для войска возьмет! А ты откуда родом?
- Оттуда. - Трий неопределенно махнул рукой назад.
- С побережья? - удивилась его спутница, без раздумий вычеркнув с мысленной карты земли табунников.
- Вроде того...
- Ты ведь не коренной шаккарец, да? У тебя такой интересный акцент!
- О, смотри! - Показавшееся впереди село спасло Трия от скользкой дорожки, на которую свернул разговор. Вдвойне вовремя: уже начинало смеркаться и от леса расползался туман, под покровом которого любили охотиться мантихоры.
Людка величественным жестом поправила прическу (точнее, намекнула, что обычно она там имеется), одернула платье и смело направилась к первому же дому.
- Э-эй, извините!
- А? - Хозяин, лысый кряжистый мужик лет пятидесяти, был занят: пытался пропихнуть сквозь дыру в плетне застрявшую там свинью. Свинья не лезла и очень по этому поводу возмущалась.
- Мы хотим попросить вас об одной услуге.
- А?..
- Нам нужна ваша помощь...
- А?..
- Я племянница самого короля! Я желаю переночевать в этом доме!
- А?.. - Мужик не выдержал и по-простому дал свинье пинка под зад. Та пробкой вылетела из забора, для порядка повизжала еще несколько секунд и умолкла. - Ну, чего вам?
Девушка, успевшая вспотеть и сорвать голос, уставилась на него с невыразимым упреком. Прежде чем ей удалось отдышаться, Трий порылся в сумке и протянул мужику тяжелую монету.
- За стол и ночлег.
- Так сразу бы и говорили. - Хозяин попробовал деньгу на зуб и махнул рукой, приглашая в дом.
Селяне уже успели поужинать, но для гостей стол накрыли заново.
- Лесса, - представилась девушка, когда селянин назвал свое имя и вопросительно поднял брови.
- Трий.
- Очень приятно! - Путники переглянулись и рассмеялись, спохватившись, что за несколько часов трепа так и не удосужились познакомиться.
Человеческая еда была пресноватой и слишком горячей. Но табунники в общем-то ели все, а низшим жеребцам привередничать и вовсе не приходилось. В общине Трий был чуть ли не самым мелким и неказистым - хуже своего отца, которому все-таки удалось заслужить кобылицу (тоже не великую красавицу, что отразилось на сыночке не лучшим образом). Для человека же он оказался выше среднего роста, а по поведению хозяйских дочерей заключил, что не лишен привлекательности. Сначала жеребчик подумал, что, видно, не разбирается в местных обычаях и подобное внимание принято оказывать любому гостю, но потом заметил кислое выражение Лессиного лица и чуть не рассмеялся. Не-эт, все женщины совершенно одинаковы!
Художница, гордо усевшаяся во главе стола, с негодованием обнаружила, что места на лавке по обе стороны от гостя пользуются куда большим почетом. Хозяин постоянно гонял дочерей то в кладовку, то во двор по хозяйственным нуждам, но они неизменно возвращались, как осы к миске с вареньем. Мрачно поерзав на стуле, девушка заявила, что у окна ей слишком жарко, и, подхватив миску, пересела к Трию под бок. Помогло это ровно наполовину: соперницы стали по очереди пристраиваться с другой стороны жеребца.
Тогда Лесса начала незаметно, но решительно теснить Трия к краю лавки, пока чуть совсем не сбросила. Зато и для «цыпочек» насеста не осталось.
Теперь уже помрачнели селянки.
- Мягкий у тебя, парень, характер, - укоризненно заметил мужик, когда Лесса на минутку выскользнула во двор. - Баб в строгости надо держать, у меня бы она - у-у-у!
Трий философски пожал плечами. Жеребцов с детства приучали относиться к кобылицам как к чему-то стихийному вроде ливня и урагана, и по сравнению с ними Лесса была приятным грибным дождиком. Напротив, тихая и покорная хозяйская жена вызывала у Трия оторопь.
* * *
Наутро жеребчик сам умудрился встать с постели и после некоторых колебаний оставил костыли прислоненными к стене. Чувствовал он себя так, словно вчера галопом обскакал Шаккару вдоль побережья.
- О, тебе уже лучше! - обрадовалась Лесса. - Может, чародей и не понадобится?
- Понадобится, - сквозь зубы процедил Трий, путаясь в дырочках сапожной шнуровки.
- Тебе виднее, - не стала спорить девушка. - Я договорилась насчет телеги, нас отвезут прямо к королевскому дворцу.
Новость слегка подняла гнедому настроение, и со вторым сапогом он закончил в считаные минуты.
До столицы они добрались без приключений. Наоборот: дорога была такой скучной и нудной, что Трий несколько раз слезал с телеги и шел рядом, разминая ноги. Те вели себя прилично, но с копытами, конечно, сравниться не могли. Раньше он трусцой обогнал бы эту клячу, как стоячую, а теперь еле за ней успевает.
Жеребчик впервые видел человеческий город и с ходу не смог решить, нравится он ему или нет. Народу уйма, дома стоят плотно, воняет, как на помойке, но при этом столько всего нового и интересного, что не успеваешь головой по сторонам крутить. Дворец и вовсе поражал воображение, белой скалой возвышаясь над домами. Стражники у ворот телегу внутрь не пустили, но отдали Лессе честь и помогли слезть на землю, не выказав особого удивления. Видимо, шебутная королевская племянница заявлялась сюда и не в таком виде. К Трию стражники пригляделись внимательнее, однако вместе с девушкой пропустили беспрепятственно.
