Книга Ермак, страница 77. Автор книги Борис Алмазов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ермак»

Cтраница 77

А мирились с этим воровские потому, что у вольных потерь почти что не было. Сунутся воровские в набег — кладут их там на сыру земелюшку без счету. А вольные пойдут малым числом, а всегда с победой да с барышом. Ночью ушли — вечером, глядишь, и с конями, и с товаром — дуван дуванят.

Потому и Ермака в набольшие атаманы выбрали, что он всех старше, всех опытней...

Но только тяжко его нрав переносить. Вроде и не кричит, и не приказывает, а все при нем не разгуляешься. Всяк сверчок на своем шестке.

Потому и радовались, потому и пели, что вырвались на вольную волю из крепости, где все оружие по прибору и каждое зерно по счету, а на громкий крик все головы поворачивают да косятся.

Распелись воровские, разгулялись, выкатили на лед, помчались — даром что на лошадях некованых. Хорош ледок! Крепок! Чист. В местах, где ветром снег сдуло, как стекло стоит, до дна видать!

Выкатились от берега версты на две, стали лед пешнями пробивать, а некоторые подальше отошли, решили полыньи пробивать, чтобы сеть подо льдом протащить. Разогрелись от работы на морозе ребятушки, шубейки посбрасывали. Такой по озеру веселый стук стоит...

Только стук какой-то странный, разрастается н гул...

— Татары!

Опомнились казаки, а уж со всех сторон тучей конные идут. Успел Брязга из рушницы пальнуть да крикнуть:

— Наших спасайте! На... — Свистнула сабля татарская, повалился воровской струговой атаман с рассеченным лицом.

Ужом вертелся Окул, отмахиваясь пешней от наседавших конников. Одного свалил, другому, видать, ноги поломал, а и он повалился, изрубленный в ошметки.

Вывернул из саней оглоблю Кирчига, махал, гвоздил конников, успел только прохрипеть Щербатому:

— До наших прорывайся... До наших...

Щербатый под брюхом коня, под татарскими саблями из толчеи вырвался. На оплошавшего татарина кинулся, со льда прямо на спину — хорошо, без шубейки был. Полоснул татарина засапожным ножом, выкинул из седла, да сам в седло — будто он татарин. Лицо в башлык спрятал. На край — да к лесу.

А в лесу татарвы как воронья на пахоте. Не сообразили они сразу, кто скачет. Знали — казаки все пешие. А как сообразили, он уж мимо проскакал.

Проскакал, да не поздорову. Пять стрел в спине! Коня гнал немилостиво. Даже ножом колол. Боялся помереть по дороге. Доскакал до караульного, с коня пал:

— Казаков на Абалаке татары побили всех... — с тем и умер.

Ударили сполох.

Выскочили казаки из землянок, изб, потащили оружие.

— Кого нет? — кричал, запахиваясь в полушубок, Кольцо. — Кого нет?

— Да весь струг Брязги... Двадцать душ.

Казаки строили в ряды, запрягали лошадей. Знали, сейчас пойдут своих выручать.

Ермак, услышав сполох, вскинулся ото сна. Натянул кольчугу поверх тегиляя. В дверь уже просунулся Мещеряк:

— Слыхал, батька?

— Слышу.

— Татары на наших напали.

— Это, брат, не простые татары... — Ермак притопывал торбазами, накидывал полушубок. — Это не простые татары! — повторил он, выходя на воздух и щурясь от снега и солнца. — Это Алей возвернулся! — сказал он сгрудившимся атаманам. — Как раз по всему выходит — Алей! Самое ему время!

— Ермак! — кричали казаки. — Веди скореича! Наши пропадают!

— Скоро только мыши родятся! — тихо сказал Ермак, но так, чтобы все атаманы слышали. — А наши уж пропали! Наших уж не выручишь. Алей это! Вишь, как соследил! Маметкул за нами ходил тишком, напасть не решался. А раз напал, стало быть, усилился. Кем? Из Бухары подмога еще бы не поспела, иных войск в Сибири нет. Алей из-за Камня воротился.

— Что ж мы тянем-то! — закричал Кольцо.

— Мы не тянем! — сказал Ермак. И, повернувшись к построившимся казакам, громко крикнул: — Молись, казаки! Сеча будет зла!

Несколько конных разъездов из вольных казаков, говоривших по-татарски, ушли в сторону Аба-лака.

Томительно было ожидание их возвращения, не помогала даже усиленная подготовка к бою.

— Мы их потеряли, мы их из виду потеряли... — говорил Ермак. — Успокоились, вот и оплошились.

— Да ладно тебе казниться, — сказал Мещеряк. — Как за ними соследишь?

— Как в степу! Заставы, разъезды, сторожи... Как на Дону держим!

На Дону мы тыщу лет живем! Там каждый холмик — подмога, каждая балочка — укрытие! А здесь нее внове!

— Лесных людей расспрашивать надо было! Не ясак с них драть, а службу требовать, за службу от ясака слобонить вовсе!

— Ну ты прям воевода!.. — ощерился Пан.

— Бери выше, — сказал Старец. — Государь премудрый! Салтан! Ей-Бо! Крестить их надоть спервоначалу.

К вечеру разъезды стали собираться. Привели языков — татар и вогуличей... Татары и под пыткой молчали, а вогуличи охотно рассказали, что у Алея соединенный с Маметкулом отряд. Что по всем улусам и городищам мурзы шастают, про казаков расспрашивают, людишек, которые в Кашлыке были, пытают! А те сказывают, что у казаков в лагере делается. Казаков и атаманов татары теперь знают всех поименно. Маметкул поклялся, что, как волк овец, всех атаманов по одному перетаскает. Хоть сто лет ходить вокруг будет, а всех перещелкает... Алей от Перми пришел — много там воинов оставил, Перми не взял и Чердыни не взял. Сильно злой. Войско у Алея с Маметкулом все конное, человек тысячи с три, а то и пять...

Ударили в тулумбасы. Собрали Круг. После молитвы сели прямо на снег. Толковали часа два. Наконец порешили. Идти по-темному на Абалак всеми -телегами, что в лагере случились. И пушки везти. Пушки соломой и овчинами завалить. Ехать рыбацким манером.

На лед Аба лака выйти и отабориться за санями. Подманить татар, да из-за телег и вдарить!

А уж как они на лед выйдут, тут всем на сечу выходить. Биться с конницей только на льду! У татар кони некованы — на льду падать будут.

Каждому атаману своих казаков вести при знаменах. Скопом в бой не ходить, а идти отрядам розно, чтобы огнем своих не побить.

Лагерь бросить. Идти всем.

— Эх! — выдохнул кто-то. — Пропадет вся рухлядишка!

— И хрен с ней! — тут же ответили несколько казаков.

Ермак, сидя на коне, выпускал посчетно каждый отряд. Взошедшая луна осветила полусотни, которые поспешали за санями с интервалами между отрядами сажен в триста. В лунном свете тускло поблескивали несомые на плечах бердыши. Отряды торопливо перешли протоку и скрылись в темном лесу. Ермак с пятью конными казаками замыкал колонну.

Верстах в трех от озера конные пошли в разведку. За озером на степном берегу полыхали десятки костров. Маметкул праздновал победу. Воины пели, варили бешбармак. Пили хмельной кумыс.

Молча глядели казаки на вражеский лагерь. Не сговариваясь, тихо встали подковой вокруг озера.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация